Ознакомительная версия.
– Vad?[5]
Впервые в жизни в реальной ситуации мне пригодился шведский язык, который я несколько лет учил до «Конца», потому что очень хотел некогда уехать жить в Швецию. Я повторил свой вопрос, и финн, несколько ошарашенный тем, что я понял его «Vad», ответил, что им звонили с финско-российской границы и предупреждали о нас.
– Звонили? – у меня чуть челюсть не отвисла от услышанного. Дело в том, что последние два года «звонить» можно было только внутри здания, и я сперва даже не понял, что же ответил мне финн, не сумевший связать слово «звонили» с «финско-российская». Телефонная связь, функционировавшая до недавнего времени лишь в здании ФСБ на Лубянке, уже давно перешла в разряд истории, чего-то забытого.
– Да, звонили, проезжайте же уже, задерживаете остальных! – несколько нервно ответил мне пограничник, не понимая, чего же я ещё хочу от него, когда шлагбаум перед нами уже открыт. Мы выехали с территории Финляндии, а я всё никак не мог уложить в своей голове то, что в Суоми функционирует дальнемагистральная телефонная связь. Шведские пограничники долго расспрашивали нас о цели транзита через их страну, досконально изучили все наши официальные бумаги, документы и довольно долго осматривали машины. Уж не знаю, чего они предполагали там найти, но час времени мы потеряли на пункте досмотра автотранспортных средств. Сильно насторожил шведов факт наличия у нас многочисленных единиц огнестрельного оружия, на которое, как ни странно, финны не обратили внимания, поскольку ехали мы ни откуда-то, а из России, где творится полнейший кошмар и, вдобавок, мы представляли правительственную делегацию. Продержав нас на границе в общей сложности без малого два часа, заставив нас показать даже те секретные данные, что мы везли на ноутбуке, и, окончательно убедившись, что мы действительно едем для выполнения жизненно важной как минимум для всего континента миссии, пропустили нас. Надо отдать должное шведским пограничникам за то, что они детально описали нам состояние дороги, ведущей в Норвегию, и предупредили о паре перекрытых участков и путях объезда. Они даже вручили нам карту Швеции от 2013 года, на которой и пометили перекрытые участки и подсказанные пути объезда, так что мы, будучи теперь предупреждёнными, с лихвой должны были в пути компенсировать потраченное из-за повышенной бдительности шведских стражей границы время.
Дорога по Швеции ничем особенным не запомнилась, ведь ехали мы в кромешной темноте северной зимы, и лишь электрифицированные домики, то и дело встречавшиеся вдоль трассы, вселяли оптимизм и всё тот же ностальгический трепет. Машин на трассе, также как и на территории Финляндии, было много. Даже ещё больше, чем там. И чем южнее мы продвигались, обогнув Ботнический залив, тем увеличивалось и количество автомобилей. Что в Швеции, что в Финляндии плотность населения в разы увеличивалась к югу и уменьшалась к северу. Это и не мудрено, ведь, чем севернее земли, тем менее они благоприятны для проживания, а в нынешних условиях и подавно. Но, несмотря на поздний час, навстречу нам то и дело проезжали грузовики и фуры, везущие, как мы теперь могли догадываться, всяческое оборудование к «линии жизни». И их поток нисколько не уменьшался даже глубокой ночью.
Когда было уже далеко за полночь, температура воздуха за бортом снизилась до минус восемнадцати по Цельсию; в машине же было очень тепло и уютно. Я взглянул на датчик уровня бензина. С момента заправки в Финляндии мы сожгли ровно половину бака. Нам повезло, что в тех краях, где мы ехали, по всей видимости, ещё не было обильных снегопадов. Дорога хоть и была весьма заснежена и требовала от водителя огромной концентрации внимания, но вполне проходима. Через какой-то месяц, может раньше, проехать по ней без идущего впереди грейдера будет, скорее всего, невозможно. Даша не спала, а сидела с разложенной на коленях картой, подаренной нам шведскими пограничниками, и то и дело сверялась с встречающимися вдоль дороги указателями. Когда на часах было час двадцать восемь ночи, до Осло оставалось ещё как раз полпути. Во время очередной технической остановки, оба наших экипажа единогласно решили на сон не останавливаться, а ехать до «победного», чтобы к утру быть уже на месте. И мы ехали всю ночь, коротая время и борясь с подступающим сном музыкой и беседами. Разговаривали мы, конечно же, о том, кто как видит исход печальных событий, гадали, что ждёт нас впереди, говорили и о смысле жизни, и о вечности, и о вселенной. За разговорами время действительно пролетало незаметно. Очередная Дашина сверка – до шведско-норвежской границы в районе никому до этого неизвестной норвежской деревушки Лиллебу (Lillebo) всего чуть менее шестидесяти километров. Спустя минут сорок показался и указатель «Sverige-Norge», оповещающий о приближении к границе. Удивительно, но пересечение границы между Швецией и Норвегией заключалось лишь в смене названия государств на здоровенных щитах, отстоящих на пятьдесят метров друг от друга. Не было ни контрольно-пропускных пунктов, ни пограничников, ни каких бы то ни было формальных атрибутов границ двух Скандинавских стран, кроме лишь упомянутых щитов с названиями оных. Видимо, поток желающих нелегально переселиться из Швеции в Норвегию не был столь существенным, сколь был аналогичный поток рвущихся из Финляндии в Швецию и тем более уж из России в Финляндию. Да, многое изменилось за прошедшие два года! И неудивительно, что шведы в новых реалиях решили закрыть государственные границы с Финляндией, в которой уже и без того нашло своё пристанище большое число нелегалов из России. Так или иначе, но отношения между Норвегией и Швецией, как можно было догадаться по опыту пересечения границ, были куда более открыты и похожи на те, что были «до». Было без малого пять утра, когда мы подъезжали к Осло. Нам повезло, что мы успели проскочить длинный участок северной трассы до метели, которая вдруг разыгралась уже на подъезде к норвежской столице. Мы плелись как черепахи, потому что видимость из-за обильного снега и ветра была практически нулевая. Мы проехали пределы внешнего кольца – автомобильной магистрали, опоясывающей Осло наподобие МКАДа. Теперь, когда мы въехали в норвежскую столицу, а бензина у нас едва ли оставалось и на сотню километров (у «Гелендвагена», вероятно, несколько больше из-за большего объёма бака, но в любом случае уже весьма немного), нам было совершенно неизвестно, куда конкретно нам было нужно держать наш оставшийся, уже совершенно незначительный, путь. Я чувствовал, что через какой-то час, полтора максимум, мы каким-то образом да найдём искомое ведомство, и уже наконец-то ляжем спать, ведь сил практически не оставалось…
Ознакомительная версия.
