А мы переживаем по-настоящему. Первую половину жизни, с момента импринтинга, мы готовы на все ради тех, кто нас купил, как вещь вроде нового флаера или голоцентра. Мы не живем собой – мы являемся частью тех, кто нас использует. Сотни, если не тысячи клонов, которым дали жизнь в „Удовольствии“, умирают через паршивых восемь месяцев, даже не понимая того, что рядом, за пеленой навязанных извне чувств, есть мир, в котором так много интересного. А единицы вроде нас, получившие свободу по прихоти своего хозяина, живут в безумном окружении гнилых представителей homo sapiens, ежедневно терзаясь от ощущения того, что лучше было бы умереть так же, как и те, первые… Знаешь, за первые восемь лет после процедуры продления жизни я так возненавидела человечество, что была готова убивать всех тех, чьи мысли я в тот момент ощущала…»
И здорово расстроился: представлять себе, что эта милая девушка является одной из тех, кто хладнокровно уничтожил отца Элли и еще десятки, если не сотни, людей, мешающих добиться своих целей, мне почему-то было неприятно. Да, я понимал, что ощущение ее цельности было, скорее всего, результатом работы транслятора, но поверить в такой ее цинизм не мог. Как ни старался. Не помогали даже мысли о том, что для Элли я оказался предателем: зная, что Лия – убийца ее отца, отказывался участвовать в ее аресте. Но ощущение того, что майор Лейрам Брайн что-то недоговаривает, заставляло снова и снова обдумывать сложившуюся ситуацию. Да и САБС, вживленный и Элли, и мне, плохо способствовал слепой вере в искренность тех, кто стоял за майором…
К обеду Элли упилась вусмерть, и я, приказав системе безопасности номера открыть дверь в ванную, перенес девушку в ближайшую спальню, подключился к ее комму и задал программу выведения шлаков из организма. Кроме того, пришлось погрузить ее в сон до середины следующего дня – к этому времени, как мне казалось, я должен был разобраться и с ролью Лии в заговоре, и с нашими с Элли перспективами. Удостоверившись, что заплаканная девушка спит, я аккуратно закрыл за собой дверь и отправился к выходу из апартаментов – приближалось время, назначенное майором для начала занятий. Однако Брайн не торопился: еще двадцать две минуты я тупо смотрел в потолок, не чувствуя за дверью ни единой живой души. А потом я ощутил приближение нескольких человек и внутренне собрался…
Майор Брайн отнесся к делу добросовестно и с размахом. Первое, что я увидел в здоровенном помещении, куда меня привели, – это строй из восьми (!) находящихся в состоянии стазиса суккубов на любой вкус и цвет. Обнаженные фигурки будущих игрушек выглядели так беззащитно, что мне стало немного не по себе – я на мгновение представил лица идущих мимо покупателей, выбирающих себе игрушку, и почувствовал, что начинаю злиться.
– Как тебе девчушки? – не замечая, в каком я состоянии, хохотнул майор. – Нравятся? Это – твои тренажеры… Эх, будь я на твоем месте – я бы не упустил возможности перепробовать каждую…
Я еле сдержался, чтобы не врезать ему по морде, но вовремя остановился – конфликт в данный момент вряд ли сыграл бы мне на руку. Однако Брайн заткнулся сам – видимо, ему сообщили, что я реагирую на его шутки не совсем так, как ему бы хотелось: чувства контролирующих меня из соседней комнаты людей хоть и здорово глушились расстоянием, но все-таки ощущались.
– Ладно, не злись! Шучу я… – пробормотал майор и тут же перешел на деловой тон: – Слушай меня внимательно! Твоя задача номер один – используя свой транслятор, соблазнить госпожу Лию Ниори и привести ее в номер, который ты «снимешь» специально для любовных утех. В номере все готово – генератор стазис-поля сработает от твоей команды. В радиусе трехсот метров от здания не будет ни одного нашего сотрудника. Мы не хотим, чтобы она почувствовала слежку. В общем, тебе надо ее довести до апартаментов и все… Вроде бы не трудно. Но, как ты понимаешь, для того чтобы совратить эту сучку, ты должен суметь правильно работать транслятором. Наши специалисты разработали методику обучения, которая будет апробироваться на этих суккубах, прошедших процедуру импринтинга и продления жизни.
– Как я понимаю, корпорацию «Удовольствие» вы «уговорили», не так ли? – съязвил я.
– Угу… – осклабился Брайн. – Покупать такое количество игрушек ради того, чтобы их запороть за какие-то пятнадцать часов, – это несколько дороговато… Хотя и с бюджетом у нас проблем нет.
– Ясно… – вздохнул я. – Отказаться я, конечно же, не могу.
– Умница! Именно так!
– Ну хорошо, я готов приступить… Кто будет меня учить?
– Я так и думал, что сопротивляться ты не станешь… – довольно осклабился майор и кивнул в сторону кресла, стоящего у дальней от меня стены. – Садись, сейчас к тебе придут.
…Следующие часы я провел, занимаясь самым идиотским, по моему мнению, делом – тренируясь соблазнять клонов. В памяти каждой из них каким-то образом были записаны воспоминания о жизни, прожитой с момента импринтинга до продления и от продления и до этой встречи, и каждый раз, выходя из стазиса, очередная жертва была уверена в том, что познакомилась со мной буквально часа два назад в городке неподалеку. Апартаменты, находящиеся за дверью справа, были в полном моем распоряжении.
Специалисты майора потрудились на славу – каждая последующая девушка оказывалась все менее расположенной к занятию любовью, и для того чтобы суметь ее «раскрутить», мне приходилось напрягать фантазию и транслировать, транслировать, транслировать. Увы, моя идея научиться поскорее, чтобы хотя бы один-два суккуба избежали этой унизительной процедуры, оказалась несостоятельной – пока меня не прогнали по всем восьми, майор не успокоился:
– Работай, парень, работай! Суккуба с таким стажем, как у Ниори, обмануть намного сложнее… Следи за мимикой! Говорят, ты хороший программист! Так напиши что-нибудь себе в помощь! У тебя нет права на ошибку!
Наконец, за два часа до рассвета, специалисты, так и не показавшиеся в моей комнате, сочли, что я готов. И тогда я почувствовал себя свиньей.
– Все, эти куклы свое отработали… Можно утилизировать… А жаль – я бы позабавился с каждой, и не по одному разу… – покосившись в сторону комнаты, куда складировали отработавших свое «партнерш», пробормотал майор. – Кстати, прикидываю, как тебе обидно, что тебя отрывали от них в самый неподходящий момент! Я бы взбунтовался!
– Что значит «утилизировать»? – поинтересовался я, стараясь, чтобы в моем голосе не чувствовалось эмоций. Практически как учили.
– А черт его знает! Если не ошибаюсь, то их растворяют в кислоте. Хотя, быть может, босс найдет им и другое применение.
– Так! После продления они должны были получить статус гражданина Лиги! – сдерживаясь изо всех сил, сказал я.
