— Иметь полтысячи ребят и размышлять об огромной армии — это верх оптимизма, — буркнул Мак. — Очень смахивает на авантюру.
Рекс серьезно посмотрел на друга. Придется применить убийственный довод: нигде не было видно его любимой девушки, а значит, она по-прежнему в столице… если жива. Не хотелось упоминать об этом, но, видно, придется:
— А где твоя Тори, Мак?
Милин хмуро поднял глаза на Карна:
— Хорошо, мы отобьем столицу, страж Клана. А сейчас пойдемте спать.
Когда Рекс обустраивал местечко, отведенное ему в общей палатке, до его слуха донеслись звонкие переливы гитары, к которым тут же присоединилась дудочка. Какой-то горе-музыкант попытался добавить ударные, выбивая такт ложками на котелке, но его быстро заткнули.
После короткого вступления сильный приятный голос затянул старинную военную песню о том, как ушедшего на войну солдата дома ждет красавица жена, но он вряд ли вернется, потому как лежит на поле брани смертельно раненный. До Первой Великой войны подобных песен у хотов не было, зато после ее начала их появилось огромное количество и самого разного качества.
И все же, несмотря на банальность сюжета, эта песня была очень красивой и лиричной. Рексу вдруг захотелось, чтобы и его кто-то ждал дома, захотелось воевать не только за державу в целом, но и за кого-то конкретно. А ведь, кроме друга Мака, у него больше никого нет. И осознание этого вдруг вогнало в душу тоску.
А еще в песне говорилось о том, что главный герой был сражен клинком. Удивительно, как старые песни времен Первой Великой войны стали актуальны сейчас…
* * *
Паровоз, отчаянно гудя и раскачиваясь, несся к столице. Впереди уже появились крыши самых высоких зданий и каменные глыбы крепостей, прикрывающих периметр.
Рекс раздумывал о том, были ли закрыты городские железнодорожные ворота. Впрочем, мощный таран, разработанный и сконструированный Родом Роажем, должен был справиться с ними. Кроме тарана главмех также покрыл стальными листами пять вагонов, найденных в заброшенном Виктоне. Теперь эти вагоны были битком забиты бойцами. Конечно, от прямого попадания из пушки такая броня не спасет, но если «третьи» успели обзавестись винтовками или догадаются садануть шрапнелью, чтобы вернее попасть, то сталь прикроет.
Поддержали идею атаки на Адиру партизаны охотно, но по поводу тактики споры развернулись нешуточные. Рекс сразу же предложил ворваться в город на поезде, остановиться где-нибудь ближе к дворцовому комплексу, захватить его и, уже имея за спиной хорошие стены, продолжать освобождение.
Мак считал такой план слишком рискованным. Действительно, у врагов было достаточно времени, чтобы обучиться стрельбе из современных пушек, а их на двух ближайших к путям крепостях было не меньше трех десятков. Милин предлагал наступать отдельными ротами, тем самым обезопасив себя от пушечной стрельбы, ведь попасть в кучку передвигающихся людей бесовски сложно даже умелому артиллеристу. Но в таком случае отдельные отряды рисковали нарваться на крупное скопление врагов, а это при сильной нехватке боеприпасов было чревато тем, что партизан разобьют по отдельности.
В итоге после долгих споров Карн смог настоять на своем варианте при условии, что Род Роаж превратит их паровоз в бронепоезд. Главный механик с этой задачей справился настолько, насколько позволили ресурсы заброшенного Виктона, являвшегося портовым городком, а никак не фабричным.
Рекс и Мак заняли места в будке машинистов, также прикрытой стальными листами.
Милин поднял черное от копоти и угольной пыли лицо:
— Долго еще? Оказывается, у кочегаров работенка не мед.
— Осталось немного. Главное — потом успеть затормозить и не разбиться к бесам, а иначе наша атака войдет в историю как самая нелепая.
— Точно, — хмыкнул Мак и снова ухватился за лопату.
Наконец они приблизились к крепостям, но опасения оказались напрасны: видимо, «третьи» подобной наглости от поверженного врага не ожидали, и если даже дежурили у пушек, то просто не успели их навести.
Прошла еще минута, другая, и первая опасность осталась позади. Паровоз влетел в город.
Железнодорожные пути проходили по пригороду, и, чтобы попасть на «Царскую ветку», нужно было снизить скорость и надеяться, что стрелка установлена так, как надо. Рекс потянул тормозной рычаг. Паровоз дернулся, издавая отчаянный визг и раскидывая снопы искр.
— Не проскочим? — тревожно буркнул Мак.
— Не знаю, — бросил Рекс.
Мимо мелькали дома и улочки. Иногда попадались жители, которые, завидев хотское знамя, бьющееся над паровозом, швыряли в воздух шляпы, котелки и кепки, вскидывали руки, вопили, смеялись и плакали. Попадались и патрули «третьих», только радости на их лицах шальной бронепоезд не вызывал. Сообразив, что к чему, патрули шустро исчезали в переулочках, спеша предупредить своих.
— Ну и переполох же мы устроили, дружище, — хихикнул Мак, проверяя оружие, — около дворца нас весь гарнизон уже поджидать будет. Тормози скорее, проскочим же!
— Ногами тормозить прикажешь? — огрызнулся Рекс. — Не проскочим.
Стрелка располагалась так, как нужно. Пока партизанам везло. Паровоз лихо вошел в поворот и ринулся к дворцовому комплексу. Вот только у царского вокзала без аварии не обошлось — состав долго и упорно катился, не желая останавливаться, в результате налетел на стену ангара, разворотил таран и половину постройки. Благо скорость была уже не та и никто из ребят не пострадал.
Партизаны высыпали из тесных вагонов, занимая позиции. И как раз вовремя: дворцовую площадь перед вокзалом начали заполнять вражеские воины.
Рекс в очередной раз подивился, как же все-таки они умудрились так бездарно проиграть битву у Пеликановой бухты этой толпе, безоружной по сути. Огонь поплотнее — и никто из них даже близко не подберется, чтобы рубануть своей железкой.
Однако «третьи» выкинули очередной сюрприз. Они не стали кидаться сомкнутым строем под пули, как тогда, а вместо этого рассыпались по многочисленным переходам, залам и комнатушкам комплекса. Это оказалось очень умно, ведь теперь противникам, по сути, придется охотиться друг на друга в полутемных узких коридорах, а тут уж огне стрельное оружие играть такой важной роли не будет. Навязывают ближний бой, ублюдки.
Среди клинков в руках побрякивающих железом воинов Карн успел заметить несколько револьверов и ружей. Шустро они приобщаются к цивилизации. Когда-то и сами хоты тянулись за более развитыми велетрийцам, но пропасти в развитии у народов континента не было никогда.
