Ознакомительная версия.
– Ходу! – скомандовал Восток.
Когда Игорь с Гошей тянули Семена в «калошу», Фомин шепнул:
– За нами идут. Я видел одного.
Старцев перевалился за борт, бросил взгляд на спину отчима, так же тихо ответил:
– Попробую кое-что провернуть.
– Игорь! – не оглядываясь, окрикнул пасынка Восток. – Иди в кабину. Сейчас вдоль реки пойдем, нужны гайки.
«Калоша» вновь вышла к берегу реки Раздельной, что плутала по лесам и лугам Зоны. У воды был неестественный желтоватый оттенок, и Восток старался лишний раз не приближаться к ней. В воздухе стоял резкий кислый запах, от которого слезились глаза.
Где-то сзади раздался полный боли человеческий крик. Восток остановил «калошу» и привстал на сиденье, оглядываясь. Немец вновь забормотал молитвы.
Крик длился долго и надрывно, от него мурашки бежали по спине. Потом грохнул выстрел, и все прекратилось.
– Уходим, быстро, – отчим, казалось, был если не напуган, то озадачен. – Недалеко осталось.
Вперед они рванули даже с большей скоростью, чем было необходимо. Игорь только успевал бросать подходящие к концу гайки да предупреждать о подозрительных местах на пути.
У излучины реки Восток забрал в сторону, пролетел над остатками железнодорожных путей. По правую руку раскинулась уродливая «порченая земля», словно выплеснувшаяся из мертвого черного леса ядовитая лужа. Трава на ней была фиолетового цвета, вялая и покрытая белым налетом. На облезлых трупах деревьев поблескивали похожие на грибы наросты.
– Эй, ганс! – окрикнул немца отчим. – Твоя остановка!
Немец поднялся, в нерешительности теребя лямку рюкзака. Всю дорогу он только и делал, что записывал, наговаривал на диктофон и наблюдал, наблюдал, наблюдал. Казалось, его жажда исследований удовлетворяется слишком обильно, но он все равно оказался не готов к тому, что останется совсем один в таком месте.
– Мы за тобой вернемся, – пообещал ему Восток и сам же усмехнулся.
– Оставайся с нами, – посоветовал Эриху Гоша. – Думаю, там тоже будет на что посмотреть.
– Я должен проводить опыт, – внутри Фишера боролись страх и долг ученого.
– Эрих, я думаю, там, куда мы идем, этой «порченки» будет достаточно, – уверил немца Фомин. – Там, собственно, только она и будет.
– Да? – ухватился за спасительную соломинку Фишер. – Тогда я остаюсь. Опыт сделаю там.
– Кто бы сомневался, – бесцеремонно рассмеялся отчим, но тут же скривился, схватившись за больной зуб.
В район «Снежинки» вышли к вечеру, изрядно вымотавшись и проголодавшись. Уже виднелись торчащие среди деревьев заводские трубы, и Игорь предвкушал скорый привал.
И вот тут их ждал неприятный сюрприз.
Впереди раскинулся луг, начинающийся от прибрежных кустов Раздельной и упирающийся в густую лесополосу. Чтобы попасть к заводу, нужно всего лишь его пересечь, а он не широкий, с полкилометра. Только вот высокая, по грудь человека, трава шевелилась странно, будто под одновременным воздействием разнонаправленных воздушных потоков. Она колыхалась зелеными волнами, сталкиваясь и растекаясь, закручиваясь спиралью и расходясь в стороны до самой земли. Постоянное и непрекращающееся движение.
– Вот же сучье творение, – выругался отчим. – В прошлый раз такого не было.
Игорь не пропустил слова «в прошлый раз», но ничего выяснять не стал, оставив до лучших времен. Сейчас его действительно заботила открывшаяся впереди аномалия.
– Если обойти вон там? – Немец указал на кусты.
– Там река, ганс, – покачал головой Восток. – Там точно на «калоше» не пройдем.
– Я не Ганс!
– Да по хрен.
– Лесом тоже не обойти? – спросил Игорь.
Восток лишь пожал плечами, хмурясь. Лес ему явно не нравился.
– Давайте оставим тут «калошу», попробуем пройти пешком по берегу, – предложил Семен.
Никто не успел ничего ответить на это, как внимательно рассматривающий луг Гоша удивленно сказал:
– Чего вы паритесь-то? Вон же там пройти можно.
– Где? – подняв брови, оглянулся на него Восток.
– Да вот же тропинка, – Чесноков перегнулся через борт и показывал прямо в шевелящуюся стену травы.
Семен хмыкнул, Игорь честно пытался разглядеть названную тропинку. Отчим прокомментировал:
– Ваша обезьянка, по ходу, поплыла головой.
– За словами следи! – рявкнул Старцев.
– Не надо так его называть, – сказал угрожающе Игорь.
Однако отчима, казалось, это нисколько не испугало. Он отмахнулся от них, как от назойливых мух, указал рукой вниз.
– Сделай красиво – спустись, покажи дорожку, – обратился он к Гоше. – А мы сзади, тихой сапой.
– Легко, – улыбнулся ему Чесноков, вставая со скамьи.
– Гоша, не надо, – попытался возразить Старцев, но Гоша скинул его руку, спрыгнул вниз. Оттуда сказал:
– Я действительно ее вижу.
Он замер на краю луга, нервно теребя бороду. Было видно, что за всей его бравадой он вовсе не уверен в своей правоте.
– Ты же реально оцениваешь, что никакая тропинка перед тобою нет? – с озабоченностью в голосе спросил Эрих.
Чесноков ничего не ответил, склоняя голову то в одну сторону, то в другую, словно что-то видел, но сам себе не верил.
– Гоша, вернись, – мягко сказал Игорь. – Сейчас решим как быть.
Гоша потер ладони, словно согревая руки, поднял голову на смотрящих на него с высоты людей. Задорно улыбнулся, махнул рукой:
– Давай за мной.
И шагнул в зеленое море.
Оставшиеся в «калоше» люди, затаив дыхание, наблюдали за бредущим внизу парнем.
Трава скрывала Чеснокова по грудь. Ему приходилось разгребать ее руками и привставать на цыпочки, чтобы осмотреться. Он снова находил, терял и снова находил какую-то призрачную путеводную нить, по которой беспрекословно двигался.
Игорь видел, как Гоша прошел между двумя вращающимися в разные стороны завихрениями на траве, взял левее и обогнул строго по краю одно из них. Остановился, посмотрел удивленно на Востока. Крикнул:
– Чего тупим-то? Двигай за мной!
Отчим только озадаченно крякнул и дал самый тихий ход, повторяя весь маршрут Чеснокова, поворот за поворотом.
Так и прошли луг – человек, прокладывающий путь по невидимым координатам, и «калоша», тяжелой тучей летящая над танцующей травой.
Когда платформа оказалась вне опасного участка, Чесноков картинно поклонился и вытянул руки вверх, чтобы его втащили обратно. Восхищенные Игорь и Семен легко подняли друга на борт. И переглянулись.
Чеснокова всего трясло, хотя он и старался этого не показывать, ладони его были липкие и холодные, а в глазах застыл страх, который невозможно скрыть развеселой улыбкой.
– Нечасто я такие фокусы видел, – признал отчим. – Каждый раз удивляюсь. Э, малой, ты, может, и дальше нас поведешь? Чего зря гайки тратить?
Ознакомительная версия.
