Спустя десяток минут предварительных ласк, которые заключались в массировании грудей и задницы императрицы, Таргус перевернул ведущую себя как бревно Марию Терезию на спину.
Забравшись сверху, он вставил член в её вагину, чем вызвал ещё один удивлённый вздох. Непонятно, чего она ожидала, раз так охает.
Из-за десятилетий воздержания долго это продолжаться не могло, поэтому спустя менее чем минуту, всё было кончено.
Но организм у него был молодой, физически развитый, поэтому уже через десяток минут повторных предварительных ласк он был готов продолжать.
Ближе к половине третьего ночи они окончательно вымотались.
— О тебе много всякого говорят… — прошептала довольным тоном Мария Терезия. — Но ни один слух не доносил до меня, что ты потрясающий любовник…
— Слишком много болтающие люди рискуют остаться без языка, — ответил Таргус, поднимаясь с кровати.
В душе он не пробыл слишком долго в одиночестве: Мария Терезия присоединилась к нему.
Поливая бледную кожу императрицы водой из медного распылителя, Таргус массировал её груди и задницу, из-за чего она вновь покраснела. Пришлось повторить.
Спать они легли только к пяти часам утра.
В нарушение распорядка, Таргус проснулся к одиннадцати утра.
Мария Терезия лежала, прижавшись к нему и беспросветно дрыхла.
Отстранившись от жены, Таргус вылез из кровати и направился в ванную комнату.
По всей спальне были разбросаны вещи, пустые бокалы, подносы с остатками еды — они ни в чём себя не ограничивали в эту ночь.
Освежившись и одевшись в свой повседневный мундир, Таргус удостоверился, что императрица спит и покинул спальню.
— Никого не впускать, — предупредил он охрану.
— Есть, Ваше Императорское Величество! — синхронно стукнули себя кулаками по кирасам гренадеры.
У кабинета его на диване для посетителей ожидала Зозим с кипой бумаг.
— Ваше Императорское Величество, — встала и поклонилась она. — Требуется подписать некоторые документы, а также принять решение о ряде инновационных предложений от учёных коллективов.
— Зайдём внутрь, — Таргус открыл дверь кабинета и прошёл внутрь.
— Ещё раз поздравляю с женитьбой, Ваше Императорское Величество, — улыбнулась Зозим, раскладывая на столе документы на подпись.
— Спасибо, — улыбнулся ей Таргус. — Что за инновационные предложения?
Он взялся за изучение документов. В основном это было утверждение окончательных решений о судьбе родовых имений аристократов Российской империи.
Всё это время Банк Курфюршества Шлезвиг, более известный как БкШ, занимался активным кредитованием аристократии не только Российской империи, но и Швеции.
Проценты были минимальными: не более 12 % годового вознаграждения банка. И это здесь считается по-божески, так как ростовщики и иные банкиры, ничем от первых не отличающиеся, делали 40–50 %, а кое-где и 80–90 % вознаграждения. Идиоты, соглашающиеся на подобное, были, причём далеко не в следовых количествах.
БкШ предлагал просто отличные условия, поэтому аристократы попадали в него как мухи в паутину. Только вот единственное условие было — только материальный залог. Производства, если имеются, родовые имения и так далее.
Западня была в том, что под одно имение можно было взять до семи кредитов, даже если они суммарно превышают рыночную стоимость самого имения.
Таргусу было неважно, сколько денег потеряет от этого банк, важно было, чтобы земля переходила в его собственность.
И переходила.
За год работы БкШ удалось отнять сорок девять родовых поместий и восемнадцать промышленных предприятий.
К каждому поместью прилагались бесправные крестьяне, которых называли крепостными. Таргусу рабы были не нужны, поэтому он велел их освободить и выделить наделы земли с подъёмными средствами и инструментом. Люди должны приносить прибыль, но нужно дать им возможность для этого.
Комитет Землеуправления Шлезвига занимается контролем над присвоенными территориями в Российской империи, поэтому ожидается, что освобождённые крестьяне выйдут на устойчивую платежеспособность примерно в следующем году. Им всего-то и надо было получить землю, которая теперь вроде как их. Урожай скудный, но Комитет Землеуправления выкупает его по рыночной цене, чтобы крестьяне не загнулись с голоду.
Пока что сельское хозяйство там, без компетентных агрономов, которые приедут туда к следующему посеву, без качественных сельскохозяйственных культур, без чёткого управления, является убыточным, но дело будет исправляться прямо со следующего года.
Таргус знал, как правильно обращаться с крестьянами, чтобы получать с них сверхприбыли.
Эффект масштаба.
Даже с не очень плодородной почвы, если подойти к делу с размахом, можно получать максимум зерна и иных культур, делая затею рентабельной.
Но для этого нужно очень много земли и очень много крестьян.
Банк курфюршества Шлезвиг упорно работает над этим.
Промышленные предприятия закладывались в основном убыточные, поэтому на первый взгляд от них не было никакого толку. Но там тоже были приписные крестьяне. Это такой вид крестьян, которые в уплату подушной подати или долга перед помещиком, отправляются работать на различных производствах. Рабы, одним словом.
Обретённые предприятия большей частью закрывались, а приписных крестьян освобождали и селили на бывшие помещичьи земли.
Более или менее рентабельные производства замораживали до прибытия вахтовых рабочих из Шлезвига.
Схема с отъёмом страны у аристократии работала как часы. Слишком уж оказался соблазнительным сыр в этой банковской мышеловке.
— Вот этим отказать и насрать сверху, — ткнул пальцем Таргус в документ. — Обалдели совсем!
Это было прошение на имя тогда ещё короля Карла Петера I, от группы русских аристократов, оставшихся без родовых поместий. Просили понять и простить, войти в положение и так далее. Достаточно было один раз заложить имение и платить себе спокойно ежемесячно в представительстве банка вполне посильный платёж. Но мышеловка с возможностью перезаложить поместье многократно и не выходя при этом из банка — это безотказно. Как мотыльки на огонь…
Нечего уже возвращать. Земли их розданы крестьянам, поместья разобраны до фундаментов, а закладные бумаги хранятся в архиве штаб-квартиры БкШ.
— Вот это — на доработку, — отодвинул Таргус ещё один документ.
Это была заготовка проекта строительства акведука в Эгиду. Пока что город водой снабжали паровые машины, питающие мощные насосы, но группа архитекторов предложила существенно сэкономить на топливе посредством строительства акведука.
Смета выглядела сомнительно, было слишком много не проработанных мест.
— Резолюцию сейчас напишу, — сказал Таргус и взял из стопки чистый лист. — Во-первых…
Далее он расписал выявленные недоработки и обозначил способы их устранения, после чего поставил свои печать и подпись.
— Ещё раз мне такое дерьмо принесут на стол — будут карательные санкции, — предупредил Таргус. — Передай им, что лучше больше так не шутить.
— Передам, Ваше Императорское Величество, — ответила Зозим.
— Так, а это… — Таргус замолк, внимательно вчитавшись в следующий документ.
Он молча читал в течение минут семи, возвращаясь к некоторым абзацам повторно.
— Так, отложим это ненадолго, — убрал он документ на левый край стола. — Следующий…
Ещё минут сорок он в нетерпении читал и подписывал документы, причём где-то на тридцатую минуту пришла болезненно морщащаяся от солнечного света из окна Мария Терезия.
— Посиди пока тут, — попросил её отвлёкшийся Таргус. — Закончу разбираться с документами, вместе пойдём на Промзону. Зозим, обеспечь завтрак.
— Сделаю, Ваше Императорское Величество, — поклонилось Зозим.
— И не называй меня этим «Вашим Императорским Величеством», — попросил её Таргус. — Давай я буду для тебя просто «императором».
— Хорошо, император, — вновь поклонилась Зозим.
— Думаешь, это хорошая практика? — обеспокоенно спросила Мария Терезия.
