– Какие проблемы, любимая?
– Сам посмотри, Макс.
И я посмотрел.
И увидел вооруженных бойцов весьма примечательной наружности.
– Макс, они везде.
Как выяснила Милена, а уж потом и я обнаружил, комплекс зданий окружили «африканцы», однако идти на штурм пока что не спешили. Но явно собирались. Небось смутили их трупы и горящая бронетехника вместе с остовами авто. Почему Милена, наблюдавшая за их передвижениями последние пять минут, решила, что они хотят штурмовать детдом? А для чего же они тогда сюда приперлись с оружием в руках? Да еще на рассвете, когда все нормальные люди и даже члены преступных группировок сладко спят?!
Не было печали, так новая проблема нарисовалась. Как же меня все это достало! Только успеваешь разгрести одну кучу смердящего, как влетаешь с разбегу в другую, только вдвое больше!..
Понаблюдав чуток за передислокацией «африканцев», я с удивлением заметил среди них двухметрового лысого верзилу-негра в плечах поперек себя шире. Едва узнал его без темно-синей формы охранного агентства. Сейчас ведь могучие мышцы грозились разорвать типичные майку и шорты, в которых обожают разгуливать члены клана «Африка». Его зовут Джонни, и этим утром М-16 он сменил на «калаш». Ну и правильно, уважаю. Судя по тому, что Джонни отдавал приказы и его слушались, он – командир тех ребят, которые собирались тут устроить маленькую войну, но чуточку опоздали.
– Джонни, пусть твои парни не стреляют! – крикнул я. – Джонни, это я, Край! Не надо стрелять, в здании дети! Я выхожу! Не стреляйте!
Под неодобрительное сопение Милены я вручил сыну «микро-узи» – мой мальчик уже достаточно большой для оружия – и с задранными лапками отправился на переговоры.
– Макс, ты тучи разгоняешь? – встретил меня шуткой Джонни. – Опусти уже руки, а то стыдно смотреть на героя Зоны.
Вскоре к нам присоединилась Милена со всеми вызволенными детьми и кейсом. Патрик, понятно, остался с нами, а остальных детишек бойцы сразу принялись выводить за пределы детдома – к автобусам, стоящим вдоль улицы. Оно и правильно, мало ли, вдруг притаился где недобитый ниндзя, палить еще начнет в припадке предсмертного геройства…
Отделившись от выстроенных парами детишек, Амака подбежала к Джонни и, вереща от радости, бросилась к нему на шею. Чернокожий здоровяк специально присел на корточки, чтобы она могла его обнять.
– Племянница моя, – объяснил он. – Дочь главы клана «Африка».
– Если она ему дочь, а тебе… то ты… – Я впервые смотрел на него сверху вниз. – Дружище, если ты такой большой человек, почему я раньше не пересекался с тобой? Почему ничего о тебе не знаю?
Джонни не успел даже рот открыть для ответа.
– Дядя говорит, что ему не нравится бизнес папы, – прощебетала крохотная чернокожая красотка. – Дядя с папой не заодно. Но ради меня дядя готов на все-все, я его любимая племянница!
Здоровяк пожал широкими плечами – мол, Край, ты ж сам по себе, так что должен понимать такого же одинокого волка.
Я подмигнул ему с намеком, что еще как его понимаю и одобряю.
– В городе стали пропадать дети, Край. – Джонни мягко отстранил от себя Амаку и поднялся. – Это обеспокоило моего брата. Он не любит, когда в Вавилоне беспределят, и потому принялся потихоньку, без лишнего шума, но очень быстро вводить своих людей в коллективы детских садов и школ. Кое-кого из прежних педагогов пришлось отправить на больничный… Зачем нужны были наши люди? А чтобы просто поглядывали по сторонам, замечали, кто чаще других без повода оказывается рядом с чужими детьми…
– Герда Генриховна? – перебил я Джонни.
– В точку, Край. Она наш человек. И она засекла одну женщину…
– Розу Ивановну Сердюк, чтоб ее!.. – я вспомнил, каким взглядом нас проводила воспитательница-фельдфебель, когда мы с Миленой забрали Патрика из детсада и случайно столкнулись с тетушкой супруги. Теперь понятно, чем мы заслужили такое прощание.
– Да. Сердюк. За ней следили. Ждали, когда она украдет ребенка, чтобы выйти на ее хозяев.
– А почему не взяли, не допросили, как следует?
– Мой брат слишком осторожен. Сердюк была чуть ли не единственной зацепкой. Гамбино не в счет, он засветился только в Интернете, когда искал детское… ну, ты понимаешь. Я им сам занимался. А тут еще выкрали Амаку… – Джонни погладил прильнувшую к нему девочку по кудрявой голове. – Это был заказ наших врагов. Техасец заказал. Так что брат не мог рисковать. Мы все не могли рисковать.
Я прижал к себе Патрика:
– А тут я со своей семьей…
– Да. Поэтому за тобой тоже следили, Макс. Мы знаем, что ты побывал на Полигоне. Брат хочет переговорить с тобой лично.
– Дружище, денег больше нет.
– Это точно? – прищурился Джонни.
– Я видел, как они сгорели.
– А это что? – Джонни указал на кейс, который держала Милена.
– Это вознаграждение за то, что мы привели к тебе племянницу живой и здоровой. И еще… Техасец больше никогда никого не закажет.
– Насчет Техасца – ты уверен?! Спасибо, Край! Мы с братом у тебя в долгу.
Пока мы общались, бойцы-«африканцы» прочесали здания, вытащили наружу и уложили мордами вниз всех гостей города, а дам, работавших в детдоме, выстроили перед вечно читающим парнем-памятником. Среди «педагогов» оказалась и тетушка Милены. Вот кто, значит, сдал Патрика Новаку! В припадке ярости я готов был разорвать ее голыми руками, но Милена придумала месть поинтересней.
Она спросила у Джонни:
– А среди членов вашего клана есть каннибалы?
– Обижаете, – развел руками афровавилонец. – Конечно есть!
Милена мило улыбнулась тетушке и даже помахала ей ручкой на прощание.
Больше мы родственницу не видели.
Меж тем бойцы обнаружили в подвале баллоны с «Гремлином», и мне пришлось рассказать Джонни, что это за дрянь. Я попросил его избавиться от БОВ незамедлительно, пока кто-нибудь шибко умный не нашел активатор и не применил по назначению.
– Само по себе вещество неопасно, – заверил я здоровяка. – Его можно вылить в унитаз и смыть. Дружище, хочешь, я сам это сделаю?
– Разберемся… А ты, Край, точно не знаешь, где активатор?
Вопрос Джонни мне не понравился. Показалось даже, что глаза африканца алчно загорелись. Похоже, он понял, какое страшное оружие попало в его могучие черные руки, и уже небось представил, какие выгоды можно извлечь из этого. Обладая «Гремлином», к примеру, можно шантажировать целые страны…
– Точно не знаю, – поспешно заверил я Джонни, пока он не надумал себе чего-то совсем уж нехорошего. – Даже если будешь пытать меня, дружище, я ничем не смогу тебе помочь.
После долгой паузы, во время которой здоровяк пристально смотрел мне в глаза, он сообщил свое решение:
