Сквозь приотворенные двери струился яркий утренний свет светил-близнецов. А мне вовсе не хотелось развлекать прихожанина, тем более такого. С превеликим удовольствием я проводил бы чудище, сидящее передо мной, пинками за дверь. Но роль, которую я взял на себя, и извечная миссионерская деятельность христианской церкви не позволяли мне выдать свои чувства.
Единственным человеком, которого я с превеликой радостью принял бы сейчас, была Рената. Да еще, конечно, Марк, но он всегда идет вне конкуренции.
Проводив глоттта к кабинке, название которой я так и не запомнил, хоть и. о. Дубов повторил его раза четыре во время вчерашней экскурсии, я перекрестился и шагнул в соседнюю дверцу, будто взошел на эшафот. В этой кабинке мне надлежало исповедовать полуразумное кенгуру, и я запаниковал. Мне было не по себе. Я не испытывал таких чувств, когда проникал в здание Всемирной Библиотеки. И даже когда шел плечом к плечу с Марком через болота, стремясь к резиденции Гоевина, чтобы убить его, я не волновался так, как сейчас.
Теперь нас разделяла черная декоративная полупрозрачная решетка.
Стоило мне опуститься на жесткую скамейку и отдернуть шторку, которая прикрывала решетку-разделитель с моей половины, как до меня донеслось визгливое кваканье, напоминавшее вопли подростка, возбужденного видом голой самки. Я очень сомневался, что гермафродитный глоттт понял бы мое сравнение, но именно этот образ пришел ко мне первым.
Биопереводчик ретранслировал кваканье в слова:
– Меня величать/кликать Зур-тхан-с сто тридцать девятый. Я делиться/рассказывать/нести слово исповеди тебе кварач святой.
Я понятия не имел, что такое «кварач», но, судя по почтительной интонации переводчика (в кваканье я почтительности разобрать никак не мог), слово относилось ко мне и было насыщено положительными эмоциями.
Биопереводчик подтвердил мои догадки: будто толковый словарь кенгуроидной расы, он выдал мне справочную статью.
– Кварач – у гермафродитов глотттов означает мать и отца в едином лице.
Спасибо, Зур-тхан-с, не помню твой номер, удружил…
– Также кварач используется как обращение к лицам, носящим духовный сан, – добавил биопереводчик.
– Я слушаю тебя, сын мой, – елейным голосом произнес я.
Да чтоб я разложился на атомы, если у меня будет такой сын!..
– Кварач, я хотеть/мечтать/просить исповеди. Я очень жаждать/трепетать это таинство. Но меня гнетут/тревожат/страшат сомнения.
Кваканье улеглось, словно глоттт засомневался в здравости своего рассудка.
– Поделись со мной сомнениями, сын мой, – вкрадчиво предложил я.
Ну все, прилипло. Теперь добра не жди. Хорош сынуля!..
– Я много думать/мечтать/мыслить, и я напоролся/нашел/открыл мысль, что есть парадокс в самом Писании Святом. Этот парадокс затрагивает/касается/бередит только глотттов. Он ни в коей мере не имеет отношения к людям.
Надо же, эта помесь лягушки и кенгуру не такой уж ребенок, как хочется видеть людям.
– В чем же парадокс? – поинтересовался я, сознательно пропустив выражение «сын мой».
– В Святом Писании говорится/описывается/повествуется о народе Бога – человечестве, но там ни слова не упоминается/рассказывается/эпизодируется о глотттах.
– Так и есть, – подтвердил я, отметив наблюдательность Зур-тхан-с.
– Но вы говорите/проповедуете/завораживаете, что все твари Вселенной суть творение/производство/вдохновение Божье.
Интересно, кто наплел ему такую ахинею?
– Истинно так, – согласился я.
– Как же возможно это, если в Писании Святом о глотттах ни слова?
Любознательный товарищ.
– Лишь Богу ведом весь масштаб творения его, – выдал я перл.
И, похоже, Зур-тхан-с мои объяснения удовлетворили.
– Спасибо, Кварач, слово твое благословенное успокоило/умиротворило меня. Каюсь ныне я, ибо грешен был, когда позволил сомнениям заползти/заструиться/отравить мои помыслы. Каюсь также я, ибо грешен и часто предаюсь гнусным мыслям о строении мироздания без присутствия Бога. Каюсь, что допускаю/предполагаю/предаю возможность отсутствия Бога.
Неужели это и есть все грехи странного существа, которого по прихоти церкви вовлекли в чуждую ему идеологию.
– Я отпускаю грехи твои, сы-ын мой.
Последние два слова дались мне с зубовным скрежетом. Меня всего передернуло, когда я произносил «сын мой», обращаясь к слоноподобному кенгуроиду.
– Я счастлив, Кварач, я вновь чувствовать/видеть/грезить присутствие Бога.
– Скажи, Зур-тхан-с, а много верующих среди твоих соплеменников? – неожиданно для себя поинтересовался я.
– Почему вы спрашивать/интересоваться/не ведать? – насторожился глоттт.
– Я вчера прибыл на службу. Я не успел еще все узнать.
– А где Кварач Дубббоввв?
– Он отбыл домой, на Землю…
– …обетованную.
Биопереводчику удалось передать весь трепет и благоговение, которое вложил глоттт в последнее слово.
– Прочти десять раз «Деве Марии», и грехи твои будут отпущены.
Зур-тхан-с истошно расквакался.
Биопереводчик перекинул его странные вопли в слова.
– Рассыпается в благодарностях.
Хлопнула дверь кабинки. Глоттт покинул исповедальню, а затем и капеллу.
До обеда никаких происшествий не случилось. Я даже успел заскучать. Никакого развития событий. Если остальные дни, которые мне придется провести на Амбере, пройдут так же скучно, как и этот, я ни на дюйм не приближусь к разгадке своей памяти. Утреннюю службу я проводил в кромешном одиночестве. Я вообще не стал бы ничего делать, если бы не оставалась вероятность, что в костел кто-нибудь заглянет. Вот и пришлось пыхтеть по укороченной программе. Как проводить утреннюю, дневную л вечернюю службы, мне в двух словах объяснил и. о. Дубов; я оказался прилежным учеником и лишь дважды ошибся, когда выполнял все пункты самостоятельно.
Так я скоротал время до обеда, развлекая себя чтением религиозных журнальчиков пропагандистской направленности, которые устилали полки в кабинете капеллана. Когда же чтение мне надоело, я включил видеопанель и, словно страницы в книге, стал листать каналы, заполненные агитационными программами, направленными против повстанцев. Рекламный отдел полка «Крест и Молния» прекрасно справлялся с возложенными на него обязанностями. Если бы я был пацаном лет восемнадцати, обязательно бы зажегся идеями Земного союза и подписал бы контракт с 17-м звезднодесантным… Но я уже был не пацан и отчетливо видел фальшь, скрывавшуюся за каждым словом, льющимся с экрана.
Листая каналы, я наткнулся на канал с логотипом «XXX». С экрана меня захлестнула волна порнухи. Сперва я попал в меню, где предлагалось выбрать любую эрокатегорию из предложенных. Просмотр порнографии в мои планы на сегодняшний день не входил, поэтому я углубился в личные настройки видеопанели и через минуту открыл для себя, что канал «XXX» – эксклюзивный, платный. Срок оплаты кончается через два дня, а оплату производил и. о. Дубов. Вот, значит, на что тратились пожертвования верующих.
