чтобы установить светошумовые бомбы. Довольно просто, в общем-то.
Чейсон оглянулся на дворец. Мотль все еще восседал на крыше, изрыгающей полотнища черного дыма, которые завивались во вращательных ветрах спиралью. Повсюду красовались дыры и расколотые карнизы; тщательно просчитанные пуски ракет, которые должны были прикончить мотля, не попали в цель, потому что того не сбросило, как планировалось, с крыши. Эти промахнувшиеся ракеты попали в основном по самому дворцу.
Адмирал засмеялся:
— Вот бардак! Мы как минимум заставили Семпетерну всем показать, какой он придурок.
Показались два байка. Они быстро описали петлю вокруг покалеченного турбоджета, дворцовые гвардейцы на их сидениях извернулись, наводя оружие на троих несостоявшихся беглецов. «Готовьтесь к буксировке!» — сказал один из охранников.
Кестрел и Чейсон обменялись взглядами. Кестрел передернул плечами.
— Прости, что не поверил тебе, Чейсон. Ты видел… Семпетерна признал, что Фалкон вышел в рейд для вторжения к нам. Уже одни фотографии заставили меня сомневаться, а потом ваши подтверждения при том перелете, — сказал он Антее, — добавили мне колебаний. Но когда Кормчий увидел фотографии и только плечами повел… ты был прав, Чейсон, и ты спас Слипстрим. Мне до сих пор трудно поверить, что ты до прошлой ночи не поддерживал связей с адмиралтейскими, но… — Он смущенно пожал плечами.
Чейсон ухмыльнулся своему другу, пока тем временем дворцовый стражник цеплял крюк к байку и разворачивал свой аппарат, чтобы отбуксировать их обратно к бассейну. Он с тоской посмотрел на удаляющиеся очертания «Разрыва». Так близко…
— Он тронулся, — поразился вдруг Фаннинг, хотя и знал, что этого можно было ожидать.
Двигатели «Разрыва» ожили, воздух позади него расплылся. Кораблю, с его массой, придется потратить несколько секунд, прежде чем он выйдет за кордон неприятельских орудий, окружавших его, но орудия эти пока что были дезорганизованы, потому что большинство их расчетов ничего не видели, как и все остальные. Внутри «Разрыва», однако, для наблюдения за событиями крошечных окон хватало не всем, и Чейсон представил себе, как в считанные секунды ослепший персонал заменяется зрячим на каждом из ключевых постов. Судя по всему — к тому моменту, когда Кестрел поднял байк в воздух, к «Разрыву» уже вернулось зрение. Провал попытки Кестрела прорваться заметили, что привело в действие один из резервных планов Чейсона.
— Они увидели вас, — сказала Антея. — Чейсон, они идут за вами!
Внезапно судно окутали взрывы. Не только оно быстро оправилось от своей слепоты, то же самое случилось и с другими большими кораблями. Теперь все полицейские канонерские лодки и дворцовые куттеры стреляли по «Разрыву», пренебрегая опасностью для толп, клубившихся в городском воздухе. Чейсон видел, как одна ракета пошла мимо и врезалась в особняк с другой стороны адмиралтейства. Здание взорвалось с дребезгом бьющегося стекла и разлетающейся щепы.
«Разрыв» скрылся за огнем и дымом. Звуковые удары словно молотом сшибли Чейсона; он оторвался от байка и бешено замахал руками, и тут обнаружил протянутую руку Антеи. Он осознал, что безбожно ругается, и захлопнул рот.
Антея подтянула его к себе.
— Время пришло, — сказал он. — Тебе придется драться.
Она сказала:
— Чейсон, я…
— Я знаю, почему ты сделала то, что сделала, — хрипло сказал он. — И я знаю, что ты пыталась это исправить. — (Она на миг прикрыла глаза, потом неуверенно улыбнулась.) — Готовься к прыжку, — продолжал он, не глядя на нее. — Идем на захват Кормчего.
Но Семпетерна посреди гущи телохранителей уже заскакивал в луковицеобразное здание бассейна, в то время как его свита кто как мог цеплялась за флагшток и стеклянные стенки, или беспомощно дрейфовала в сотрясающемся воздухе.
Чейсон собрался что-то сказать — а возможно, просто выругаться, он позже никак не мог вспомнить, что именно — когда вновь появился «Разрыв». Тот вынырнул менее чем в четверти мили из клубящейся завесы дыма, огрызаясь редким огнем. Крейсер направлялся прямо к бассейну Семпетерны.
Меж дворцом и городом эхом прокатились гулкие удары, стеклянные панели бассейна местами треснули. Сзади за «Разрывом» разгорелся полномасштабный бой между полицейскими катерами, подчиненными Кормчему, и кораблями адмиралтейства. И сквозь все это слабо пробивались крики двадцати тысяч человек, пустившихся наутек по укрытиям.
Казалось, небо разверзлось вокруг них, и тогда сомнения и колебания Чейсона испарились. К подобному хаосу его и готовили. В этом заключалась его работа — создавать моменты вроде этого, а затем направлять безумие в нужное русло. Наконец он был в своей стихии.
Он оглянулся на Кормчего, потом на приближающийся корабль, анализируя, что происходит и что следует делать.
Когда подбитый байк Кестрела мягко стукнулся о флагшток бассейна, а дворцовая стража покинула сиденья, чтобы окружить их, Чейсон сказал:
— «Разрыв» использует дворец как щит. Вы должны добраться до него. Я иду за Кормчим.
Кестрел моргнул:
— Это как?
— А под эскортом этих замечательных людей, — иронически разъяснил Чейсон. — Им нужен я, а не ты. Вперед!
Не дожидаясь ответа, Чейсон устремился к шлюзу в здание бассейна. Раздались крики, и его схватили прежде, чем он смог проскочить в отверстие. Это было неважно, потому что Антонин Кестрел и Антея Аргайр воспользовались моментом и прыгнули в другую сторону. Гвардейцы, как и ожидалось, последовали за Чейсоном.
Стражники вяло стрельнули несколько раз по сбегающей парочке, но те уже миновали изгиб здания-луковицы и теперь превратились лишь в тени на стекле.
Чейсон улыбнулся и повернулся к своим конвоирам.
— Ну что, делайте свое дело, — сказал он. — Ведите меня к Кормчему.
* * *
«Разрыв» продырявило в дюжине мест, и при вращении от него отлетали куски бетона и железа, но его тяжело бронированные двигатели по-прежнему работали. Он прошел не более чем в двухстах футах под Антеей и Кестрелом, однако воздух поблизости от корабля все еще расшивало тонким ажуром пуль, а он, вертясь, отвечал нападавшим тем же. Подойти к нему не было возможности, поэтому они вдвоем держались за раззолоченный железный каркас бассейна Кормчего и ожидали.
Антея бросила взгляд назад. Чейсона подгоняли вслед за покидающим это место Кормчим, но выглядел он целым и невредимым. Бросать его так выглядело со стороны безумием, но она уже уяснила, что он просчитал тактические и моральные аспекты и понял, что сейчас самое безопасное для него место — рядом с Семпетерной.
Кормчий не станет убивать единственного человека, который мог бы договориться о выходе из этой неразберихи.
«Разрыв» теперь находился внутри вращающегося дворцового кольца. Антея никогда не видела подобного сумасшествия, даже во время осады Стоунклауда: адмиралтейский крейсер в дымном шлейфе попросту врезался в несущие конструкции лифта и крепящие тросы, опутавшие внутренность колеса, продираясь сквозь них, как обезумевший зверь. Секции лифтового колодца ударились
