Людмила Белаш - Ключ власти

«Пускай. Такая же девчонка. Только в сто раз счастливей. И лучше танцует. И Око золотое. И она ведьма летучая, а я… Господи, ну зачем, зачем мне этот клятый дар…»

«Отчего Лара такая понурая? — тайком наблюдала за ней Эри. — Словно донельзя расстроена. Не из-за мыла же… Хлопнуть в ладони, послать Хайту, принесёт. Здесь что-то иное… Она должна быть рада. Пошла вместе с Огоньком… стоп! забыть его!.. пошла, он перед ней стал извиняться, она изображала из себя сердитую гордячку… Потом подарки… но всё равно она в расстройстве. Что такое?»

Мимолётное невольное злорадство — «Ей тоже плохо!» — мелькнуло и сгинуло. Эри ощутила печаль Лары как свою, ей стало неловко, захотелось утешить или приласкать, обнять Лариту.

«Это лишь воля случая, что мы были связаны с одним юношей… а теперь вроде сестёр, хотя и врозь, и очень разные».

«Ешь его дьяволы, того бледного! — мучилась Лара. — Засел у фаранцев, обкурился в дурь… Хоть без шлема — прямо в голову вонзился, сволочь. И как вовремя!.. Видел, что рядом парень-вещун, так нет же: „Ласточка!“ Всё, теперь у нас ничего не сладится, никогда. Рин не поверит, что я и бледный — чужие друг другу. А я что скажу? „Ринти, да я его первый раз вижу в эфире! Он меня подслушивал, мой позывной узнал…“ А он: „И где вы с ним соединились? и о чём вы толковали?“ А я… а я…»

Всю обратную дорогу после глупой переклички у посольства Огонёк дулся, молчал, лишь изредка бросая недоверчивые взгляды и отделываясь пустыми словечками, если к нему обращались.

Едва появилась взаимность — и вмиг рассыпалась!.. Два месяца ждала, страдала, думала о нём, порой плакала в подушку, ревновала к Эри… даже плохим словом назвала через эфир… И только-только больной узел распутался, Эри отреклась от Огонька, можно чуточку сблизиться — тут бледный вылез: «Ласточка!» Нет бы дурманом задохнулся!

«Нырнуть и не всплыть. Жизнь моя напрасная…»

— Я встретила в Панаке удивительных людей, — издалека, осторожно начала Эрита, в душе надеясь постепенно выведать, что у Лары на сердце. — Странно, но левитантов тут не преследуют и не клянут…

— Да? — вяло отозвалась Лара, подняв лицо.

— …даже по-своему ценят. По-моему, из них готовят наёмных убийц…

— Девчонка не станет, — помотала головой Ларита. — Одно дело защищаться…

— Здесь велико почтение к учителю. Больше, чем в империи. Только смерть может порвать узы между учеником и наставником.

— Очуме… поразительно. Они что — показывают умение на улице? вроде зазывалы: «В нашем магазине лучшие товары»?

— Ты будешь удивлена, но так оно и есть. Я пригласила их, старика и ученицу, в Селище — показать приёмы.

— Я бы тоже поглядела. — В Ларе очнулся интерес, а то, казалось, так бы и булькнула в бочку по макушку, осоловев от банного тепла. — Офицеры говорили, в Селище есть тир. Надо стрелять поучиться…

— Нужен утюг! — окликнула Лисси.

— Это зачем?

— Стрелки держат утюг на вытянутой руке, по часу в день. После этого — мне Котта Гириц объяснил, — даже флотский револьвер пушинкой кажется.

Лара усомнилась:

— Да вся рука отсохнет, как лапки паты.

— Оой-я! Мыло, смотрите! — возопила Хайта.

С утробным звуком в горле Анчутка как-то весьма деликатно подташнивала. Из пасти её выдвинулись трубки-хоботки — напрягаясь, они выжимали из себя густую сиреневую пасту. Поймав это в ладони, Хайта вдохнула запах — ах, прелесть! — и растёрла пасту по себе. На влажном розовом теле златовласки появилась шипучая пена, а в воздухе разлился бесподобный аромат — цветы, орехи, яблоки, ваниль.

— Как здо-о-орово-оо!..

— Эй, ну-ка мыло сюда! — Лисси привстала в бочке.

Пата приятно хрюкнула, потянулась мордой к графиньке, и пока та брала руками пасту, язык Анчутки ремнём свесился в бочку и стал глубоко баламутить воду, словно ловил кого-то.

— А-а-а! Пата, перестань! ты… нахалка! — завертелась, заплескалась Лисси, стараясь поймать сильный скользкий язык, ходивший по её бокам.

— Бл-бл-бл-бл-бл!

— Нет! Пата, ня!! Перестань, животное!

— Тяа?

— Жара, испарения, — поймав весёлый взгляд Эриты, Лара скомандовала: — Хайта, пихай скотину в бочку!

Бууух! Пенная вода взметнулась, заливая доски вокруг, мелькнул толстый хвост Паты — визг, брызги, свиное урчание!

— Уберите свинью! фу, лапы немытые!.. Хайта, я тебя накажу! Пфф! тьфу!.. так нечестно, у неё лап больше!.. Всё, ты меня победила, пусти! Ну, пата… да, ты хорошая.

Положив руки на край бочки — локоть к локтю, — а подбородки на руки, Лара с Эри смеялись, глядя, как Анчутка пробует намылить Лисси голову.

— Хватит там! — прикрикнула принцесса. — Живо к нам эту ходячую мыловарню. Нет! Цыц, место! — Быстрым шлепком по рылу она остановила бойкую свинью, покушавшуюся нырнуть к ним в бочку. — Сядь и работай.

Потом, обмывшись под чистой струёй из жёлоба, они сохли в предбаннике, болтали и смеялись, когда пата лизала им пятки.

— Поразительная машина, — восхищалась Эри. — А помаду, ароматические эссенции она может выделять? жидкую пудру?

— Ей надо сначала попробовать и много поесть, — важно отвечала Хайта, поглаживая широкую пегую спину любимицы, где под кожей и слоем сала шевелились могучие мышцы. — Мой паровоз работает на жире и на мясе.

Лисси строго наставляла корыстную служанку:

— И ни-ка-ких заказов тут не исполнять! О том, что пата умеет — молчок! Иначе все местные дамы за мылом сбегутся…

— Как бы их мужской пол не растолкал, — посмеивалась Лара. — Писарям — бриллиантин на причёски, морячкам, кто помоложе — вежеталь… Хай, ты уже со всей солдатнёй перезнакомилась?

— Матросы лучше, — заявила Хайта как знаток. — У них та-а-акие роскошные волосища! Унтеры и старшие матросы заплетают косы… Я тоже хочу. И ещё они татуируются по коже, очень красочно. Хочу татуировку…

— Теперь подарки. — Эрита распаковала свёрток, принесённый с рынка. — Наш тайный орден девичьего пояса… Особые вышитые ленты, никому не видимые. Ан-комита Лисена Тор-Майда, встаньте!

Игра в одевание показалась увлекательной; нагая Лисси церемонно поднялась и замерла в ожидании.

— Дарую вам звание сестры-секретариссы, как особе, приверженной к наукам и знаниям, — объявила Эрита торжественно, без тени улыбки, обеими руками подавая Лис вейский набедренник. — Носите звание с честью.

— Благодарю вас, светлейшая, — преклонив колено, словно обряд происходил в храме, Лисси поцеловала руку принцессы и её дар.

— Показываю, как этим обвязываться. Сначала два тура по бёдрам. Дальше перехлёст и обмотка. Вот, а для красы можно свесить кисточку, и сзади тоже. Ан кадет Ларита Динц!..