Маркасса замолчала и опустила руки, а непонятные слова будто все еще продолжали звучать в башне бронехода.
— Карабарас, я тоже вспомнил… — завороженно шагнув к матери, прошептал Тангейзер. — Ты пела мне это в детстве, только тихо… «Вала… сьузэлэ… ныйбир…»
— Ну, вот, а я забыла… — виновато улыбнулась Маркасса и, прижав руки к вискам, опустилась на откидное сиденье. — Ох, опять кавардак в голове… Да, кричалка ультрасов — это страшная сила… Может, она и кокон этот разнесла бы в пух и прах… Но у меня такое ощущение, что блокировка возвращается…
— Значит, вы имели дело с настоящим специалистом, — сказал танк. — Блокировка не развалилась, а как бы сдвинулась в сторону, и теперь, словно пружина, стремится занять прежнее положение.
— Ну, что, запускаем запись через динамики наружу, — решил Дарий. — Включай, Бенедикт.
— Только вам, Маркасса, лучше бы пристегнуться ремнем, — посоветовал танк. — На всякий случай. Может быть, произойдет сильный толчок. И еще… неплохо бы пройти тест… насчет головы…
— Голова у меня в полном порядке, — заявила госпожа Диони. — В смысле, с ума я точно не сошла, я бы заметила.
Такое утверждение показалось Дарию более чем спорным, однако он решил промолчать. Там видно будет, осталась ли мамочка Тангейзера в своем уме или нет…
— Отложим на потом, — добавила пандигийка.
— Отложим, — согласился Спиноза. — Хотя позволю себе процитировать несколько строк Алькора из его романа «Обыкновенная прогулка»:
Всегда и всё откладываем на потом,
Себя жалеем.
И никогда не думаем о том,
Что не успеем…
Но Маркасса только махнула рукой.
Тангейзер помог матери закрепить ремень и вернулся на свое место. Кресла экипажа были оборудованы дугами безопасности, которые при необходимости сами выскакивали из-за спинок и фиксировали танкистов на сиденьях.
— Включай, Бенедикт, — повторил Силва.
— Слушаюсь, Дар.
Спиноза включил запись. В салоне ее не было слышно, танкисты и Маркасса просто смотрели на черные экраны. Женщина шевелила губами, беззвучно повторяя слова древнего пандигийского заклинания — средства взлома пространственных ловушек, придуманного неведомо каким путем.
Экраны вдруг полыхнули сотнями радуг, и в следующее мгновение оказалось, что многотонная боевая машина, кувыркаясь, летит куда-то… нет, не куда-то, а вверх, и на экранах быстро сменяют друг друга серый «потолок» Пузыря и покрытая желтоватой травой земля. Правда, прямо под танком земли не было, а было там подобие круглого озера диаметром метров сто, заполненного чем-то неподвижным, черным… И сквозь эту черноту быстро проступала все та же земля. Ловушка, выпустив жертву, вновь затаилась в ожидании добычи.
— Держитесь, попробую стабилизировать полет и совершить мягкую посадку, — сказал танк.
Но вряд ли кто-нибудь из людей понял его слова. Трудно что-либо воспринимать, совершая обороты в воздухе… да еще и после плотного обеда.
Благодаря стараниям Спинозы, кувырки прекратились, и боевая машина по пологой траектории устремилась к земле, до которой было метров семьдесят, не меньше. Снизившись, танк включил воздушную подушку и, продолжая движение, постепенно опустился на гусеницы, так что людей не тряхнуло лишний раз. Пробежал по траве, остановился и доложил:
— Все в порядке, Дар. На фигуры сложного пилотажа я вряд ли способен, но летать более-менее умею.
— От… лично… — прохрипел Силва, борясь с головокружением и сглатывая слюну.
Тангейзер висел на ремнях, а его мама…
— Маркасса, идите, умойтесь и переоденьтесь, — предложил Спиноза. — А я все здесь уберу.
Женщина слабо кивнула. Потом с помощью доковылявшего до нее Дария отвязала ремни и очень нетвердой походкой направилась в душевую.
А по всем помещениям разнесся торжествующий голос Бенедикта:
И даже танк из архамассы
Сражен и восхищен Маркассой!
Спасение такого класса
Дает ей право зваться асом!
Ведь все ракеты и все пушки
Помочь мне не смогли в ловушке!
В веках прославься имя это —
Из бездны вырвала поэта!
— И не только поэта, — добавил Дарий.
Он расслабленно наблюдал за тем, как выползший из какой-то норы куполообразный, ощетинившийся щетками робот-чистомой приступает к выполнению своих обязанностей.
Тангейзер освободился от ремней и выбрался из кресла. Силва повернулся к нему.
— Тан, у тебя отличная мама!
— А другой и быть не может, — бледно улыбнулся Тангейзер и медленно начал делать приседания. Как известно, это иногда помогает в борьбе с рвотными позывами…
…Прошло уже больше часа после спасения из ловушки. Танк катился к намеченной точке и время от времени выдавал все новые и новые стихотворные строки, посвященные Маркассе. Женщина, по настоянию Спинозы, успешно прошла тестирование, и с головой у нее, кажется, было все в порядке — кричалка ультрас известного во всем Межзвездном Союзе футбольного клуба «Гимли» не успела повредить ей мозги. Мать с сыном сидели в боксе — им было о чем поговорить, а Дарий, устроившись в командирском кресле, наблюдал за окрестностями. Да, для туристов эти места явно не подходили — любоваться тут было решительно нечем.
И словно опровергая это мнение, впереди, на горизонте, вдруг воздвиглась желтая стена. Причем именно воздвиглась: только что ее не было, и вот она уже есть, перегораживая все от края и до края и возносясь под «потолок» Пузыря.
— Приехали… — озадаченно поднял брови Силва. — Еще одна ловушка?
— Это либо какая-то иллюзия, либо пространственные выкрутасы, — почти тут же ответил танк. — Во всяком случае, там нет ничего… материального, что ли… Сигналы свободно проходят, а не отражаются. Но тут дело может быть в поглощении.
— Так это ловушка или нет?
— Не хватает информации. Но, возможно, там пространство с иной мерностью… О, сигнал вернулся… с почти тройной задержкой и измененными параметрами. Либо там стоит ретранслятор, либо… — супертанк озадаченно замолчал.
— Сбавь-ка скорость на всякий случай, — приказал Дарий.
— Слушаюсь, Дар!
Танк замедлил ход, а Силва пустился в рассуждения:
— Ни с того ни с сего стенки здесь городить не будут. И как раз на нужном нам направлении. Если и не ловушка, то какой-то оборонительный пункт. А ну, давай его ракетой пощупаем. Только не просто проткни, а чтобы бабахнула.
— Слушаюсь, Дар!
— Что тут? — заглянул в башню Тангейзер. Из-за его плеча выглядывала Маркасса. — Почему ход сброси… Ого! — он увидел стену на экране. — Тупик?
