составили. Если нет — поездят месяцев 4–6.
— А Антон как?
— У донны Хуаниты, работает тренером и консультантом.
— Но он же морпех?
— Именно поэтому тренер её армии и консультант по вопросам тактики.
— Наёмник, значит.
— Нет. Инструктор. Всё официально.
— А его семья?
— Жена учит детей русскому языку, дочь — учится в Колумбии, в России.
— А Елена Викторовна?
— Сейчас на планете, ставит лабораторию. Прилетит в Лондон по вопросам лаборатории и клиники. С ней Маша улетела, та сиделка, у Дениски.
— Много я пропустил, ой много. Поделом мне на пенсию. Старый болван. Буду с внуками сидеть.
— Ваш сын как?
— Списывают по возрасту. Да и здоровье.
— Может, я сумею договориться по нему, будет летать.
— Это уже невозможно. Он не помолодеет.
— Помолодеет. ЕМУ уже больше 60-ти. Нет ни какого ПОСЛЕДОВАТЕЛЯ. Есть только ПРЕДШЕСТВЕННИК. И ОН помолодел.
— То есть? Это невозможно!
— Если ваш сын согласится, то всё возможно. Если нет — извините.
— Я с Виктором и Маргаритой поговорю.
— А я с НИМ. Опять накажет.
— Это вы о чем?
— О своем, семейном.
Возвращение на «Звезду». Рейс прямой, с ПЛАНТАЦИИ забирать нечего. Загрузили заказ — двух пассажиров. Наде было непривычно лететь через космос. ЕЙ же — как улицу перейти. Здесь вечер. С собой коньки, лыжи, для Нади тоже. Она немного успокоилась, ЕЙ всего на неделю. Дальше надо готовиться к передаче. Они ушли к себе. Надю разместили пока с Машей, всего на ночь. Дядя Вася сидел с Боргом, разговаривая «за жизнь». Борг сносно говорил на русском. Маша с Надей сходили в душ, и ушли в комнату с чаем.
ОНА лежала на ЕГО плече. ЕЙ хватило, ЕМУ явно было мало. Поскребла по ЕГО груди, ОН погладил ЕЁ по спине.
— Ты как?
— Нормально. А что?
— Тебе любовница здесь нужна.
— Мы с тобой об этом говорили.
— Меня пожалей и о себе подумай.
— Кого-то уже присмотрела?
— Маша. Хорошая, молодая, красивая.
— Мы с тобой об этом уже говорили. После Ани не поняла?
— Завтра она ночует с нами. Как хочешь. Всё равно не утерпишь. С Еленой я договорюсь, она поймет.
— Моё мнение уже ни кого не интересует?
— Можешь наказать. Хоть нас обеих.
— И накажу.
— Не обижайся. Она от тебя просто без ума.
— Спи. Завтра тяжелый день. И у тебя, и у меня.
— Подумай и соглашайся.
ОН не ответил. Просто игнорировал ЕЁ желание поговорить. ОНА повернулась к НЕМУ спиной, положила ЕГО руку к себе на живот, уснула.
Утром ОН встал рано, ушел растапливать печи кухни, душевых. ОНА ещё немного полежала, встала, оделась и тоже вышла. За НЕЙ выбежала и Малышка. ОНА смотрела, как ОН растапливает печи, чистит овощи. Малышка крутилась возле НЕГО. Вышла Маша. Малышка подбежала к ней и воткнулась в её ногу. Она погладила её и села чистить овощи. ОНА села с ними, взяла нож. Почистили овощи, Маша пошла их резать для тушения. Мясо уже тушилось. ОН ушел подкладывать дрова для душевой.
— Маш. Я с НИМ поговорила, но ОН непробиваем.
— Вместе пробьем. Вечером начнем. ОН сегодня куда?
— К Мореходам, на север.
— С НИМ бы слетать.
— Успеешь. Как Надя?
— Спит ещё. Переживает издевательства со стороны мужа.
— Юристы уже работают. Пусть здесь поживет. Суда он не доедет.
— ОН идет. Я за инструментом.
Вечер. Все уже спят. ЕГО еще нет. Они лежат на кровати, играют со щенками. Малышка спокойно лежит на своей лежанке, изредка поднимая голову, когда какой-нибудь щенок, в их руках, слишком долго скулит. Хлопнула дверь. Через некоторое время к ним постучали.
— Кто там?
— Откройте. Заперлись, как в гостинице, а не у себя дома. — ответил ОН.
— Не откроем, пока не согласишься. — ответила ОНА.
За дверью стало тихо. Малышка подняла голову, встала, выбежала за дверь. Они переглянулись, встали, вышли. ЕГО за дверью не было.
— Ты не перегнула? — спросила Маша
— Кажется, да. — ответила ОНА.
— Пошли. Где ОН?
— Начнем с кухни.
ОН сидел на лавке за столом и пил компот. Малышка сидела рядом, положив голову ЕМУ на колени. ОНА подошла сзади, положила руки ЕМУ на плечи, прижавшись всем телом. ОН «просел» под ЕЁ телом, закрыл и сжал глаза. Под ЕЁ руками было тепло, даже жарко. ОНА расстегнула застежку плаща, сняла его. Плечи и спина были в ожогах.
— Маш, посмотри.
— Ой, мамочки! Я быстро, сидите здесь.
Маша убежала в комнату. ОНА молча села на лавку рядом с НИМ.
— Как я не догадалась? Был на севере — значит, работал цепью. Приехал поздно — значит устраивал фаэршоу, похоже, не один раз.
ОН молча пил компот.
— Скорее всего, тебя покормили и хорошо накачали вином или пивом. Нам привез?
— В СПОРТКАРЕ, в багажнике. Там ещё вино графу Торнрок.
— Сиди, всё завтра. Сейчас перевяжем.
Подошла Маша, поставила на стол сумку, стала доставать бинты и медикаменты.
— За ножом сходи.
— Зачем?
— Простынь порезать. У меня бинтов на НЕГО не хватит. ОНА ушла на кухню за ножом, Маша за тазиком с водой. Надо было промыть место ожога. Об антисептике разговора уже не было. В воду ушло несколько пачек гидроперита. Пока ОНА промывала ожог, Маша готовила мазь. У НЕГО были ихтиол, деготь, в общем, всё старое и эффективное. Смешала с жиром, добавила немного воды. Простыню разрезали, намазали мазью, приложили, зафиксировали.
— Пошли, ложись. — сказала ОНА, беря ЕГО под руку. Маша шла сзади с сумкой и остатками простыни. Положили на кровать. ОН расслабил спину. Маша вопросительно посмотрела на НЕЁ.
— Ложись. За НИМ уход нужен. «Изумрудки» здесь нет.
Легли с боков от НЕГО. ОН горел. Всю ночь поправляли одеяло. Утром Маша ушла готовить. ОН вроде как уснул. ОНА оделась, вышла в зал. Завтрак заканчивался. ОНА начала раздавать задания на день, хотя и так все знали свою работу.
— А где ОН? — спросили девушки.
— Спит. Приехал поздно и пьяный. — ответила ОНА. — Дядя Вася, помогите вино из СПОРТКАРА выгрузить. Одна бочка нам, одна графу Торнрок.
Девушки переглянулись, намечалась пьянка.
— Что ОН говорил ночью? Спросила ОНА у Маши, когда все разъехались.
— Бред какой-то. Надо Торнинга забрать и отвезти к дружине, и что-то про Стрелы Дракона.
— С Торнингом я решу. А Стрелы Дракона мы увидим. Летом, думаю.
ОНА взяла ДЖИП и улетела за Торнингом. Он вёз своих детей в армию. Дочь и сын, мускулистые и тупые. ОНА подождала, пока они погрузят в багажник свои вещи, пока они сядут. Закрыла за ними двери, чтобы не сломали. Помогла пристегнуться. Когда взлетели, то увидела, как они побелели и вцепились в ручки.
