Ознакомительная версия.
– Понял, – коротко кивнув, Дмитрий двинулся в указанном направлении.
Танк оказался весьма недурным. Насколько мог судить Дмитрий, немецкая болванка вынесла направляющий каток с правого борта, попутно искорежив надгусеничную полку, сейчас уже срезанную ремонтниками. По крайней мере более серьезных повреждений он при беглом осмотре не обнаружил. Да и следов погибшего экипажа тоже, к счастью, не нашел. Даже белая краска внутри осталась практически нетронутой. А пара бурых потеков на броне со стороны стрелка-радиста? Ну, так война идет. Не просто же так танк оказался в рембате. Может, просто руку повредил да по стене мазнул, когда на свое место забирался, а может, и та болванка виновата, ударила-то она, в аккурат, справа. Много ли человеку нужно? Парочка вторичных сколов в голову – и привет. А вообще, машинка наверняка с того же самого эшелона, откуда их бригада получала танки. Вот только интересно, к какой роте приписана… была….
Знакомиться с экипажами времени не осталось: пока перегрузили снаряды и прогрели двигатели, уже пришло время выдвигаться, поскольку обстрел закончился и, значит, до немецкой атаки оставалось совсем ничего. Уж в этом-то, даже не полагаясь на память виртуала, Дмитрий был уверен. Коль фрицы потратили энное количество снарядов на артподготовку, то и с этим тянуть не станут – это ж классика, можно сказать. Но не раньше, чем рассветет, конечно.
Оговорив примерный план действий и условные сигналы – радиостанций ни на одной из «тридцатьчетверок» не имелось, – танки медленно двинулись в сторону более-менее пологого выезда из балки. Выбравшись наверх, расползлись в стороны, занимая позиции. Сидящий на башне своего «сто двадцать четвертого» Захаров взглянул на небо: светает. Что ж, это ему даже на руку, ночных прицелов тут пока не придумали. Не к месту снова вспомнился тот ночной бой «за речкой», когда он, словно манны небесной, ждал рассвета. Тогда на рассвете, когда уже почти не осталось боеприпасов и от личного состава в строю было чуть больше половины, пришла долгожданная группа армейского спецназа и следом прилетели «вертушки». Сейчас ничего подобного ждать не приходилось.
Вздохнув, Дмитрий сполз в башню, устроившись на командирском «насесте», прикрыл крышку люка, застопорив ее так, чтобы можно было одним движением распахнуть. Подключился к ТПУ:
– Ну, что, мужики? Готовы?
– Готовы, командир, – ответил за всех механик-водитель, немолодой, чуть ли не под пятьдесят, угрюмый мужик совершенно бандитской внешности. Насколько успел узнать от капитана Дмитрий – лучший механ рембата. Бывший наладчик с Харьковского тракторного. А вот имени…
– Хорошо. Как звать?
– Дык Ваней батя с мамкой прозвали. Пока не жалуюсь.
– Вот и здорово, Иван. Команды помнишь?
– Дык, вроде помню. Ты только, командир, сапогом не шибко размахивай, а то еще оглушишь, сдуру-то. Плечо-спина-голова, знаю. Право-лево, вперед, стоп.
– Вот и ладно, – усмехнулся Дмитрий. – Заряжающий, ну, а тебя как величать?
– Серегой можно.
– Вот и познакомились, братцы. Ну, а я Василий, стало быть. Серега, давай так договоримся, – припомнив недавний бой, добавил десантник: – По команде «раз» пихаешь бронебойный, на «два» – осколочный. Или, ежели сильно шумно станет, то по-другому: кулак покажу – бронебой заряжаешь, ладонь – осколочную гранату. Запомнишь? Унитары не перепутаешь?
Несколько секунд царило молчание – Захаров уже успел напрячься, начав подозревать нечто вовсе уж дурное, однако новоприобретенный подчиненный торопливо ответил:
– Так точно, не перепутаю. Разобрался уже. А подкалиберный когда заряжать?
– А они у нас есть? – искренне удивился десантник.
– Так точно, две штуки в хомутиках!
– Тогда никогда, – угрюмо буркнул Дмитрий. – Все, хорош трындеть. Значится, так…
Договорить он не успел – в броню несколько раз грюкнули чем-то тяжелым, похоже прикладом. Распахнув люк, выглянул. Возле танка стоял незнакомый молоденький лейтенант-пехотинец. За его спиной расположилось нестройной группой десятка три бойцов, почти все с винтовками, хотя у некоторых виднелись ППШ и даже парочка «Дегтяревых». Ого, никак подкрепление? Откуда, интересно знать?
– Товарищ танкист? Нас товарищ капитан прислал. В усиление.
– Кто такие? – не особо приветливо осведомился Захаров.
– Сборная группа, – помявшись мгновение, пояснил тот. – Кто откуда. И ремонтники, и легкораненые, и связисты. Но вы не переживайте, – по-своему истолковав тон вопроса, торопливо докончил пехотинец, – здесь все обстрелянные, воевать умеют!
Припомнив давешнего проводника (кстати, интересно, он тоже тут?), Дмитрий лишь незаметно вздохнул. Ну, да, умеют, как же! Нет, идущие на выписку раненые скорее всего кое-что знают, а остальные? Ох, вряд ли… Ну, и что ему с ними делать? Ни здесь, ни там, в будущем, никто не учил его организовывать оборону. Впрочем, возможно, он зря забивает себе голову. В конце концов, командует-то ими этот лейтенант, а не он… с другой стороны, под комбезом знаков различия все равно не разглядишь, может, и стоит потренироваться в собственных командных возможностях? Или способностях?
Спрыгнув на землю, Дмитрий отвел пехотинца в сторону:
– Карта есть, лейтенант?
– Никак нет, – стушевался тот. – Я тут вообще случайно оказался…
– Ясно. Тогда гляди – вон там дорога, если фриц и попрет, так только оттуда. Больше и неоткуда, собственно. Размести бойцов вон там и там, видишь? Главное, подальше от танков. Ну, и это, окопайтесь, насколько успеете. Хоть лежачие ячейки, но выройте. Первыми огня не открывать, начнете после нас. Ваше дело – вражеская пехота, отсекайте, не позволяйте подобраться к танкам. Сам понимаешь, если пропустите кого с миной или гранатой – амбец нам. А дальше – действуй по обстоятельствам. Если нас спалят, отходите к госпиталю, это приказ.
– Но…
– Повторяю, это приказ. Отходите к госпиталю и защищайте раненых. Сколько сможете, столько там и стойте. Наши обязательно подойдут, обязательно, но госпиталь – самое уязвимое место. Ты обязан его прикрыть. Повтори?
Похоже, лейтенант окончательно признал его право отдавать приказы – да, собственно, он и не спорил:
– Так точно, понял. Окопаться, прикрывать танки, отсекать пехоту. Потом – защищать госпиталь до подхода наших.
– Молодец. Как звать?
– Младший лейтенант Алехин.
– Звать, говорю, как?
– Так это, Алексей…
– Леха Алехин, стало быть? А что, ориги… э-э… красиво звучит! Ну, будем знакомы, я Вася, Краснов моя фамилия. Ладно, будем живы – не помрем. Ты, главное, не геройствуй попусту и раненых прикрой. А танки, – Захаров шутливо стукнул кулаком в борт своей боевой машины, – новые построят.
Ознакомительная версия.
