— Можно попробовать, — кивнул Таргус, расстёгивая брюки. — Но потом разработка попадёт в руки к врагу и он воссоздаст винтовку, как минимум не хуже, может и лучше.
— Если так думать, то можно вообще ничего не изобретать! — воскликнула Мария Терезия.
— Нужно делать такое оружие, которое противнику будет очень сложно повторить, — покачал головой Таргус, помогая жене распутать корсет. — Но даже так револьверные винтовки, пусть и с тремя зарядами, производят англичане.
— Тогда надо быстро произвести эти цепные винтовки и истребить вражеские армии до того, как они успеют воссоздать и повторить их! — сняв корсет, Мария Терезия спустила с себя платье и уселась на колени Таргуса.
— Я больше рассчитываю на то, что имеет перспективы, — вздохнул Таргус, смочив пальцы слюной.
— Ох! — выдохнула Мария Терезия, опуская свой таз.
Экипаж тронулся, но они этого даже не заметили.
//Курфюршество Шлезвиг, г. Александриненсбург, 31 июля 1744 года//
— А ты не задумывался сделать Шлезвиг королевством? — уже одетая Мария Терезия поправляла причёску, глядя в зеркало.
— Зачем? — не понял Таргус.
— Два королевских титула — это лучше, чем один, — пожала плечами императрица.
— Лишняя бумажная волокита, — вздохнул Таргус. — Мне плевать, какой статус у Шлезвига. Пока все окружающие уважают мою власть.
— Тебя больше боятся, — улыбнулась Мария Терезия. — Тебя и твоих легионов, которые считаются непобедимыми.
— Они не непобедимые, — ответил на это Таргус. — Просто нужно знать подход. Никто пока ещё не знает.
Лицо Марии Терезии помрачнело.
— Чего ты загрустила? — спросил её Таргус.
— Я сейчас горько жалею только об одном: что ты был слишком юн, когда я в первый раз выходила замуж.
Таргус с Марией Терезией вернулись в кабинет, где их уже ждала Зозим.
— Император, пришло письмо от Михаила Васильевича, — сообщила карлица.
— О чём пишет? — спросил Таргус.
— Экстренный отчёт о подавлении восстания «шляп», — ответила Зозим.
— Ну-ка… — Таргус принял документ и начал изучать его.
Ломоносов с успехом справлялся со Швецией, что было видно по его персональным отчётам и данным агентуры.
Как гениальный учёный, Михаил Васильевич отлично воспринял конкретное техническое задание и сейчас с блеском его выполнял. Пусть кажется, что лучше бы его в лаборатории, чтобы он двигал науку вперёд, но сейчас он тоже на своём месте. Таргус сожалел, что у него не два Ломоносова и не три. А вообще идеально было бы иметь десять таких Ломоносовых.
Мечтать не вредно. Фон Вольф правильно говорил — такие гении рождаются раз в столетие.
Елизавета Петровна два месяца назад написала письмо в духе «вертай иво обратно», но Таргус ответил ей, что это невозможно и отправил в качестве утешительного приза двадцать револьверных винтовок, посчитав, что этого достаточно.
Нет, если тётушка получит Ломоносова и всецело доверит ему делать то, что он делает, то двадцать револьверных винтовок — это сущая ерунда.
Стремительный рывок в прогрессе будет, но местные аристократишки продадут все секреты в Европу, что сведёт любое преимущество на нет.
Пока предпоследний аристократ в Российской империи не лишится всякого влияния и власти, устраивать там какие-то прогрессивные реформы слишком рано.
А кто последний аристократ? Только Таргус Силенций Виридиан.
— Напиши поздравительное письмо, — сказал Таргус. — И организуй ротацию легионов между Швецией и Шлезвигом. Нельзя им засиживаться. Из Америки какие-нибудь новости приходили?
— Не приходили, император, — ответила Зозим.
— Странно, — удивился Таргус. — Уже должен был прийти почтовый корабль.
Флот — это больная тема Таргуса.
Паровые двигатели с регенераторами — это замечательно, но нужны были концептуально новые корабли. Такие корабли, которые смогут обеспечить абсолютное превосходство на море, невзирая на количество кораблей противника.
И всё вновь упиралось в бессемеровский процесс. Таргус уже про себя называл его бесовским процессом, потому что он ну никак не поддавался.
Нет, подвижки были. Приходило донесение, что удалось сконструировать что-то вроде бессемеровского конвертера для цветных металлов, но это пока только прототип, пусть и рабочий. Долгие месяцы уйдут, чтобы наладить массовое производство чистой меди, но это почему-то никак не сказывалось на прогрессе чёрного бессемеровского процесса.
Даже пудлингование уже сделало определённые успехи, но Таргусу уже было мало. Теперь он хотел бессемеровский конвертер.
Опытная, но вполне себе рабочая пудлинговая печь уже стояла в Промзоне, но Таргус не был рад. В изготовлении она оказалась трудоёмкой, никак не поддавалась автоматизации и поэтому требовала тяжёлого мускульного труда, чего Таргус совершенно не любил на любых производствах.
Тяжёлый мускульный труд — это высокий риск травматизма и гибели ценных специалистов. Меньше всего гибнут не напрягающиеся физически металлурги, поэтому Таргусу хотелось чего-то этакого, автоматического.
Разработчик рабочей пудлинговой печи, Павел Астахов, парень из-под некой Твери, что где-то в Российской империи, получил Анну III-й степени, а группа металлургов, участвовавшая в разработке вместе с ним, по Анне IV-й степени. Остальные металлурги получили серьёзные мотивирующие премии.
Сталь получилась мягкая, низкоуглеродистая, зато хорошо поддающаяся корректировкам.
Обычные железоделательные производства в Промзоне теперь обречены, поэтому освободившийся штат будет распределён по другим отраслям, возможно, что с чермета на цветмет.
Цветные металлы, особенно медь, очень перспективное направление.
На Урале шлезвигские геологи нашли богатое месторождение берилла. Как только будет разработана методика получения чистого бериллия, настанет эпоха бериллиевых бронз, а это искробезопасный инструмент для шахтёров, а также лёгкие стволы для горных пушек и миномётов, если последние вообще удастся создать.
Шахтёры время от времени взрываются в шахтах и это неприемлемо. Инструменты из оловянной бронзы уже давно заменили стальной инструмент, но ресурс этих бронз умопомрачительно низок, поэтому имеется затаённая надежда на качественный скачок с бериллиевыми бронзами, которые в родном мире Таргуса использовались на шахтах повсеместно.
Про получение бериллия Таргус ничего не знал. Только в общих чертах владел сведениями из курса химии в лицее: токсичен, в чистом виде в природе не встречается, точно есть какой-то жутко геморройный процесс получения из берилла и других минералов. Всё, больше он ничего не знал.
Но именно для этого он сформировал целые подразделения из химиков, которые и должны решать подобные проблемы.
Когда-нибудь настанет день, в котором Таргус будет уже не нужен на Промзоне…
//Курфюршество Шлезвиг, г. Александриненсбург, 1 сентября 1744 года//
Систематические половые практики Таргуса с Марией Терезией не прошли без «последствий». Двадцатисемилетняя императрица попала в интересное положение, которое уже было видно невооружённым глазом.
— Поздравляю, мой император, — сказала ему Зозим, занося документы на подпись.
Что-то внутри этой карлицы не позволяло ей не высказывать Таргусу какой-то минимально допустимый объём почтения, поэтому она перестала называть его просто «императором» и начала называть каким-то «своим императором».
— Спасибо, — кивнул Таргус. — Как у тебя дела?
— Замечательно, мой император, — ответила Зозим с тёплой улыбкой. — Слышали вести с Кавказа?
— Слышал, — ответил Таргус.
Речь шла о масштабном бунте покорённых микроплемён.
Как и ожидалось, по-хорошему они не поняли. Поэтому Миних в скором времени получит пакет инструкций, где подробно расписано «по-плохому».
Местные жители Таргусу на Кавказе были не нужны, их выживание очень опциональная штука.
Миних, если в нём вдруг не взыграет неожиданный гуманизм, будет проводить политику очень жёсткого обращения с местными. Настолько жёсткого, что они взмолятся о том, чтобы вернуть «старые спокойные времена». Имеются в виду те времена, когда Миних по большей части реагировал только в ответ на агрессивные действия со стороны горцев.
