— Нарви? — всю жизнь она была просто Ирмой, безо всяких добавок.
— Ирма Нарви — твоё полное имя. Гренн Нарви звали твоего отца, и он тоже был чародеем.
— Откуда ты… вы…
— Откуда ты, — улыбнулась золотоволосая. — Мне не нужно говорить «госпожа». Не увидеть твою силу может только совсем никудышный маг.
— Госпожа Клара Хюммель…
— Госпожа Клара Хюммель как раз и увидела, — перебила Соллей. — И, кстати, случившееся с ней — лучшее доказательство моих слов.
— Госпожу Клару… все любили… и побаивались…
— Именно. А потом обернулись против неё. Пытались сжечь дом, изгнали её саму. Рано или поздно, Ирма Нарви, рано или поздно простой народ обращается против чародеев. Такова наша судьба, ничего не поделаешь. Нужно, однако, не роптать и не жаловаться, а заниматься делом.
— Каким?
— Тебе — прежде всего, учиться. И как можно скорее. Нас ждёт война, великая война, и куда скорее, чем ты думаешь.
— Ой!..
— Маг смело смотрит в лицо опасности, — наставительно бросила Соллей. — Идём за мной, устроим тебя тут…
Это был замок, большой и мрачноватый, сложенный из красного кирпича. Над головой изумлённой Ирмы на голубом небе, совершенно обычном на первый взгляд, сияли два солнца. Золотое и красноватое, а тучи катались от края до края небосклона, словно детские мячики, отскакивая от невидимых стен.
За спиной Ирма видела ворота, две огромных единых плиты красного гранита, а ещё дальше — мост с цепями. Вокруг — крепостной двор, но совершенно пустынный.
— Здесь… так пусто…
— Нас мало, — кивнула Соллей. — И мы не держим слуг. Маг только тогда чего-то стоит, если может обеспечить себя сам.
…Здесь было жутко. В нишах застыли чучела таких страшилищ, что и храбрец в штаны напустит. Ирма стискивала зубы да покрепче прижимала к себе Серка. Наконец мрачные коридоры кончились, они очутились в зале с огромным камином, где пол покрывали бордовые ковры, в углах стояли цветочные вазы, а над каждой парило нечто вроде летучего огонька. Здесь стояли длинные столы, уставленные большими чашами с яркими фруктами, из которых Ирма могла узнать только яблоки да груши. За стену с камином вели две невысокие арки, оттуда доносился дразнящий аромат жареного мяса.
— Садись и бери, чего душа пожелает. — Соллей заскользила к арке, исчезла на миг и почти тотчас появилась с тарелкой, где громоздились дымящиеся, исходящие соком ломти жаркого. — Ешь, Ирма, и ничего не бойся.
— Мне… мне тут страшно… — призналась девочка.
— Ничего, — улыбнулась Соллей, светящиеся волосы чуть колыхнулись. — Маг начинает свой путь с того, что забывает стеснение. Мы свои, мы не пытаемся перещеголять друг друга или казаться героями. Мы откровенны. Мы не лжём.
— Что же… что же будет? И что это было, госпожа Соллей?
— Просто Соллей, — поправила Ирму девушка. — Здесь нет «госпожей». — Ты имеешь в виду ловушку?
— Д-да… и Айка… То есть Аэсоннэ… И Эртан, и Зося… Чаргос… вы обещали им помочь…
Девушка кивнула, очень серьёзно и без тени улыбки.
— Обещала, Ирма. И мы им поможем, непременно. Но прежде — послушай, как оно всё получилось.
Давным-давно жили да поживали два брата, сильномогучие чародеи. Звали их Хедин и Ракот. Были они не родные братья, названные, но дружили крепче, чем любые кровные смогут. Правили тогда мирами старые божества, и каждый из них повелевал своей стихией: бог Ямерт распоряжался солнечным светом, Ямбрен — ветрами, их сестры Ялини — зелёными лесами, Явлата — небесными звёздами, а Ятана — дикими зверьми. Ялмог управлял бездонными водами, а Яэт — мирами мёртвых. Не были они ни слишком плохими, ни слишком хорошими — всякими, а зачастую и вовсе никакими. По-разному жилось под их властью, иным неплохо, а иным — так хоть караул кричи. И тогда Ракот, первый брат, восстал против владычества Ямерта. Собрал он огромную армию Тьмы, и осадил само обиталище богов, но был отбит. Долго сражались они, но в конце концов Ямерт с братьями и сёстрами одержали победу. Чародея Хедина заставили читать приговор своему названному брату. Был Ракот развоплощён и заточён на Дне Миров, куда нет хода ни конному, ни пешему. Много, много времени прошло с тех пор, однако Хедин Познавший Тьму ничего не забыл и не простил. Готовил он мщение и в оный час выступил против Ямерта, тщась освободить названного брата. Удача сопутствовала ему, братьям-чародеям удалось вырваться со Дна Миров, но, пока кипело сражение, открыли они дорогу к нашим мирам страшному чудовищу, пожирающему всё сущее, чудовищу столь ужасному, что нет ему имени ни на одном из существующих языков в ведомых нам пределах, и оттого его прозывают «Неназываемый». Ямерт и остальные пали, хотя и не погибли; братья Хедин и Ракот сделались властелинами сущего. Новыми Богами. Ты понимаешь меня, Ирма?
Девочка кивнула слушая, как заворожённая. Соллей говорила, а перед Ирмой одна за другой вспыхивали картины — сказочной красоты дворец, широкие ступени, ведущие к нему, и прекрасные фигуры на ступенях, впереди всех — могучий воин, чьи глаза — один сплошной свет. А против них — двое, на вид, обычные люди, один повыше, в алом плаще, с чёрным мечом. Второй — ну совершенно ничего особенного, ничем не запоминается.
— Иные говорят, что причиной всему стал один из Древних богов, богов, что правили ещё до появления Ямерта с братьями и сёстрами во времена столь давние, что и сказать нельзя. Звали его Старый Хрофт и рассказывают, что именно он воспитал мага Хедина, заложив в него зёрна ненависти. И тогда, в Обетованном, в последней схватке, он был рядом с двумя названными братьями.
Могучий старый воин, весь седой, одноглазый — возникает в видении на ступенях рядом с Хедином и Ракотом.
— Но жизнь не стала лучше после воцарения Новых Богов. Войны не прекратились, сделавшись ещё более свирепыми. Неназываемый породил страшных чудовищ, козлоногих видом, разрушающих миры. Безумные маги и волшебники решили, что настал их черёд. Каждый пытался захватить себе как можно больше — богатства и власти, ничего иного они себе придумать были не в силах…
Понимая, что власть начинает ускользать от них, боги Хедин и Ракот собрали своё собственное войско, не столь великое числом, но каждый в его рядах — могучий колдун. Однако где армия — там и война, войско не может жить без войны, побед, добычи. Армия Новых Богов не стала иной. И потому им нужны новые и новые воины. По многим мирам разбросаны ловушки, куда попадаются подобные тебе или детям волшебницы Хюммель. Иных мы можем выручить. Но только если в их сердцах нету зла. Те, кто… — Она вдруг опустила голову. — Я не хотела говорить тебе это. Мы не уверены. Но… кому-то мои заклятия способны открыть путь — как тебе. А кому-то — нет. Безо всяких видимых причин. Однако потом те, кого мы выручить не можем, становятся самыми свирепыми и неукротимыми воинами в армии Хедина и Ракота.
