Часть вторая
Глава 5. Начало
Впрочем, напрасно — только впустую дефицитный препарат израсходовал, поскольку к тому моменту, когда в переулок загнали служебный автомобиль, диверсант был окончательно и бесповоротно мёртв.
— Ампулу с цианидом раскусил, — спокойно пояснил Барчук, которому не только сковали за спиной руки наручниками, но и вкололи дозу блокиратора. — Да и гипнокоды. Нет, загнулся бы без вариантов!
Он стоял невозмутимый и привычно сутулый, мне не менее привычно захотелось засветить ему кулаком в зубы. Едва сдержался.
Не время и не место.
— А ты что же? — спросил, распахивая заднюю дверцу нашей легковушки.
— Гипнокоды на гипнокоды плохо ложатся, — с усмешкой заявил Маленский, забираясь в салон. С двух сторон его немедленно стиснули Алик и Глеб. За руль уселся Митя.
По словам Барчука, их никто не страховал, а на приглушённую устройствами бесшумной стрельбы и дождём пальбу местные жители внимания не обратили. И место глухое, и самый разгар рабочего дня. Вот мы и решили быстренько доставить задержанного на Якорку, а перед тем я поручил Ване караулить парадное, а Унтеру затащить тела диверсантов в их собственный автомобиль, собрать гильзы и вообще прибраться.
— Машину на задний двор общежития отгони!
Наверное, стоило бы дождаться подкрепления, но Маленский категорически отказывался отвечать на любые вопросы, пока о его задержании не уведомят армейское руководство, а на допрос с пристрастием мне никто санкцию не давал. Опять же — не время и не место. Точнее — просто нет времени.
Так что уселся рядом с Митей, захлопнул дверцу и скомандовал:
— Поехали!
Служебный автомобиль мы загнали непосредственно на задний двор комиссариата, а Барчуку ради пущей конспирации накинули на голову холщовый мешок, так внутрь и затащили. Спустили в подвал, усадили за стол в одной из камер, где проводились допросы, и не сочли за труд приковать к сему предмету меблировки сразу обе руки, предварительно стянув пиджак и прощупав воротник и швы сорочки.
Глянул на меня Федя, когда я сдёрнул с его головы мешок, откровенно недобро.
— Полегче! — потребовал он, позвякал цепочками наручников и спросил: — Это обязательно?
Находиться по эту сторону стола было… непривычно. Наверное, поэтому я и не удержался от недоброй ухмылки.
— А сам как думаешь? Ты ж у нас дезертир, перебежчик и диверсант!
На грубоватом лице Барчука заходили желваки.
— Я — агент главного разведуправления республиканских вооружённых сил! — с вызовом заявил он. — Вы обязаны уведомить о моём задержании…
Он замолчал на полуслове, когда за моей спиной распахнулась дверь.
— Кого именно мы должны уведомить? — уточнил Городец. — И каким образом это сделать, не рискуя тебя засветить?
Маленский откашлялся и сказал:
— Уведомьте разведслужбу СЭЗ, что у вас их агент Белый.
Георгий Иванович покачал головой.
— Не пойдёт! — заявил он и постучал двумя пальцами по запястью. — Время уходит, ценность твоей информации, как и твоя собственная, падает с каждой минутой. Ещё немного и протухнешь. В твоих собственных интересах назвать непосредственного куратора. Так или иначе для прояснения ситуации нам придётся общаться именно с ним.
Барчук явственно заколебался, обдумывая это требование, потом неуверенно произнёс:
— А вы…
Городец вынул книжицу удостоверения и раскрыл её, демонстрируя задержанному.
— Госбезопасность!
Маленский кивнул.
— Мой куратор — майор Хариус.
Я едва удержал в себе так и вертевшееся на языке матерное словцо, а вот Георгий Иванович никак своего удивления не выказал, разве что слишком поспешно уточнил:
— Она знает, что тебя забросили в столицу?
— Нет, — мотнул Барчук кудлатой головой. — Не было возможности выйти на связь. Всё время с кем-то находился.
— Сколько вас и где скрываетесь? — уточнил Городец.
Но тут уж Маленский отвечать не пожелал.
— Об этом буду говорить только с куратором! — отрезал он.
— Какое задание поручено вашей группе? — спросил Георгий Иванович.
Барчук вновь упрямо мотнул головой, и я с усмешкой заметил:
— Тут где-то иголки должны быть…
Городец оборвал меня взмахом руки и задал новый вопрос:
— Что ещё предпринимает ваша группа в настоящее время? — И он выставил перед собой указательный палец, надавил интонацией: — Предупреждаю сразу! Если из-за несвоевременного информирования управления госбезопасности интересам республики будет нанесён ущерб, ответственности ты не избежишь! А это — вплоть до расстрела!
Маленский сглотнул и быстро произнёс:
— Не было никаких других планов на сегодня! Все просто ждут нашего возвращения.
— До какого часа?
— До десяти вечера, потом перейдут на резервную явку. На какую — знал только Брюмер. Это он отравился при задержании.
— Главный у вас — фон Винек?
— Да.
Георгий Иванович кивнул и направился к двери.
— Пообщайся с ним пока, — приказал он мне, покидая допросную.
Я щёлкнул тумблером магнитофона и скучным голосом произнёс:
— Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения…
— Петя, ты совсем дурак? — оскалился Барчук.
Пришлось выключить запись и отмотать проволоку обратно.
— Федя, не тупи! — обратился я к Маленскому столь же недобро. — Тебя задержали в ходе розыскных мероприятий при попытке совершения противоправного деяния! Всё! Фарш обратно не провернуть! Самое большее протоколы засекретить могут, если у твоего куратора найдутся достаточно убедительные аргументы!
— Найдутся! Не сомневайся даже! — оскалился в ответ Барчук.
После лошадиной дозы блокиратора производимые его внутренней энергетикой искажения едва ощущались, и настроиться на них никак не получалось, но разговор нам точно предстоял долгий, так что я форсировать события не стал и начал обкладывать собеседника по всем правилам.
— Ты напал на
