- Да тут настоящая сибирская зима! - Таран был неисправим.
Каучуковые зубастые подошвы армейских бутсов непростительно громко заскрипели, притираясь к кафельному полу, скользкому и блестящему от вездесущей изморози, игриво серебрящейся в лучах фонарей.
- Млять! - послышалась ругань справа, а чуть погодя, один из трёх бело-голубых лучей столбиком упёрся в потолок.
- Лом, руку! - тихо воскликнул Черных, подскочив к поскользнувшемуся бойцу.
- Долбанный синий-иний! - продолжал ругаться тот, ворочаясь, словно перевёрнутый на спину чёрный жук. Рюкзак с боезапасом и провиантом на спине создал "подушку" и лишил Лома возможности быстро перевернуться. Руки и ноги белокурого гиганта скользили по полу, собирая вокруг себя полупрозрачные, студенистые массы.
И Черных на полушаге застыл, подобно изваянию, а в следующий миг, практически синхронно с зацокавшим пистолетом-пулемётом Тарана, с потолка бесшумно упала огромная клякса! Она Полностью накрыла собой окоченевшего от ужаса Лома, и с резиновым треском вздулась полусферой.
Чёрно-матовые, кожистые бока часто запульсировали, когда свинцовые, девяти миллиметровые пули непрерывным потоком ударили в них.
Пульсация вдруг сменилась рябью, что бывает на воде при лёгком ветре, затем под шкурой начали прокатываться настоящие волны, становясь на глазах, всё крупнее и резче!
МП-5 дрожал в руках, окутанный сизым пороховым дымом; отстрелянные гильзы летели непрерывным золотистым потоком, Черных давил на курок из-за всех сил, как Буд-то от этого теперь что-то могло зависеть.
- Магазин! - крикнул Таран, предупреждая о перезарядке.
Секундой погодя и МП-5 Черных встал на задержку, а неведомая тварь, овладевшая Ломом, вдруг на неуловимый миг застыла, а затем, неожиданно сорвавшись с места, с невероятной скоростью заскользила прочь от людей в беспросветную пасть противоположенного коридора и растворилась во тьме, прежде чем Таран вновь начал стрелять.
Черных отступил на несколько шагов от слизистого круга и шумно выдохнул. Всё произошло буквально за несколько секунд, не дав людям времени, на осознание произошедшего и принятии случившегося.
Черных не верил своим глазам. Токсин? Липучка? Клейкая слюна с токсином??? Лом, он даже не успел крикнуть, когда оказался под тварью! Не то, что сопротивляться. Но...
- Что же это чёрт возьми?!? - прохрипел Черных, крепко стиснув пластиковую рукоять пистолета-пулемёта..
- Надо уходить! - немного нервным голосом заговорил Таран. - Василевски уже не помочь!
- Погоди! - вытерев ледяной пот с лба, приказал Черных и коснулся рации на плече. - Лом, ответь мне! Лом - Черных! - повторил он уже громче и настойчивее. - Лом, твою мать, ответь мне!!!
И в ответ Черных, не было даже треска помех.
- Майор, надо уходить! - потребовал Таран, стараясь контролировать весь периметр по кругу. Луч его фонаря, закреплённого под стволом МП-5, нервно сёк стены, запертые наглухо двери, распахнутые металлические шкафчики и тонул в зевах двух коридоров, из глубин каждого из которых за людьми могла придти неминуемая и мерзкая смерть!
- Майор?
Что же это за место такое?! Случайная находка, из-за неудачной швартовки к не отмеченному на картах островку посреди Ботнического залива, оборачивалась для группы Черных настоящей катастрофой! Потеря Валана была нелепой случайностью и жизненной необходимостью. Но вот смерть Лома! Что же теперь сказать его дочерям и супруге?
Черных вдруг почувствовал, что растерялся. "Поплыл", словно от сильнейшего удара. Картинка перед глазами смазалась, колени подогнулись..., а в сознании вдруг образовался вакуум.
- Майор!? - Тарану пришлось неслабо встряхнуть командира, что бы привести в чувство.
Черных встрепенулся, коснулся уха указательным пальцем и прошептал: - Альфа - Циклопу. Миссия провалена. Миссия провалена... Чёрный Код... Мы уходим. - Черных знал, что Циклоп его не услышит, но это действие, напомнило ему о многом, о том, что заставляло его действовать и жить дальше.
Подъём был скор: по отмеченному пути двигаться намного легче. Однако "отход" Черных и Тарана скорее был похож на бегство, чем на отступление. Нет, мужчины, закалённые в боях, не испугались. Они просто осознали, что столкнулись в этих подземельях с тем, с чем справиться были не в состоянии.
Тарану постоянно приходилось одёргивать Олега, который все ещё не мог поверить в гибель Андрея.
Закрыв за собой все гермодвери, через двадцать минут, люди вырвались под скудные лучи заходящего солнца, навстречу холодному и порывистому бризу. Обессиленные, грязные и промокшие насквозь, они попадали на спины, жадно хватая ртами солёный и сырой морской воздух.
2.
Сбросив с себя самодельный маскхалат, Кузьмич внимательно огляделся. Принюхиваться не имело никакого смысла: непередоваемо-отвратительная вонь свежевыпотрашенных кишок, забила ему нос. На улице, на ветру, эту вонь ещё можно было потерпеть, но в замкнутом помещении... Уже нет. К тому же маскхалат, сплетённый из тонкой лески и крючков, стеснял движения и сужал угол обзора.
Отто, напортив, не торопился избавляться от своего.
" За окошком поют птицы, вода нагревается в прудах да озёрах, а я тут", подумалось Кузьмичу и он аккуратно приоткрыл дверь, просунув в образовавшуюся щель ослепительно - блестящий хромом, ствол револьвера "Кольт", увенчанный массивной трубкой самодельного глушителя. Глянул в сторону финна и добавил: " Мы тут".
В просторном вестибюле, царил ужасный бардак и царила пустота. А вот с наружи бродячих было полным полно! И Кузьмичу с Отто пришлось буквально продираться сквозь толпу, расталкивая мертвяков плечами. Как смел утверждать Отто - толкаться и сталкиваться свойственно зомби, когда они в Стае, и не должно было вызвать у последних никакой положительной реакции. Главное, - не пускать в ход руки. Руки это - агрессия! Это только при атаке.
И вот с этим пунктом Кузьмич справился едва-едва. Огромная толпа бродячих в непосредственной близости зарождала в нём холодное чувство убивать. Методично и без остановки.
Но он справился с этой ледяной ненавистью в душе и вот они здесь. На "точке". Почти.
- По-моему, Стая пополнила свои ряды, - произнёс Кузьмич, обводя помещение цепким взглядом, за которым без отставания скользила прицельная, ярко-красная точка ЛЦУ. Быстропалые умели прятаться и, на практике, видимая пустота, частенько бывала смертельно обманчивой. "Сорок четвёртый магнум" очень выручал при таких нежелательных и неожиданных встречах. Что бы там не говорили, убойность у "магнума" была убойной. Плюс безотказность барабанного механизма. Чем дольше Кузьмич пользовал "кольт", тем больше ему нравился этот монстр. Оружие было новым и в дорогом, можно сказать эксклюзивном, исполнении: с ЛЦУ и коллиматорным прицелом. Только приклада не хватало, что бы этот револьвер превратился в очень своеобразный карабин! "Кольт" приподнёс Кузьмичу сержант Эндрю, в качестве знака "доброй воли" от полковника Шепарда, а "взамен" буквально выклянчил у Кузьмича его комиссарский "маузер". Отсутствия соответствующего боеприпаса расстроило Кузьмича и "кольт" обрёл статус настенно-коллекционного оружия. То есть декоративноного. Но лишь до того момента, пока во время плановой зачистки элитного посёлка, в одном из домов, совершенно случайно, Кузьмич не наткнулся на "нычку", сделанную неведомым персонажем. Оружия в ней не оказалось, зато патронов "сорок четвёртого калибра" было хоть отбавляй! Оставив ровно половину, Кузьмич был искренне счастлив и благодарен тому человеку, который проигнорировал идиотский закон о запрещении гражданскому населению иметь в личном пользовании огнестрельное оружие калибра "0.45 дюйма". По мнению Кузьмича, убить врага можно и авторучкой. И совершенно бесшумно и без каких либо прикрас. Жалко что этот вариант практически не проходил с бродячими, не-то, Кузьмич вычистил бы все лавки канцелярских товаров в городе! А вот "сорок четвёртый" подходил в самый раз.
