Я вижу эмоции…
- Маркус, дверь, - просит снова Эбби, но я лишь касаюсь ладонью ее щеки, затем медленно наклоняюсь, чтобы припасть губами к ее шее.
От нее пахнет лавандовым маслом и чистотой.
Целую ниже, плавно спускаясь от шеи к груди. Приподнимаю ее левую грудь, ощущая ее тяжесть и упругость, и припадаю к соску, начиная целовать его, играть с ним языком, а затем сосать. Но не так, как маленький ребенок. А страстно, стараясь словно проглотить как можно больше. Слегка кусаю его, и слышу ее стон, тяжелое дыхание.
- Давай закроем дверь, пожалуйста.
Крепко хватаюсь за ее ягодицы, еще влажные после ванны. По части размера грудей и задницы она даст фору что Марии, что Элеонор, что им обеим вместе взятым. Природа наградила Эбигейл как нельзя щедро.
Целую ее в губы, и она обвивает мою шею руками, прижимается ко мне всем телом, и я жалею, что тоже не раздет.
Отстраняю ее и сажу на кровать. Иду к двери и исполняю ее желание. Затем тут же срываю с себя одежду, так как стояк уже у меня что надо.
Ореол вокруг Эбби красный. Без всяких розоватостей. Только чистый красный цвет.
Опрокидываю Эбби на спину, устраиваюсь между ее ног.
Дарю ей то, чем наградила меня та лесбиянка, душу которой сожрал.
Слышу просто нереально громкие стоны, а, когда она кончила, встал перед ней во весь рост с торчащим в ее направлении отростком.
- Твой черед.
Она садится, облизывает губы.
- Только я никогда этого не делала, так что не расстраивайся, если я…
- Эбби, - я борюсь с тяжелым дыханием. – Просто начни.
Вздох срывается, когда я ощущаю прикосновение ее пальцев.
Закрываю глаза и запрокидываю голову назад, когда головка оказывается у нее во рту.
Опускаю голову и наблюдаю за процессом. Убираю мокрые волосы в сторону, чтобы видеть, как она заглатывает часть меня. Опыта у нее и правда мало. Но она старается. И, видимо, боится сделать больно.
Отстраняю ее, целую в губы и закидываю ее ноги на кровать. Разворачиваю ее головой к подушке и ложусь сверху.
- Ты же помнишь, что я девственница? – напоминает она.
- Естественно, - шепчу ей на ушко, затем в него же и целую, после ушка целую щеку, а затем в губы. И очень медленно вхожу, ощущая, как впиваются в кожу на спине ее ногти.
И слышу стон, больше напоминающий крик.
***
Утром меня пробило на романтику.
Проснувшись, я очень тихо выполз из постели, пытаясь не разбудить Эбби, подобрал одежду и вышел из комнаты, беззвучно затворив за собой дверь.
Оделся уже в коридоре, ну и после поскакал на улицу, взяв с собой мешочек монет.
Неизвестно, что будет дальше.
Неизвестно, как обернется наша судьба.
И тем более неизвестно, переживем ли мы следующую неделю.
Тогда какой смысл тянуть, если можно взять и зажить полноценной жизнью? Хотя бы эти пять дней.
Гладиаторский городок, наверное, впервые за всё это время встречал меня яркими красками. Его местами грязные переулки, но вычищенные чуть ли не до блеска улицы почти ничем не отличались от наших, современных городов, за роскошным и ярким фасадом которых также скрывались разбитые и грязные дворы.
Первой моей остановкой стала ювелирная лавка.
Я долго рассматривал огромное количество золотых колец, ощущая на себе взор колоритного охранника.
- Э… извините, - говорю я ювелиру, который все это время стоял передо мной, а теперь даже начал зевать. – Мне бы как-нибудь померить эти кольца. Я выбрал несколько вариантов…
- Так мерьте, - спокойно сообщил старик, введя меня в замешательство.
- Так это… я…
Меня спасла внезапно появившаяся в ювелирном девушка. Она зашла не через парадный вход, но служебную дверь. Швабра и ведро, с которыми она появилась, красноречиво объясняли ее роль в данном магазинчике.
- О! Девушка! – окликаю ее я. – Можете показать Ваши руки?!
- Зачем тебе руки моей дочери? – раздражение в голосе ювелира было чересчур заметным. Тем не менее, девушка-таки подошла и вытянула передо мной руки.
- То, что надо! – я был почти уверен, что пальцы совпадают чуть ли не идеально. – Вы можете примерить этот вариант, этот… и этот?
Она, в отличие от своего отца, оказалась особой весьма дружелюбной, и не отказала мне в этой просьбе. Я долго рассматривал каждое из колец, надетых ей на палец, пока, наконец, не определился.
- Вот это! – объявляю я и кладу на стол мешок с монетами.
- Ну наконец-то! – посыпается ювелир. – А теперь иди мой пол!
Расплатившись за безумно красивое золотое кольцо с голубым драгоценным камнем, я бросился бежать домой, на ходу заприметив бабушку, торгующую цветами. Взял и у нее букет, и уже с ним сломя голову понесся домой.
***
Видя меня на пороге, дворецкий чрезвычайно удивлен.
- Что такое, Боб? Призрака увидел?
Я не обращаю внимания и на странно-удивленный взгляд Нинель, и на то, как Боб стоял оцепенев, когда я просачивался мимо него.
И лишь у двери в свою собственную спальню я понял, что могли эти взгляды означать.
Из комнаты раздавались стоны.
И принадлежали они Эбби.
Я наслушался их вдоволь за эту ночь, и не мог спутать ни с какими другими стонами.
- Бруно!!! Ах ты сука!!! – я выбиваю дверь пинком ноги, и она влетает в дверь, чуть было не сорвавшись с петель.
И теперь моя очередь стоять в оцепенении. С букетом цветов в руках и кольцом в кармане.
Моя Эбигейл сидит сверху. Ее аура чистейшего красного цвета. А под ней, одной рукой сжимая ее бедро, а другой – грудь… я.
Мой рот раскрывается.
Аура Эбигейл резко меняется с красного на ярко-оранжевый с черными пятнами. Она соскакивает с… меня – и, прикрывшись простыней, смотрит то на меня, то на другого меня, голого, лежащего в постели, словно в своей собственной.
И он – единственный человек, не испытывающий ни грамма удивления.
- Сообразим трёшку? – спрашивает он охеренно мерзким голосом. Мой голос, что, реально так звучит?!
Облизывая губы, он заводит руки за голову и с интересом меня разглядывает.
«Круто», - слышу голос Тени.
- Что ты за хрень? – выдавливаю из себя я.
- Будущий ты, - отвечает он и улыбается.
«У него нет тени», - говорит Тень, когда Лже-Маркус встает.
Я смотрю на пол – и действительно! Он и в самом деле не отбрасывает Тень! Как я в тот день, когда очутился здесь впервые, и израсходовал почти всю ману! Когда думал, что Тень пропал!
«Он – гомункул».
Может, я жуткий тормоз, а может, просто был нереально удивлен, и потому рефлексы притупились, а внимание рассеялось… не знаю. Но удар в зубальник я гордо пропустил. Как пропустил и следующий удар, но теперь уже по голове, после которого, собственно, и отключился.
Глава 41
Глава 41. Песнь Бездны
Просыпаюсь в темном помещении.
Лежу голый на холодной поверхности, предположительно, каменной.
Руки растянуты в разные стороны и привязаны к столу. С ногами та же беда.
- Надеюсь, вы меня тут не кастрировать собрались? – смотрю по сторонам, чтобы найти хоть кого-нибудь, и тут же натыкаюсь взглядом на соседнее – точно такое же – каменное ложе.
На нем лежит моя копия, подперев рукой голову. И тоже голый.
- Нет, кастрировать не будут, - цокает он языком. – Тем более, что мой член покрупнее будет. Эбби, кстати, успела заценить.
Я пытаюсь вырваться, но ничего не получается.
- Не бойся, я составлю ей компанию после того, как тебя превратят в Берсерка… если ты, конечно, переживешь процедуру.
- Что ты за хрень?
- Твой гомункул. Усовершенствованный человек. Внешне – ты, но внутри… в сотню раз круче.
- Не сказал бы.
Он приподнял бровь.
- Эбби даже не поймет, что вернулся не тот Маркус, с которым она училась с пятого класса. Я могу ничем от тебя не отличаться. Лишь выполню то, что от меня хочет повелитель… а потом буду жить свободной счастливой жизнью.
