class="p1">— Лю-у-у-у-дка! Ну, ты там скоро? У твоего ненаглядного скоро желудок к спине прилипнет. — протянул он, и тут же засмеялся над собственной шуткой.
— Да иду я! — отозвались с кухни.
Немного постояв, я подошёл к странному дяденьке и поинтересовался:
— Доброго дня! Подскажите, а где я могу найти Колобка?
— О! — мужичок улыбнулся, и выпустив облако серого дыма, тут же повернулся ко мне: — А, зачем он тебе?
— Я от Бармалея и Плотникова по поводу красного «Стингера».
— А-а-а-а-а… Ваше Благородие! — обрадовался незнакомец, и вставив папиросу в зубы, протянул довольно мощную пятерню: — Аз-есмь Колобок! Приятно познакомиться.
— Взаимно. — я ответил на приветствие.
— Красный «Стингер» девяносто восьмого года, значит, да? Ух… хороший выбор! Не моколь — мечта! — тут же начал нахваливать Колобок, а затем вытащил из кармана желтый конверт и положил на стол: — Вот тут фотографии. Ну, это на случай, если вдруг будут претензии. Ты уж меня прости, дружок… Но претензии я не люблю. Они, как мошка — бьют в самые неудобные места, да ещё и в самое неудобное время.
— Ага. Благодарю. — я раскрыл конверт и принялся рассматривать фотокарточки с роскошным родстером: — Он мне нужен для…
— Не стоит, Ваше Благородие! — Колобок показал мне огромную пятерню: — То, что вы тут что-то берёте — останется между нами. По документам у меня есть договорённость с Мотосалоном. Будет выглядеть так, словно его купили там с неделю назад. И не переживайте — в документах будет указана его рыночная цена!
— Прекрасно. Конфиденциальность очень важна для меня.
— А тож! — усмехнулся мужичок и стряхнул с сигареты пепел: — Она сейчас для всех важна. Да и ко мне тоже не простые люди приходят. Моколи берут для неофициальных гонок, неофициальных перевозок и ещё много различных неофициальных интересностей, до которых мне — вообще дела нет! Но учти, приятель… если с моколем что-то станется… Ну, там — пожар или перестрелка… У меня гарантии нет! И страховки тоже. Профукал тачанку — дело твоё. Не обессудь, как говорится.
— Ну, чего? Дождался? — из кухни вышла стройная женщина в фартуке, видимо — та самая Людмила, и поставила перед Колобком скворчащую сковороду с жаренной картошкой: — Ешь теперь!
— Ах! Снежинка моя! — обрадовался мужичок и ущипнул женщину: — А кетчуп будет?
— Не будет. Наелся ты уже кетчупа в своё время. С твоим желудком скоро и картошку запрещу есть. Так что — наслаждайся, пока можешь!
— Спасибо, радость моя! — улыбнулся Колобок и взял вилку.
— А вы что-нибудь будете? — поинтересовалась Людмила.
— О… Благодарю, но я уже поел.
— Ну, если что — я рядом. — ответила она и скрылась на кухне.
— Прекрасная, да? — поинтересовался Колобок.
— Вполне. — ответил я.
— Вот… не знаю, как мы с ней девятнадцать лет душа в душу? Я же порой, такой несносный. А она — всегда спокойная! Знаешь, вот как удав.
— Это ваша жена?
— Всё верно! Собственно, я, когда сопляком был, заходил сюда перекусить. Раньше тут недорогое кафе было. И моя будущая жинка работала здесь официанткой. Молодая! Красивая! Юбка выше колен. А улыбка… О-о-о, брат! Такие встречаются один на миллион. — ответил Колобок и начал уплетать свою картошку. Честно, глядя на него у меня даже немного разыгрался аппетит: — Говорю — давай гулять? А она — ни в какую! Вот вообще! Десять раз предлагал, а она всё домой-домой… Дела у неё. Учёба. Ну, я парень упёртый.
— Добились её?
— Ну… как сказать? Её отец случайно сбил меня на моколе, когда я шёл к ним домой. Хотел в окно залезть.
— Следили? — улыбнулся я.
— А как же! Гормоны гуляют — кровь кипит… Весна по всему телу разливается. Хотя на улице тогда было минус двадцать пять. И всё… как выходила она меня. Мы с ней поговорили, и я окончательно залип. Ни есть, ни спать не мог. Всё о ней думал.
— Хе-хе… Понимаю.
— И ведь, ты знаешь, как забавно всё получается. Никто и никогда не смел мне отказывать. Если я хотел кетчуп — мне всегда его приносили в достатке. А тут… Стоит ей на меня посмотреть, и всё. Никакого кетчупа не надо. А ведь, казалось бы… Мы — мужики, всегда бьём себя кулаком в грудь, утверждая, что нет сильнее и мощнее слова, чем наше. Мы всегда смеемся над теми, кто потакает женщинам и обзываем его всяческими не хорошими словами. Но чёрт меня дери — почему мы не замечаем подобного за собой? Грубо говоря — в своей семье?
— Не думаем об этом?
— Думаем, и ещё как! Просто… всё происходит очень скрытно и по взаимному согласию. Ты даже моргнуть не успеешь, как любовь всей твоей жизни загонит тебя под каблук. Нет, не такой, как в анекдотах из газеты. Речь, скорее идёт о тонких духовных материях… Так уж издревле пошло, что мужик приносит в дом добычу. Это у нас в подкорках сидит… Вот и стараешься чем-то побаловать. Как-то угодить. Что-то принести… Да, я готов весь мир положить к её ногам ради этой улыбки. И ведь не нравится мне, когда Людка у меня злится. Прям самому на душе не приятно становиться… Вот как они нас за крючки держат, сами того не понимая.
— А может, всё-таки понимая? — я задумался над словами Колобка.
— Вряд ли… Вот Людка никогда не пользовалась моей добротой. Вообще, никогда! Я всё… как-то сам делал. И ты знаешь — радуется она, и мне приятно! Получается всё, как-то от души. И порой даже к мужикам на кружечку пива в гаражи не хочется спускаться…
— Разве это не прекрасно, что у вас такой душевный тандем? — улыбнулся я: — В наше время редко подобное встретишь. Либо совсем холодные друг к другу, либо живут, как соседи. Смотреть противно.
— Это точно! — ответил Колобок, и порывшись в кармане, вытащил ключ: — Славный ты парень, Ваше Благородие! Но что-то я тебя заговорил… По поводу «Стингера», что решил?
— Беру! — ответил я, и вытащил чековую книжку: — Я сразу же понял, что это мой вариант.
— Люблю таких клиентов! — взяв чек, ответил Колобок: — Гараж на Ямской. Номер триста два! Скажешь, что от Колобка за «Стингером».
— Благодарю. — я взял ключи: — Что же… Думаю, что мы ещё увидимся!
— Обязательно увидимся. За такие деньги грех хороший моколь не взять. Да я тебе, как хорошему пацану, ещё и скидку добрую сделаю! — подмигнул Колобок.
Попрощавшись с очень странным представителем местного криминала, я вернулся в машину.
— Ну, как? — тут же спросил Толик.
— Всё отлично! Едем в
