даже помогли разработать на арвесской элементной базе суперискины и новые гипердвигатели, позволяющие погружаться на восьмой уровень гиперпространства, что ранее считалось физически невозможным. Физики, ранее безапелляционно утверждавшие это, теперь уныло молчали, смущенно глядя в пол, смотреть в глаза прежним собеседникам им было стыдно.
— А что важно? — не выдержал Кондар.
— То, что в жизни нашей страны начинается новый этап, — ответил император. — Мирный. Сытый и богатый. И это может стать началом нашего конца. Сам знаешь, чем кончало большинство империй.
— Постепенное развращение элиты и народа, затем медленный распад, — помрачнел герцог. — Страна сгнивает на корню. Из-за человеческой алчности. Аристократические кланы ради своей сиюминутной выгоды идут на все, не задумываясь, что полученное сейчас может погубить их в скором будущем.
— Вот именно! — поднял палец Старен. — Вот именно. Я это понимаю, но не уверен, что будут понимать мой сын или внук. Поэтому я рискнул спросить совета у посла ордена, когда мы находились наедине. Он рассказал, что у них существует наука социоматика, позволяющая точно предсказывать многое. И попросил социоматиков экспедиции сделать прогноз для Арвеса. Так вот, первые признаки распада начнутся уже через поколение. Если не принять кое-каких, весьма жестких мер. Вот, ознакомься.
Он протянул старому другу информационный кристалл, тот вставил его в считыватель и перегнал информацию на свой мозговой имплант. На усвоение герцогу не потребовалось много времени, затем он застыл со слегка отвисшей челюстью и круглыми глазами.
— И ты пойдешь на это?.. — хрипло выдохнул вельможа, наконец взяв себя в руки, он забылся и назвал императора на «ты», но тот не обратил на это ни малейшего внимания.
— А ты знаешь другой способ остановить всю эту гниль? — криво усмехнулся его величество.
— Не знаю…
— И я не знаю, — резко кивнул Старен. — Но в моих руках есть живой план, который позволит избежать сгнивания империи на корню. Да, это крайне жестоко и даже страшно, но у нас нет выхода. Ты со мной, Кондар?
— Да, мой государь! — выдохнул герцог, у которого темнело в глазах от понимания, что им вскоре предстоит.
— Не предашь? — пристально посмотрел ему в глаза император. — Главы родов многое бы отдали, чтобы узнать хоть десятую часть всего этого, — он ткнул пальцем в кристалл. — И похоронят нас в этом случае.
— Не предам, — медленно покачал головой Кондар. — Значит, хочешь дать пинок нашему обществу в сторону Перехода?
— Именно так, — подтвердил Старен. — Учти, мы с тобой останемся в истории, как тираны и кровавые палачи. Ты готов к этому?
— Да уж как-нибудь, — оскалился герцог, в его душе загоралось что-то такое, чему он никак не мог подобрать название, но это было нечто надмирное, хотя и жутковатое. — Я с тобой до конца.
— Хорошо, я тебя услышал, — наклонил голову император.
Два человека смотрели друг на друга и как-то странно улыбались. Вот только веяло от их улыбок чем-то потусторонним, жутким до онемения. Они перешли черту, переставая быть людьми и становясь кем-то большим, но еще не осознавали этого. Им многое предстояло пройти и многое испытать, но это не имело значения. Они отдали свои жизни и сами души родной стране, и ради нее готовы были на все.
* * *
Члены сайронской посольской делегации ошалело смотрели на внутренние отсеки гигантского корабля ордена Аарн, они потрясали до глубины души, вызывали буквально шок. Кто мог придумать такой кошмар⁈ Уж точно не люди. Кто-то другой, мыслящий совершенно иными категориями. Особенно били по нервам проносящиеся по потолкам, усеянным противно шевелящимися черными щупальцами, разноцветные шерстистые пауки и пролетающие мимо крылатые драконы. Все здесь было другим, не человеческим, хотя большинство аарн были именно людьми. Но слишком иными, странными и непонятными.
Впереди послов ждала встреча с одной из матерей роев янахо. Или не одной, не суть важно. Известие о том, что война, почти столетие вытягивающая из страны все силы и средства, скоро закончится, невероятно обрадовала Имперский совет и самого императора. Даже появление неизвестной цивилизации на этом фоне не произвело особого впечатления. Правда, когда первая эйфория спала, вельможи совета задумались о том, во что им может обойтись помощь странных чужаков. Когда оказалось, что им ничего не нужно, кроме окончания войны, в Тархальме, имперской столице, воцарилось недоумение, усилившееся после безвозмездного получения от ордена пакета научных знаний, который, по словам аарн, передавался любой встреченной ими цивилизации, если она являлась вменяемой и не стремилась проливать кровь ради крови.
Поверить во все это было довольно трудно, ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но все имевшие дело с аарн утверждали, что они действительно не от мира сего, они слишком другие, совершенно не похожи на людей империи, хотя многие выглядят так же. Как могла возникнуть настолько странная и ни на что не похожая цивилизация? Как она смогла развиться до галактического уровня? Как она выжила и почему глупых альтруистов не сожрали соседи? Вопросы без ответов, социаологи, когда их просили хоть что-то сказать, просто разводили руками, поскольку сами ничего не понимали.
Когда до императора дошли сведения, что война с янахо началась из-за действий беглых пиратов, он два дня не мог прийти в себя, проклиная тупых сволочей, по вине которых только человеческие потери Сайрона составили больше шестнадцати миллиардов человек. Сколько потеряли пауки осталось неизвестным. Как и суть их цивилизации. То, что янахо телепаты, тоже не вызывало особого энтузиазма. Но теперь хотя бы есть возможность с ними договориться. Одного только никак не мог понять его величество — какое дело ордену Аарн до других цивилизаций и их гибели? Зачем они носятся повсюду и останавливают войны и спасают от катаклизмов? В то, что им поручили это свыше, Сайрон XXIII не верил, поскольку был материалистом до мозга кости и существование каких-либо высших сил напрочь отрицал. На запрос имперской канцелярии с кораблей экспедиции прислали фильм, объясняющий, что такое воронка инферно, почему она возникает и каковы последствия ее возникновения. После просмотра его величеству стало сильно не по себе. Если это правда, если боль и горе множества разумных
