– Слушаюсь, князь!
Сестра увязалась за своим спутником, подмигнув на ходу. Отлично, в схватке она стоит раз в десять больше своего кавалера. Тетя Светославна вплотную подступила к Гюль.
– Мда, хорошо, что напомнил. – Артем обернулся к патриарху, забившемуся в угол и машинально стискивающему корону Всеслава: – Ты, иди сюда Быстро! Предельно глупо, господа, что монарх Руси, исповедующий религию Рода, венчается на княжение в христианском православном храме. Мой покойный кузен что-то намудрил. Ладно, мне ничто не мешает повторить церемонию в Твери.
Услышав про язычество, патриарх побелел и прижал реликвию к затянутой в парчу груди.
– Колхоз – дело добровольное, – произнес Артем мало кому известную здесь фразу. – В смысле, не хочешь меня короновать, я настаивать не буду.
Он вырвал корону, надел, повернулся к камерам и зачитал текст тронной присяги, подчеркнув, что клянется перед народом, а не парламентом.
– Нынешний состав Государственной думы грубо нарушил правила престолонаследия и завещание князя Всеслава. Я расцениваю это как попытку государственного переворота и распускаю парламент. Сроки новых выборов сообщу в течение месяца. Депутаты с этой секунды лишены неприкосновенности. Службе Безопасности поручаю арестовать зачинщиков. Кстати, там протеже этого? – Армейский ботинок пнул тушку несостоявшегося правителя. – Нет проблем. Все назначения генералитета и на прочие государственные посты после смерти Всеслава объявляю недействительными. Незаконно уволенных прошу занять свои кабинеты.
Новый князь всея Руси Ярослав Милославский медленно обвел глазами присутствующих. За небольшим исключением, огромный собор вместил всех, от кого действительно зависело положение дел в стране. Не только чинуш и силовиков, но банкиров, промышленников, дипломатов, деятелей СМИ, публичных думских клоунов и даже порядочных людей.
Кто-то отвел глаза. Некоторые смотрели с радостью, явно не желавшие прихода Венцеслава. Добрая четверть – с собачьей преданностью. Человек двадцать – с тяжелым взглядом матерых хищников, признавших нового лидера. Открытого противостояния нет. Зато под ковром дерьма немерено, расчищать и расчищать. Но потом.
– Праздника не будет. Представление окончено. Всем спасибо. – Олег заметил Тихомирова, дослужившегося до воеводы-майора на турецкой войне. – Ко мне, генерал!
– Слушаюсь, ваше высочество!
– У вас есть под рукой хотя бы батальон нормальных ребят?
– Дивизия в составе двух бригад, ваше высочество.
– Тогда вызывайте два батальона. Изолировать охрану Венцеслава, с его холуями будет долгий разговор. Прикрыть меня и мою семью. А я быстро попробую что-нибудь считать с ауры покойника, пока свежий.
Артем, который решил в дальнейшем называться Ярославом – положение обязывает, – наклонился над простреленным телом и замер минуты на три. Потом отшатнулся с матюгами.
Тем временем свидетели очередного поворота в руководстве страны покинули зал, их место заполнили пехотинцы в полной боевой выкладке. Некоторые лица знакомые… Двенадцатая бригада!
– За вас мы кого хочешь на куски порвем! – крикнул здоровенный майор. – Помним Ленапе, Сахару и капитана Казакова!
За плечом ревниво нарисовался капитан Грабко. Сегодня количество желающих охранять нового князя просто зашкаливает.
– Гюль! Ты где?
Она вынырнула из гущи камуфлированных солдат. Ярослав подошел и обнял.
– Извини, что слегка занялся работой. Пришлось, знаешь ли, страну возглавить.
– Теперь ты ей будешь принадлежать больше, чем мне.
Он стиснул ее сильнее. Вероятно, так и будет.
– Где сын?
– В Твери, в монастыре. Там, мне кажется, безопаснее.
– Отлично! Срочно седлаем самолет и немедленно летим туда. Заодно повторю клятву рядом с изваянием Рода.
– Теперь ты политик.
– А ты – первая леди.
Гюль отстранилась.
– Вспомни, два с половиной года назад ты предложил мне выбор: стать твоей женой или наследного принца, будущей первой леди. Я выбрала тебя. И теперь мне нужен ты, а не титул.
Ярослав грустно улыбнулся:
– А сейчас выбора нет. Будешь крутиться перед телекамерами, принимать жен королей и президентов, которые приедут поздравлять меня в Серебряный Бор. Работа такая. Ближайший твой выход на сцену – держать меня за локоть, когда начну говорить перед Родом.
Ярослав хотел добавить: как только что Ляле с Венцеславом. Но не стал. Плохая аналогия.
Трофим Семенович Демченко под княжеским взглядом почувствовал себя крайне неловко. Понятно, что удовольствия от высочайшей аудиенции ожидать не стоило, несмотря на рескрипт о восстановлении опального воеводы на службе. И прожженный эсбэшник понимал, что его бывший подчиненный изменился. Но чтобы настолько…
– О чем задумался, Трофим Семеныч?
– Да так, ваше высочество, ни о чем особенном.
– Хватит врать-то. Кстати, воевода, ничем серьезным не болеешь? Сейчас я отключу заклятия, облепившие твой седой котелок, как черви покойника. Медицинское, прости, тоже.
Тот схватился за сердце:
– Кардиостимулятор у меня.
– Да ну! Тебе ж всего-то около шестидесяти, проще сердечко подлатать. Ну-ка, подойди ближе. Да не ссы…
Неизвестно, чего больше испугался воевода – ковыряний в его ауре или казарменной грубости, которую князь сохранил в неизменном виде с внутренних войск. Неожиданно полегчало.
– Ага, дружище. Сидел на длинном поводке. Как только вздумаешь рыпнуться – сразу плюха под ребра прилетала. Сейчас на тебе не осталось вообще никаких чар. И как?
– Отлично!
– Значит, у тебя отменное здоровье, раз столько лет выносил издевательства. Не переживай, я на тебя свои чары положу. Не такие вредные, но тоже поводок.
– Да, ваше высочество.
– Не буду давить волю магией. Просто задаю вопросы и по ауре отслеживаю искренность. Этот детектор лжи никто никогда не смог обмануть. Ты знал о заговоре Венцеслава?
– Частично.
– В каком объеме?
– СБ получала сведения, что наследник исподволь вербует людей на ключевых постах.
– Князю сказали?
– Соколов сообщал неоднократно.
– И что Всеслав?
– Даже радовался. Говорил – наконец-то убогий политикой заинтересовался.
– Даже так! А настоять, противодействовать вы не пробовали?
– Поводок мешал, ваше высочество. Максимум, что я мог, – не вредить стране. А чуть против Венцеслава замышлять, сразу под ребрами прихватывало. Да и не мог я до конца поверить, что он решится отца убрать.
Артем увидел метание огней в ауре.
– Опа, соврал. Не верил, но подозревать начал.
– Только в мае! И что делать? Всеслав за сына горой, Соколов в том же положении, что и я. Вы – у черта на рогах.
