Ознакомительная версия.
Настоящие сталкеры, которые жили работой, уходили глубже, гибли пачками, но вытаскивали поистине достойные внеземные объекты.
На изначальную территорию Посещения вторгались совсем уж небожители. Или сумасшедшие.
И вот сейчас они пересекли ту черту, за которой для Фомина всегда начиналась мрачная неизвестность. Теперь он старался ощутить нечто такое, что смог бы потом сопоставить со столь важным моментом. Какой-то особенный запах, звук, чувство. Хоть что-нибудь, с помощью чего он смог бы потом объяснить чем его «мелководье» отличается от этой «глубины».
Отчим вывел «калошу» из леса, где ему приходилось постоянно маневрировать и продираться сквозь ветки, повел машину вдоль заросшего оросительного канала, за которым раскинулся луг. Но не прошло и десяти минут, как пришлось останавливаться и бросать гайки.
Земля впереди была усеяна небольшими проплешинами, на которых трава либо не росла вовсе, либо росла, но странных оттенков. Проверка гайками ничего не дала, но отчим безошибочно распознал в проплешинах «струпья» – места с измененным составом атмосферы. Желающих испытать на себе безвоздушное пространство или подышать воздухом с дикой концентрацией хлора не нашлось, потому «калоша» забрала чуть правее и поползла почти над каналом, на дне которого поблескивала вода. Здесь очередная брошенная Игорем гайка прямо в воздухе вспыхнула голубым и испарилась, оставив после себя сизый дымок. Пришлось возвращаться назад и менять маршрут.
Через час гравиплатформа по какой-то причине заглохла и камнем рухнула вниз. Благо летели над мелким болотцем, и никто не пострадал. Через несколько минут «калоша» вновь затряслась и заработала, с чавканьем покинула топкий плен и понесла своих пассажиров дальше.
В районе небольшого перекрестка, возле которого обнаружилась довольно свежая институтская вешка, внезапно потерял сознание Чесноков. Игорь заставил отчима остановиться, и они с Семеном приводили друга в чувство, хлопая по щекам и пощипывая ему уши. В себя Гоша пришел, но какое-то время не понимал где он и что с ним случилось. В это время поблизости принялись косить траву «дьяволята», пришлось уводить гравиплатформу подальше.
Возле покосившейся водонапорной башни Чесноков сказал, что видит возле кустов орешника, растущих поодаль, кого-то большого и непонятного, но никто, кроме него, так ничего и не разглядел. А когда «калоша» пролетела несколько метров дальше, ей в правый борт словно врезался огромный молот. Игорь и Эрих вывалились наружу, остальных вместе с платформой отнесло в сторону. Пока Восток выравнивал машину, пока возвращался за выпавшими людьми, невидимая сила гулкими ударами превращала водонапорную башню в труху.
Неподалеку от поселка Маяк решили сделать остановку и перекусить, не покидая «калоши». Игорь заметил, что Гоша увлеченно разговаривает с пустым местом, слушая ответы и отвечая на вопросы. Когда Игорь позвал друга, тот очень удивился, увидев Фомина. Спросил, как у него получилось так быстро пересесть. Потом Ряба неожиданно бросил банку с недоеденными консервами, выскочил из машины и побежал в сторону поселка, размахивая руками. Его вовремя успели догнать, он отбивался и нес какую-то околесицу. Потом Игорь увидел, как лица его спутников начали таять, словно воск от пламени свечи, а вокруг все окрашивается багровым. Он вскочил, попытался спастись…
Очнулся лежащим на полу «калоши», которую отчим уводил прочь от проклятого места.
Возле речки Раздельной за «калошей» погнался огромный «призрак», гоняя платформу между полем с «чертовой капустой» и покрытыми «коричневым мхом» камнями. Шагающая электрическая паутина играла в кошки-мышки с надрывно гудящей машиной почти двадцать минут. Старцев прижимал к полу истерящего Рябу, немец молился вслух, зажмурив глаза, отчим в голос матерился, а Гоша опять вырубился, безвольной тряпкой скатившись под лавку. У Игоря от страха сердце ушло в пятки, он вцепился побелевшими пальцами в борт «калоши» и лишь таращился вперед, боясь оглянуться и увидеть искрящиеся изломы преследующей их аномалии.
В итоге пришлось прорываться сквозь «капусту». Отчим постарался как можно выше поднять платформу, но, когда очередной «кочан» разрывался под днищем, «калошу» подбрасывало и мотало из стороны в сторону. Вокруг образовался настоящий туман из ядовитых частиц, и те, кто не успел надеть противогазы, корчились от боли на полу машины.
«Призрак» нагнал свою добычу уже на краю поля, ужалил ее на излете, влепив заряд в корму Платформа клюнула носом, протаранила поросший крапивой холмик и остановилась, завалившись набок.
Игоря выкинуло из «калоши», и он кубарем покатился по траве, стараясь хоть как-то сгруппироваться. Сверху рухнул Эрих, приложив локтем в бок. Над головой что-то ярко сверкнуло, и запахло озоном.
А потом все стихло, и лишь стоны и ругань потерпевших аварию людей разносились над полем.
– Гоша! Семен! – лежа на спине и не имея сил подняться, прокричал в небо Игорь. – Живы?
– Жив, – послышался где-то рядом голос Чеснокова. – Мягко приземлился.
– Мать моя баба, – запричитал поднимающийся на колени Фишер. – Чуть не порвало на множество небольших медведей.
– На медвежат, Эрих, на медвежат, – пробурчал Игорь, тяжело поднимаясь, – Сёмка!
– Да тут я! Помогите!
Старцев пытался вытащить отчима, которого зажало между рулем и сорвавшимся с креплений сиденьем. Выругавшись, Фомин поспешил на выручку. Вдвоем они смогли вытащить Востока, который лишь шипел и сквозь зубы матерился. Во время этого процесса Игорь поймал себя на мысли, что искренне старается помочь отчиму. «Все же в одной упряжке», – подумал он.
– А где Ряба? – вдруг спросил Гоша.
Валера действительно пропал. Он не отзывался на крики, его тела не нашли ни рядом с «калошей», ни внутри. Игорь с Семеном даже поднялись на холм, у которого платформа разворотила одну сторону, и стали высматривать Рябу оттуда. Тщетно. Валера пропал.
– Может, оно утащило? – Старцев указал на уходящего в сторону речки «призрака».
Игорь пожал плечами. Все могло быть в этой проклятой Зоне.
– Где Ряба? – спросил сидящий на борту «калоши» Восток.
– Нету Рябы, – ответил Фомин. – Пропал.
– Ищите.
– Искали. Нету…
– Эй! – вдруг закричал немец, привлекая внимание. – Сюда!
Он стоял возле неприметной канавы на краю поля с белым, как полотно, лицом и указывал дрожащей рукой вниз.
От Валеры осталось мокрое место в прямом смысле этого слова. «Комариная плешь» превратила парня в спрессованную кровавую лепешку, лишь не попавшая в зону действия ловушки ступня в грязном ботинке осталась целой.
– Господи, – закрыл рот рукой Чесноков.
Ознакомительная версия.
