было-то? – настороженно спросил кряжистый, седой как лунь казак с винтовкой наперевес.
– Политические хотели заставить меня в тайгу их вести, чтобы чугунку подорвать, когда по ней солдат на фронт повезут, – коротко пояснил их план Мишка.
– От же твари! – послышался дружный вздох.
– Соседи, не в службу, будьте добреньки, приглядите за домом, пока я этих в контрразведку свезу. Тут получилось одного почти живым взять, а бабы одни остаются, – попросил Мишка.
– Сделаем, Миша, – решительно кивнул седой казак, направляясь во двор.
Следом за ним вошли ещё двое пожилых казаков и, увидев трупы, одобрительно кивнули. Забежав в дом, Мишка быстро объяснил женщинам, что нужно делать, и, перезарядив оружие, побежал грузить тела в машину. Застелив сиденья куском брезента, он с помощью казаков закидал тела, а сверху бросил пленного. Потом, запустив мотор, снова открыл ворота и, включив передачу, выкатился со двора.
– От же дал Бог таланту, – проворчал седой казак, глядя ему вслед. – У него даже повозка самобеглая задом едет.
– Мастер, – уважительно поддержал его другой боец и, достав кисет, предложил: – Пойдём, Евсеич, перекурим. Вона, Настя крыльцо мыть кинулась. Мешать тут будем.
– И то верно. Пошли, – согласился седой, доставая трубочку и отходя к сараю, откуда было видно и ворота, и двор, и крыльцо.
* * *
– Да когда ж это кончится-то? – эмоции, написанные на лице контрразведчика, можно было обозначить одним ёмким словом: задолбало.
Мишка только устало развёл руками и, вздохнув, негромко проворчал:
– Самому надоело.
– Ладно. Давай по порядку, – успокоившись, велел офицер.
– А по порядку всё просто. Возле сопки Вороньей они хотели взорвать путь, когда по нему будет проходить воинский эшелон. Я им нужен был только как проводник. Для меня и моей семьи это был бы поход в один конец. Господа террористы не церемонятся.
– Знаю, – скривился контрразведчик. – Но какова наглость?! Явиться в казачью станицу и среди бела дня попытаться взять заложниками целую семью. Это уже ни в какие ворота не лезет.
– Вот потому я и взбесился, – снова вздохнул Мишка. – А друзей их уже арестовали? – осторожно напомнил он.
– Солдат отправил. Ждём-с, – зло выдохнул офицер.
– Ну, один там точно должен быть. Помятый, правда, малость, но жить будет.
– Это которого ты помял?
– Угу. С кастетом на меня, гад, бросился.
– Хватило ума, – фыркнул контрразведчик.
Стук в дверь оборвал их разговор. Вошедший после разрешения офицера унтер бодро доложил, что арестованный доставлен, и, развернувшись, словно на плацу, вышел.
– Пошли в камеру, – скомандовал Владимир Алексеевич, поднимаясь.
Они спустились в подвал, и контрразведчик, открыв дверь, первым вошёл в помещение. Войдя следом за ним, Мишка с интересом уставился на кособоко сидящего на нарах студента. Увидев офицера и Мишку, студент заметно вздрогнул и, мрачно засопев, угрюмо спросил:
– На каком основании меня арестовали?
– По подозрению в терроризме, – равнодушно бросил контрразведчик. – Пока у меня к вам один вопрос. Где взрывчатка?
– Ещё не прислали, – помолчав, вздохнул студент.
– Как её должны прислать?
– С почтовым вагоном.
– В какие сроки?
– Со дня на день ждали. Потому и решили начать подготовку. И если бы не этот… – тут студент с ненавистью покосился на Мишку.
– А не надо людей за быдло держать, – фыркнул парень. – Вы ж просто договориться не можете. Вам заставить надо. А меня заставлять себе дороже. Бараны, – последнее слово Мишка произнёс с таким презрением, что студент невольно съёжился, затравленно глядя на контрразведчика. – С чего вы вдруг начали так суетиться? Зачем вдруг решили мою семью в заложники брать? – жёстко спросил он.
– Агата видела, как ты в контрразведку вернулся. И мы решили, что часть группы должна уйти в тайгу. На всякий случай. Если остальных арестуют, первые получат посылку и всё равно сделают то, что задумано. Что с ней? – вдруг спросил студент.
– С кем? С той польской шлюхой? – презрительно уточнил Мишка. – Сдохла.
– Ты… ты… ты… – заикаясь, начал студент, поднимаясь, но договорить не успел.
– Что я? – рявкнул Мишка так, что даже контрразведчик шарахнулся в сторону, не ожидая такой ярости. – Что я? – повторил парень, подскакивая к решётке. – Вы, твари, решили всю мою семью убить. Детей малых, жену беременную, и думаете, что я вас щадить стану?! Я тебя прямо здесь голыми руками на клочки порву, мразь! – С этими словами Мишка так рванул решётку, что чуть не вырвал её из креплений.
– Миша! Отставить! – заорал контрразведчик, подскакивая к парню и пытаясь оттащить его от решётки.
Но Мишку уже понесло. Рыча, словно взбесившийся зверь, он одним движением плеч отшвырнул офицера в сторону и, снова рванув решётку, прорычал:
– Твари! Ненавижу! Вам только бы кровь человечью лить. Паскуды! Для вас жизни детей стоят меньше, чем воды стакан! Удавлю, тварь!
Решётка гудела под его рывками, всё больше расшатываясь. Прутья, в которые парень вцепился, скрипели и заметно гнулись. Офицер, отклеившись от стенки, несколько секунд растерянно наблюдал за этим буйством, после чего достал из кобуры пистолет и, наведя ствол на открытую дверь, спустил курок. Выстрел в небольшом помещении прозвучал словно гром. На секунду замерев, Мишка медленно повернулся к офицеру и, увидев в его руке оружие, хрипло спросил:
– Тебе кто важнее, благородие? Моя помощь или эта тварь?
– Ты мне важнее, Миша, – неловко убирая пистолет, ответил контрразведчик, чуть задыхаясь. – Но с ним ещё не закончено. Ты знаешь, я своему слову хозяин. Так что можешь не сомневаться, просто так ему это не пройдёт.
– Ладно. Ты обещал, – выдохнул Мишка, с трудом разжимая пальцы.
– Эй, вы это о чём? – насторожился студент.
– Заткнись, – в один голос рявкнули посетители.
– Пойдём, Миша. Нам ещё о многом поговорить надо, – позвал офицер, осторожно выпроваживая парня из камеры.
Закрыв за собой дверь, он первым двинулся к лестнице и одобрительно кивнул, увидев пару солдат с винтовками, прибежавших на выстрел. Приказав дежурному организовать чаю, он привёл Мишку в кабинет и, буквально рухнув в кресло, первым делом закурил. Дождавшись чаю, он резким движением загасил в пепельнице папиросу и, глотнув напитка, тихо спросил:
– Миша, это что там такое было?
– Извините, Владимир Алексеевич, сорвался. Как подумал, что эти мрази решили всю семью мою положить, так словно бес вселился. Я ведь одну семью уже потерял.
– Понятно, – кивнул контрразведчик с заметным облегчением. – Наложилось. Это бывает. Хорошо, не раньше, когда они у тебя во дворе были. Хоть с парочкой поговорить можно будет.
– Тогда мне не до того было, – отмахнулся парень, грея пальцы о стакан. – Там мне было главным на себя все стволы отвлечь. Настя вторым беременна, да ещё и сын у тётки на руках. Вот и крутился.
– Поздравляю, – растерянно
