"Черт, ждут! Да конечно ждут, они же знают, что тут эта непробиваемая дверь! Что делать?" Выхода не было, и Денис, собравшись, прыгнул. Время для него тут же замедлилось, как всегда бывает в смертельно опасной ситуации. Медленно-медленно он пробивал грудью внезапно сгустившийся воздух, а резиновые пули пронзали то место, где он был доли секунды назад, со странным шлепаньем сплющиваясь о стену. Воин Арены, носитель симбиота, он был быстрее любого из бойцов на порядок, но движение стволом автомата все же оказывалось быстрее движения человека, пусть и наделенного огромной скоростью: бойцы делали поправку на скорость, пытаясь опередить движение своей мишени.
Но Денис успел. Успел оттолкнуться изо всех оставшихся сил и буквально проломить своим телом дверь, находящуюся практически напротив поворота, слегка левее, что заставило лишь немного изменить траекторию движения. Эта дверь, по-видимому, не вела в какое-то сильно защищенное место, потому Денис просто разломал деревянную панель на несколько частей, но все же удар несколько замедлил его движение и целая очередь врезалась ему в левую ногу, отсушив мышцы.
Зарычав от внезапной боли, Денис даже зажмурился, но всего лишь на мгновение, адреналин, выплеснувшийся в кровь, тут же обезболил место попадания. Мышцы голени, куда угодили резиновые пули перестали работать, но Денис уже видел цель, и ничего не могло его остановить. Прихрамывая на левую ногу и отшвыривая со своего пути все, что мешало ему, Денис пробирался к небольшому окошку, ведущему из цокольного этажа на улицу, на свободу. Схватив обычное компьютерное кресло за спинку, Денис резким движением поднял его, перехватил за ножку и, сильно замахнувшись, ударил в стеклопакет, с громким звоном выбивая двойное стекло. Отбросив кресло в дверной проем, в котором уже показался боец, Денис попал в наводящего на него автомат охранника, сбив того на землю и выбивая из рук автомат. Отказывающиеся работать мышцы левой ноги не оставили Денису выбора, и, схватившись руками за раму с торчащими в ней осколками, он сильным рывком рук и толчком одной ноги выкинул себя из окна, разрезав ладони, но оказавшись на свободе.
Боль в изрезанных осколками ладонях, боль в ноге, мышцы которой потихоньку начинали действовать, отчего нога стала болеть еще сильнее, и невыразимая досада и боль от предательства Еременко отключала мозг, оставляя в нем всего лишь одну мысль: "бежать!". И он побежал, не подумав изменить траекторию так, чтобы по нему не могли попасть из окна, Денис просто побежал вперед, не раздумывая, не выбирая маршрута — просто вперед, к забору, за которым был спасительный лес.
Не успел сделать несколько шагов, как впереди вдруг вспучилась земля и показалась пулеметная турель, пока еще направленная в сторону забора, все-таки задумывалась она как средство защиты для отражения нападения на корпорацию "Пламя", а не для пресечения побега из нее, но для поворота турели требовалось слишком мало времени. Страх, смешанный с тревогой за Мэй и горечью обиды, накрывал Дениса, истощая физически крепкое тело. Чуть не крича от безысходности, он подбежал к уже начавшей разворачиваться турели и одним движением сорвал ее с креплений. Справа и слева выползали еще две турели, но Денис их еще не видел. Из окна полетели первые очереди, еще не прицельные: стреляли из коридора, через окно, в бегущий силуэт, но бойцы уже вбегали в комнату из которой только что вырвался Денис. Через несколько мгновений они начнут стрелять прицельно, и помешать им не могло ничто, на открытом пространстве они быстро пристреляются. Оттолкнувшись правой ногой, Денис прыгнул вперед, разворачиваясь в воздухе и метая тяжеленную турель прямо в окно. Слишком большая турель, конечно, через окно не пролетела, но заставила бойцов инстинктивно пригнуться, а потом оттолкнуть турель, чтобы она не мешала прицеливаться. Эта задержка давала Денису еще несколько секунд, за которые он броском преодолел более двух десятка метров. Вот до забора остается еще около тридцати метров, и тут заработали турели.
Еременко, наблюдавший за всем происходящим с Денисом через мониторы, на которые были выведены изображения с камер наблюдения, первым прыгнул к пульту управления турелью, одной клавишей активировал ее, второй клавишей переводя ее в ручной режим. Именно Еременко видел через камеру, установленную на пулеметной турели, искаженное гримасой лицо Дениса. Фээсбэшник бросился ко второй турели, щелчком клавиши переводя и ее в ручной режим. Очередь, вторая, третья! Турель была закреплена на подвижных кронштейнах, позволяющих ей быстро и плавно двигаться, и, в то же время, устраняя отдачу. Но даже из скорострельного пулемета Еременко не смог попасть в стремительно двигающегося Дениса, который не остановился ни на секунду, ни на долю секунды, не позволяя прицелиться ни Еременко, ни еще одной пулеметной турели, работающей в автоматическом режиме.
Еременко не отрывал взгляда от экрана с изображениями с камер наружного наблюдения, передающих картинку снаружи: деревья за забором с явными следами от очередей турелей, на фоне которых следы автоматных очередей просто терялись, разрезанный в одном месте длинной очередью забор (через эту дырку и ускользнул Денис) и остов вырванной Денисом пулеметной турели. Еременко был вне себя, но внешне оставался спокоен. Он встал и огляделся: оператор, следящий за происходящим на базе, отвернулся от начальника и уткнулся в монитор, Черешников же, наоборот: полный негодования и злости он подошел к Еременко, взять за лацканы пиджака, конечно, не решился, но наклонился к нему, став еще ближе.
— Это все вы виноваты, целая корпорация не смогла справиться с мальчишкой.
Черешников говорил сквозь стиснутые зубы, иначе он просто стал бы орать на Еременко, а это было опасно, Черешников понимал это даже в таком состоянии. Но взбешенный Еременко не собирался терпеть и это. Глава корпорации "Пламя" вытащил из наплечной кобуры свой неизменный глок и молча выстрелил Черешникову в голову.
— Ты все учел в придуманном тобой обещании, — обратился к трупу подполковник, — но вот одного не учел, что я собственноручно могу тебя застрелить. А зря!
Еременко посмотрел на оператора, но тот даже не повернулся на звук выстрела, понимая, кто мог это себе позволить сделать здесь.
— Дима, — посмотрел на заместителя Еременко, — убери здесь, но перед этим выставь охрану вокруг посольства. Охрану, засаду… Думай сам. Разрешаю стрелять на поражение. Я лично отвечу за возможные жертвы среди личного населения. Не дайте Новикову пройти через этот телепорт.
— Есть, будет исполнено, — приказ не стал для Димы неожиданностью, как и трагедия, развернувшаяся на его глазах.
