Это их безмерное счастье проявляется буквально во всём: в ароматной чистоте воздуха и приятной прохладе вод, во вкусной пище, в которой нет недостатка, и в причудливых жестах мощных чёрных хвостов.
И особо – в прекрасных произведениях искусства.
Одно из таких произведений возвышается над мегаполисом – это постамент и две статуи на нём, две фигуры сапиенсов в защитных скафандрах со шлемами.
У обеих фигур по шесть пальцев на руках.
И горит вечный огонь у основания постамента.
Огонь без дыма.
* * *
По ледяной равнине мчит великолепный чоппер.
Это мотоцикл-сказка, мотоцикл-мечта.
За рулём его гордо восседает мужчина. У него лишний вес, но он ничуть по этому поводу не комплексует. К шлему на его бородатой голове тянется шлаг. По шлангу ко рту подаётся бодрящая жидкость. Мужчина привычно навеселе, это его естественное состояние уже много лет подряд. Мужчина счастлив – и вот это уже что-то новенькое для него.
Он счастлив потому, что ногами его поясницу обхватывает любимая женщина. Заметной грудью она прижимается к его широкой спине.
Запрокинув голову к морозному небу, женщина радостно смеётся.
Прибавив скорости, так что ледяное крошево поднимается в воздух северным сиянием, – куда уж быстрее?! – мужчина поддерживает её хохотом.
Весь мир принадлежит им двоим.
Весь мир!
* * *
Они добрались до берега, когда сил плыть уже почти не осталось.
Тяжело дыша, но всё-таки смеясь, скинули акваланги и чёрные с голубыми полосками на рукавах и штанинах гидрокостюмы. После чего долго, отдавшись страсти и любви, целовались на горячем жёлтом песке, намытом рекой у обломков скал, поросших редкими чахлыми соснами. Светило солнце, миллионами «зайчиков» отражаясь от днепровских вод, летали ласточки, и пахло древесной смолой. Было так хорошо, что лучше уже быть не может.
Даже в раю.
– Надо сдать снарягу, – сказал Заур, перевернувшись на спину и подставив зажмуренное лицо жарким лучам.
Он не увидел – почувствовал, как Хельга кивнула.
Неспешно одевшись и закинув за спину баллоны и свёрнутые костюмы, они отправились к дайверской станции.
Там, на дощатом скрипучем помосте, было неожиданно многолюдно. Несмотря на жару, мужчины, заполонившие причал, сплошь были одетые в серые костюмы, а зачёсанные назад волосы мужчин были мокры вовсе не от пота.
Всех их Заур знал лично по имени и отчеству. Они подчинялись ему и почитали своим Учителем.
– Что случилось? – спросил он у самого бойкого и расторопного, лучшего палача Управы, которой Заур заведовал.
– Здравствуйте, шеф, вы вовремя. Вот, обнаружены трупы. – Мигель преданно поедал босса чёрными, как маслины, глазами. – Один уже опознан. Это известный криминальный авторитет по кличке Ронин. Остальные… Похоже на бандитскую разборку. Снимаем показания у свидетелей. Подключайтесь, шеф! Самое время выбить из вас кабинетную пыль!
Заур подмигнул Мигелю – давно заменил очки на отличные контактные линзы – и покачал головой:
– Э нет, коллега, без меня уж как-то. Я на сегодня и ещё двадцать восемь календарных Знак в Управе оставил. В отпуске я. И вообще у меня медовый месяц. Мы с женой отдыхать улетаем, у нас самолёт вечером. Сначала к моей сестрёнке в гости рванём, а потом…
– Удачно вам и супруге отдохнуть, шеф!
Остальные палачи радостным гомоном поддержали напутствие смуглого Мигеля.
«Хороший парень», – подумал о нём Заур и, обняв жену, двинул к только что подъехавшему такси.
– Сначала домой, – Заур продиктовал адрес, – а потом в аэропорт. Лады?
Приветливо улыбнувшись, водитель кивнул.
* * *
Они сидели, близко-близко прижавшись друг к другу, – и не было боли, не было слёз, и Чернобыля тоже не было. Только они. И всё. И вакуум.
«Холодно, – подумала Милена. – Пар изо рта».
Скудный костерок – большой, жаркий нельзя, издалека видно – почти догорел. Светало. Чёрная ещё недавно, серела, наливаясь цветами, автобусная остановка давно забытого маршрута – неподалёку от деревеньки, похоронившей уже последнего своего жителя.
Край напряжённо всматривался в утренние сумерки. Милена чувствовала его тревогу, плохо скрываемое беспокойство просто выпирало из каждого его жеста, из блеска глаз, из пор на коже. Он ждал чего-то. Или кого-то. И этот кто-то всё не приходил.
– Макс, у меня для тебя новость.
– Ну? – Он потянулся за флягой с перцовкой.
«Нервничает, – отметила Милена. – Он всегда, когда на нервах, выпивает. Говорит, что так выводит радионуклиды из организма». А сейчас – уж она постарается – Край ещё больше засуетится.
– Макс, у нас будет ребёнок.
Фляга выпала у него из руки, звякнула об асфальт и больше не вернулась к хозяину никогда.
– Это будет сын, – хрипло сказал он и улыбнулся светло-светло, будто дождался. – Мы назовём его Патриком. Сегодня день святого Патрика, и потому мы…
«Дурацкое имя», – подумала она.
Но спорить не стала.
Слова из песни «И вновь продолжается бой». Музыка – А. Пахмутова, слова – Н. Добронравов.
РСЗО – реактивная система залпового огня.
SIOP (Single Integrated Operation Plan) – «Единый оперативный план ведения ядерной войны». Первый вариант был разработан в 1960-ом году.
Из стихотворения «Бармалей» Корнея Чуковского.
«Корд» – крупнокалиберный пулемёт.
Оружие массового поражения.
Межконтинентальная баллистическая ракета.
Подводная лодка атомная с ракетами баллистическими.
Пистолет-пулемёт.
Биологическое оружие.
Подробнее об этих событиях в романе А. Шакилова «Хозяин Янтаря».
Позняки – жилой массив на территории Дарницкого района в Киеве.
Закон суров, но это закон (укр.).
Речь идёт о событиях, описанных в романе А. Шакилова «Герои Зоны. Ядерные ангелы».
B-52 «Стратофортресс» – американский стратегический бомбардировщик.
Конча-Заспа – исторический район на юго-востоке Киева. Заселён представителями бизнеса и политической верхушки Украины.
Сёги, го – японские настольные игры.
17-ое марта – День святого Патрика.
Начало государственного гимна Украины.
