Господина У и господина Би сейчас нет в здании, если у вас какие-то вопросы…
— Человека тут знают? — хмыкнул яогай.
— Это… мой ресторан! — сделал я широкий жест рукой, но затем, всё же, поправил сам себя. — С его хозяевами есть некоторые отношения.
— О чём… на каком языке вы говорите, господин Гун⁈ Русский? — испугался официант. — Я не говорить рюски!
«Переключение» речевых центров на китайский произошло с небольшой задержкой.
— Всё в порядке. Посади-ка нас в вип-зале. И принеси… барную карту. У меня тут небольшое состязание со старым… другом.
— Но… в вип-зале не положено людям не из ограниченного круга гостей. Да ещё и иностранцам.
— Посади нас быстро в вип-зал, мелкий пронырливый говнюк, — приказал низким басом яогай, сверкнув глазами.
— К… конечно, конечно.
Ну, мы уселись в зале. Помимо нас там сидела троица парней.
— Почему иностранец в этом зале? — услышал я недовольный ропот.
Второй обернулся — и я его узнал.
— Гляди-ка, — сказал он, обернувшись. — Так это же Великолепный Чан. Тот самый, который наехал на меня в больнице пару недель назад.
— Он тогда из-за девок своих только нас победил, — услышал я голос второго, его я не помнил, но наверняка он был один из тех же, из больницы. — Что, может, отомстим?
— Да пошел он… — сказал второй. — Уж больно тот белëсый крупный.
А третий согласился.
— Давай.
Ха!! Они втроем? Против нас двоих? Серьëзно? Да Серëжа их размотает с одного удара. Был ещë более простой вариант — дипломатия, воззвать к авторитету через товарищей Ванов. Но официант пока ушëл, а алкоголь решил всë за меня, можно сказать, одобрительно похлопал по плечу, мол, давай, жги. Я поднялся и подошел к их столику:
— Что, решили ко мне лезть? Нас двое, парни. А вас трое. Но наше двое как…
— Нет! — вдруг рявкнул Серëжа. — Ты один, Чан. Я не буду бить этих людей.
Парни довольно ухмыльнулись и втроем встали из-за стола.
Мда уж. Такой подлянки от своего собутыльника я не ожидал — и от своих промилле в крови. А ведь Сян предупреждала!
Глава 52
От «Кантонской Красавицы» до «Холодной Войны»
Негодованию моему не было предела.
— Серëжа, твою налево! Это как называется? Это предательство!
— Тебе не понять! — рявкнул в ответ яогай. — Есть правила. Я в день испытания не собираюсь убивать людей. Это будет плохим знаком.
— Так зачем убивать? Так, слегка поколотим?
Серëжа покачал головой.
— Это так не работает. Я себя не контролирую, когда пьян. Эти несчастные умрут, как только я ввяжусь в схватку.
На миг задиры опешили, но очень скоро один из них скомандовал:
— Да что вы его боитесь! Он же лыка не вяжет! И этот здоровяк тоже!
Драка началась очень быстро. Удары посыпались с двух сторон, и, конечно, первые из них я пропустил.
Прямо в морду и в плечо.
Стало больно, очень больно. От этой боли я достаточно неплохо протрезвел. Что ж, наш стол перевернулся в воздухе, припечатав по мордам сразу двоих. Третий оттащил упавших в сторону, сам резво перепрыгнул через стол, схватил барную табуретку, намереваясь использовать ее как дубинку.
— А это по правилам? — спросил я. — Я думал, что мы чисто на кулачках разбираемся, по-мужски.
— Правила здесь… устанавливаю я! — проорал третий.ё
— Хм! — недовольно хмыкнул мой яогай, сверкнув алыми глазами.
И тут же спорная табуретка рассыпалась в труху. Пока противник осознавал произошедшее — получил от меня в челюсть и временно вышел из боя.
Упавшие тем временем оклемались, ощупали ушибы, стерли кровь из-под разбитых носов.
— На кулаках, говоришь? Ладно, сейчас будет тебе на кулаках, — сказал один из них.
Он засучил рукава рубахи, нахмурился, пошел в мою сторону — а на меня что-то накатило. Вспомнились бои без правил, которые крутили по зомбоящику, когда был мелким. Реального толку от тамошних приемов — никаких, но я решил выпендриться. В последний момент, когда он был совсем рядом, я запрыгнул на стул, оттуда — на шаткий столик, чудом удержавшись на ногах. А затем подпрыонул и рухнул на опешевшего парня, выставив вперед локоть.
Вязкость ци, конечно, я не учел — полет моего локтя с двухметровой высоты вышел не таким уж стремительным.
Да и самому было больно — ужас как. Но хруст костей врага я услышал.
— А-а! Он сломал мне плечо! Сломал плечо!!! — заверещал мужичок.
Остался один его товарищ. И вот он-то как раз задумал решить проблему быстро и стремительно.
На закатанном рукаве зажглось три чакры. Две циановых, а затем ещë одна — в плече, синяя. А затем он пошел на меня, занеся заряженный кулак.
Что-то ударило сзади и потащило меня к нему навстречу — то был ещë один стол, упершийся мне в мягкое место. Вот же засранец!
— Мухлюешь!!! — заорал яогай. — Этот сапог мухлюет!
И глаза зажглись красными светом.
В общем, мужик ударил. Ударил так, что искры из глаз посыпались, и неизвестно, как голова оказалась на плечах. Сознание померкло сразу, тело обмякло и упало картофельным мешком на пол.
У него. Не у меня — он сам саданул себя в висок, мигом отрубившись. Уж не знаю, что Серëжа провернул, то ли сиреневой чакрой неумеху загипнозил, то ли вообще — вселился как мог.
Сам же яогай вскочил, негодуя.
— Какие мерзкие, лживые человечишки!!! Никакой чести, никакого благородства, а коварство — незатейливое и ненужное! Пусть это им послужит уроком… ну как теперь быть? Правила теперь нарушены! Я вмешался в поединки
