продолжая держать Бруньку за шею. На полу в живописных позах валялись мои обморочные жрецы. По-видимому, они буквально восприняли мое обещание заняться ими. Женщина же, широко раскрыв глаза, следила за моими действиями. Ее грудь возбужденно вздымалась, она облизнула губы и чуть охрипшим голосом произнесла:
– Не торопитесь, Пресветлый, я обожду.
– Как скажете, мадам, – светски улыбнулся я и уже не торопясь вновь сжал шею демоницы.
– Мес-сир… – просипела Брунька, судорожно хватаясь за мои руки и с ужасом глядя на обнажившиеся татуировки. Я слегка разжал пальцы. – Мессир, пощади.
– Это правда? То, что ты сказала о моей жене? – Брунилия отвела взгляд. – Говори! – прорычал я.
– Она действительно проводит очень много времени с одним из нас, – прошептала суккуба. – Но я ни разу не замечала их за предосудительными действиями, – тут же торопливо добавила она.
– Исчезни!
Суккуба не заставила повторять дважды, она шустро открыла в воздухе дверь и шмыгнула в нее. Настроение было испорчено. Какая практика, когда меня съедала подозрительность и ревность? Сев на ступени возле статуи, я задумался о способах проверки верности жены.
– Божественный, старшая жрица Раксана сказала, что ты услышишь мои молитвы… Она сказала, что ты сможешь помочь…
Я и забыл о просительнице. А женщина тем временем стала на колени и смиренно опустила голову.
– Что тебе, женщина? Любви? Мужа? Любовника?
– Ребенка, – прошептала женщина. – Мой муж благородный человек, но он старше меня на пятьдесят лет, я его третья жена и…
– И у него не стоит, – буркнул я, погруженный в свои мысли.
– Нет, что вы! – Женщина замотала головой. – Маги жизни успешно решают эту проблему. Но… как бы это сказать… он очень старается, но, боюсь, его семя мертво.
– И что ты хочешь от меня? – Ни один из оставленных мне Литером ритуалов не мог решить эту проблему.
– Если бы вы… или кто-нибудь по вашему поручению… Это ведь не было бы изменой, это было бы божественным вмешательством?
Я внимательно смотрел на женщину. А почему бы нет, собственно?
– Давай адрес, пришлю к тебе специалиста. Только никому ни слова, иначе я заберу ребенка, и ты никогда не увидишь свое дитя.
– Я согласна! Как я узнаю посланника?
– Он будет в трусах и каске, – ляпнул я первое пришедшее в голову.
– Он будет?.. Не поймите меня неправильно, Пресветлый, но мне бы очень хотелось, чтобы мой ребенок был красивым…
– Я бог или как? Хорошо, принимаю заказы на внешность еб… ловеласа-надомника. – Мне стало весело.
Дама задумалась.
– Он должен быть высоким, худощавым, черноволосым, с приятными чертами лица, сильными руками. Ласковый, неутомимый, опытный, нежный…
– Мне все ясно. Есть у меня такой экземпляр.
Не дожидаясь, пока счастливая верующая начнет благодарить и рассыпаться в комплиментах, я ретировался в покои Раксаны.
Парни потрудились на славу, и через час, заправленный божественной энергией под завязку, практикант Соль вернулся в офис и тут же начал нарезать круги по небольшому помещению. Я только на стены не лез в желании хоть что-нибудь сделать. Мне не давала покоя измена Афродиты. За несколько часов успел накрутить себя до мелкой дрожи в руках. Так больше продолжаться не могло. Мне нужно было знать. Поэтому, наплевав на проблемы обелисков, я открыл двери в домен тещи.
Домен меня принял, хотя мог бы и не пустить. Значит, мою скромную персону признали за члена семьи. В холле никого не было, если не считать нескольких бесовок, старательно натирающих статуи. Увидев меня, они пискнули и присели в реверансах. Не обращая внимания на служанок, я стремительно шагал в сторону наших с Афродитой апартаментов.
– Соль, мальчик мой, – промурлыкал женский голос. – Я рада видеть тебя дома. Что-нибудь случилось?
Герцогиня Анери, как всегда безукоризненно прекрасная, появилась в коридоре, выйдя из неприметной двери в стене. Голову даю на отсечение, секунду назад двери там не было. Она с улыбкой протянула руку, которую я поцеловал.
– Это прелестно! – звонко рассмеялась теща. – Мне нравятся обычаи твоей родины. Они так милы. Ты знаешь, что все молодые демоницы теперь мечтают получить от жениха не клеймо, а обручальное кольцо? Но Владыка запретил нарушать традиции, поэтому все завидуют моей девочке. Ты надолго?
– Мне бы хотелось встретиться с женой, а затем, если позволишь, я бы хотел переговорить тет-а-тет.
– Я буду в кабинете. Дом тебе покажет.
И она исчезла за бархатной шторой, появившейся вдруг из ниоткуда.
Я остановился у нашей двери, давая себе установку не психовать, даже сделал пару вдохов-выдохов, посчитал до десяти и решительно толкнул двери.
Зудеть-колотить!
Афродита сидела за столом, на котором лежали тетрадь и ручка, боком ко мне, а за спиной жены стоял стройный длинноволосый блондин и массировал ей плечи, что-то при этом тихонько нашептывая. Кровь прилила к глазам, все установки полетели к дьяволу, в мозгу осталась лишь одна мысль – убить, я сам не заметил, как преобразовался. Кожа превратилась в броню, от шеи до кончика толстого хвоста вырос гребень, покрытый длинными ядовитыми шипами, языку во рту стало тесно от обилия острых зубов. Когти, моментально выросшие на руках, могли соперничать твердостью с алмазными клинками. Не издав ни звука, я шагнул к инкубу и, вложив в удар всю накопленную ярость, отправил его тело в дальнюю стену, покрытую зеркалами, прыгнул следом, не давая демону возможности встать на ноги, поднял его на вытянутых руках и со всей силы ударил спиной о согнутое колено. Раздался вопль и характерный треск. Но мне этого было мало, я знаю о способности демонов к регенерации. Недолго думая, я просто разорвал любовника жены на две половины, отшвырнул их в разные стороны и так же молча вышел из помещения. За все это время Афродита не произнесла ни слова, даже когда ее с ног до головы облило кровью инкуба, она молчала. Жена, не шевелясь, смотрела на меня широко раскрытыми синими глазами, в глубине которых блестела белая искра. Я так и не понял, что в них отражалось.
В коридоре на меня прыгнул шипящий Лапус, и я с огромным наслаждением пнул его. Адский кот с громким мявом впечатался в стену, ожидающий меня бес пискнул и попытался сбежать, но, увидев мою оскаленную морду, смирился со своей участью и провел в покои тещи.
– Прошу, мессир, – пискнул бес, пропуская меня вперед, я пригнул
