— А твоя подруга? — Вайла упорно не желала называть Рику по имени. — Почему она оказалась с тобой? Или шеф ее подозревал?
— Не думаю. Скорее всего это совпадение… На Рику выбор пал, потому что мы давно симпатизировали друг другу, а отправляли-то меня в отпуск в конце концов! Все должно было выглядеть вполне естественно…
Я замолчал. Вайла задумчиво вертела в руке какую-то безделушку.
— Ну и работа у тебя… — наконец произнесла она.
— Что поделать? Ничего другого не умею…
— Что ж, будем прощаться…
Мы с Иваном уложили спящую Рику в гравилет и подошли к Вайле.
— До свидания, Вет, — доктор крепко пожал мне руку и, вдруг спохватившись, выпустил.
— Все в порядке, Иван, — я улыбнулся. — Жмите как угодно — отремонтировано на совесть! — И сам сжал его ладонь. — Всего доброго. Рад был знакомству.
— Еще бы! Ума не приложу, что вы будете без меня делать?
— Постараюсь не ломаться… До свидания, Вайла!
Но она не ответила, а обняла меня:
— Я буду ждать тебя, Вет Ник… Ведь ты вернешься?
Впереди была большая работа. Неизвестно, что готовила судьба… Но я вдруг понял, что очень хочу этого. А потому, склонившись к ее уху, прошептал:
— Обязательно вернусь. — И уже вслух с улыбкой добавил: — Даже могу заранее сказать, на сколько — на целых семь дней!
— Почему на семь?
— Столько осталось от моего отпуска. Но, возможно, и задержусь…
Я поцеловал ее и, не оборачиваясь, пошел к гравилету.
Сегодня будет битва; а что такое битва?
Трагедия: сперва выставка лиц, потом игра страстей, а там развязка.
Наполеон
— Прошу прощения, господин Ник, — вежливо произнес официант, — вот это просили передать вам. — Он положил на стол сложенный пополам пластиковый листок.
— Вы меня знаете? — поинтересовался я, отодвинув тарелку.
— Нет, мне вас указали. — Поклонившись, он отошел.
«Любопытно, кто это столь таинственно обращается ко мне». В ресторане было немноголюдно, и, окинув глазами зал, я поискал знакомые лица. Не обнаружив никого из своих спутников, пожал плечами и развернул записку. Она содержала всего одну строчку, написанную от руки. Меня просили срочно подойти в центральный пост. Слово «срочно» было дважды подчеркнуто. Подпись отсутствовала.
«Уж не розыгрыш ли? Мои приятели на всякое способны. Может, ждут, что я бегом кинусь. Зачем я нужен в центральном посту? Если это шутка, то идиотская. Какое у нее может быть продолжение? Ладно, схожу».
Я допил вино, поднялся из-за стола, пересек зал и направился к лифту.
Коридор шестого, командного, уровня был пустынен. Мои шаги гулко разносились под его сводами. Перед нужной дверью я остановился, все еще размышляя, что могли придумать весельчаки. Наконец бросил это занятие и заявил о себе, коснувшись пальцем светящегося зеленого треугольника на стене. Дверь тотчас сдвинулась, освобождая проход. Я осторожно, ожидая подвоха, шагнул за порог и сразу увидел капитана, который поднялся мне навстречу.
— Проходите, господин генерал, мы ждем вас. Тут дело по вашей части.
Тон обращения напрочь прогнал мысли о розыгрыше. Профессия давно приучила меня ко всякого рода неожиданностям. Пожав руку капитану и кивнув остальным, я сел в указанное мне кресло перед обширным экраном и вопросительно посмотрел на командира корабля. Мы познакомились с ним в самом начале полета, когда вся направлявшаяся на Тарг делегация была приглашена на обед в кают-компанию. Помню, мне понравился этот сравнительно молодой капитан с простым, открытым лицом и добродушной улыбкой. Кто-то рассказал, что раньше он работал в Службе поиска и водил корабли в Дальний Космос, но потом по каким-то причинам перешел в транспортный флот. Таким образом, были мы с ним едва знакомы, и о каких-либо шутках не могло быть и речи.
— Буду краток, — начал капитан. — Корабль пытаются захватить. Час назад мы вошли в область пространства, которую Тарг недавно объявил своей. Почти сразу к нам приблизился легкий крейсер, командир которого заявил, что они представляют пограничную службу Тарга, и потребовал от меня принять группу его людей для проверки пассажиров и груза корабля. Я продемонстрировал ему все опознавательные коды и регистрационные документы, необходимые для беспрепятственного подхода к планете, в том числе и секретный код выполнения специальной миссии, запрещающей досмотр в пространстве. Кроме того, сказал, что корабль разгружаться на Тарге не будет, а, лишь высадив группу пассажиров, уйдет к Камосу, своему конечному пункту. Если они чего-то опасаются, то пусть сопровождают нас до Тарга. На это командир крейсера ответил, что у него приказ задержать наш корабль для проверки, невзирая на любые секретные коды, но в качестве варианта предложил передать ему всех пассажиров, следующих на Тарг, а нам продолжить путь на Камос. У меня, господин генерал, строгий приказ доставить делегацию на Тарг и продолжать путь только после вашей встречи с главой правительства. Поэтому от такого предложения я отказался и попытался связаться со своим командованием для доклада обстановки. Но неожиданно выяснилось, что дальняя связь заблокирована: крейсер поставил шумовую помеху. Связь с Таргом тоже оказалась невозможна. В ответ на мое возмущение капитан крейсера нагло заявил, что скоро все равно завладеет нашим кораблем и распорядится им по своему усмотрению…
— А он не уточнил, как собирается проникнуть к нам? — перебил я капитана. — Судя по всему, ему очень нужен кто-то из пассажиров, и вряд ли он пустит в ход бортовое оружие крейсера для пробития брешей в корпусе.
— Его люди уже на нашем корабле, — мрачно произнес капитан. — Кто-то открыл кормовые транспортные ворота. Мне вовремя успели доложить, и я отсек корму от остальных помещений вакуумными переборками. Но там эта чертова команда с Тарга хозяйничает вовсю: заперли членов экипажа в одном из отсеков, а сами готовятся вскрывать переборку. Смотрите.
Капитан включил экран. Передающая камера располагалась как раз напротив транспортных ворот. Сквозь них хорошо было видно внутреннее помещение крейсера. Солдаты в золотистых комбинезонах с эмблемой в виде кометы на левой стороне груди, повинуясь команде офицера, несли оттуда какие-то непонятные мне предметы.
— Демонтировали с крейсера бортовой энергатор, сейчас соберут его и начнут резать переборку.
— Сколько у нас времени? — спросил я.
