– Проще выкупить любое количество новых и «воспитать» их так, как требуется для каждой конкретной задачи… – возражал Верден, но убедить майора не получалось.
– Эти уже себя проявили. Посмотри, какое количество клонов так и осталось «никакими». Даже после продления. Мне кажется, такой выверт сознания – результат сбоя в программе. Ну не должны они противопоставлять себя человечеству!
– Должны, не должны – дело десятое. При тех возможностях, которые есть у генерала, можно вырастить любое количество нужных ему клонов. И не задуряться в перевоспитании этих. Тут что-то еще. И меня бесит, что я не понимаю, что именно! – «бурчал» Кайм и затихал, возвращаясь к анализу странностей в поведении Сеченова.
К моменту приземления на Парадизо офицеры решили, что пришли к общему знаменателю. По их мнению, в общем ситуация выглядела так: идея тотального контроля над Человечеством, забытая полтора века назад и восставшая из пепла с помощью получивших вторую жизнь клонов, заинтересовала начальника подразделения «Зет» открывающимися перспективами. Объяснить по-другому нежелание генерала прекратить реимплантации коммов «Эль-Бео» на продукцию компании «Найтвинд» что-то не получалось. Желание арестовать клонов могло иметь несколько объяснений. От необходимости убрать конкурентов до попытки подмять под себя всю построенную ими структуру, целенаправленно зомбирующую население Лиги: КПД этой организации, как уже убедились и Верден, и Лоуренс, был весьма и весьма высок. По мнению майора Гирда, в эту версию неплохо вписывалась смерть Плахина. Генерал, известный своей принципиальностью и умением переть до конца, невзирая на чины и лица, в определенный момент мог бы стать серьезным препятствием на пути Сеченова. А возможностей убрать упрямца у сотрудников подразделения «Зет» было гораздо больше, чем у Мори Энеды. Да и искренне верить в то, что такая размазня, как Медуза, сможет организовать физическое устранение шефа, не получалось даже у Кайма.
Определенные сомнения в правильности их идеи вызывало то, что их обоих не убрали, а взяли на работу, но при желании можно было объяснить и это.
– И ты, и я – далеко не дураки… – комментировал эту мысль Лоуренс. – Таких надо использовать на полную катушку и держать рядом. Во-первых, мы можем принести пользу в поиске инкубов, а во-вторых, должны являться неплохими тестерами. Если о планах Сеченова не догадаемся мы, то, значит, система безопасности информации в его подразделении работает, как надо. И вероятность провала идеи будет близка к нулю.
Ощущать себя одноразовым тестером Вердену отчего-то не улыбалось, но другого объяснения он не находил и, соглашаясь с Гирдом, чувствовал себя не в своей тарелке. Хотелось взбунтоваться, потребовать объяснений и уйти, хлопнув дверью. А понимание того, что малейшее отступление от продуманной ими линии поведения может привести к смерти, заставляло злиться: привыкший стоять над законом, капитан не мог смириться с ролью жертвы.
– Здорово, что мы на Парадизо. Всегда мечтал посмотреть на место, где переводят свои деньги сильные мира сего! – глядя в прозрачную стену флаера, пробормотал Лоуренс. – Пока не вижу ничего из ряда вон выходящего. Ну море… Ну горы… Лес опять же самый обычный.
– С такой высоты любая планета земного типа выглядит одинаково… – хохотнул пилот. – Там, внизу, кипит жизнь! Все, что вы можете себе представить в самых розовых мечтах, на Парадизо возведено в энную степень. Любая идея, которая придет вам в голову, при наличии денег становится реальностью… – сел на любимого конька офицер. – Можете себе представить…
– Пусть вещает! – по прямому подключению хохотнул Гирд. – Здорово не поэтому. Вряд ли Сеченов привез нас сюда для того, чтобы выделить время и деньги на реализацию нашей детской мечты. – Если нам удастся объединить силы с Рейгом и его подругой, то, быть может, получится и соскочить с этого дурацкого крючка?
– Угу, и заодно расстроить планы генерала? Спасти Лигу, одним махом закрыв своей грудью всех ее жителей… – съязвил Верден. – А у тебя, я смотрю, способность мечтать еще не атрофировалась… Генерал – далеко не дурак. И что-то я очень сильно сомневаюсь, что даже с помощью Рейга мы сможем воспрепятствовать реализации его планов.
– Трус умирает дважды… – хмыкнул майор. – Все равно терять нам нечего. Да и ему – тоже. Значит, придется шевелить головой… Ну ты и гад, капитан!
– Извини… – прижимаясь к прозрачной стенке флаера лицом, чтобы никто из соседей по салону не заметил, что он покраснел, пробормотал Кайм: при прямом подключении мысль о том, что шевелить толстой задницей для Лоуренса намного тяжелее, чем головой, не осталась незамеченной собеседником. – Какой есть… Учусь быть лучше… Только что-то пока не получается.
– Ладно, проехали… – с легкой обидой в мыслях пробормотал Гирд и перевел беседу на другую тему: – Интересно, а пообщаться с Рейгом тебе дадут?
– Не знаю… Надеюсь, что да.
Однако продолжить беседу дальше им не дали – судя по изменившейся траектории полета, место назначения было уже близко.
Через пару минут машина начала снижаться и скинула скорость.
– Прилетели! – Закончивший описание всех чудес, которые можно получить за очень большие деньги, пилот с шиком воткнул флаер на крышу отеля и, дождавшись, пока посадочная пята, тут же опустившая их в ангар, замрет на месте, открыл двери. – Жалко, что у меня нет таких средств.
Сеченов, весь перелет от космодрома пребывающий в мрачном раздумье, удивленно посмотрел на тут же сконфузившегося офицера и покачал головой:
– Мда… Что-то с тобой не так, лейтенант! Видимо, тренировок маловато… Придется поработать над собой… Ладно, я этим займусь. Попозже… И мало тебе не покажется… Ладно, все за мной.
Успокоить Элли мне не удалось – слушать меня она не хотела, прямое подключение не принимала, а когда почувствовала результат действия транслятора, то заперлась в ванной комнате и принялась накачиваться спиртным. Немного подумав, я решил, что если она опьянеет, то ничего страшного не произойдет, и, повесив на часть сознания контроль за находящейся в расстроенных чувствах хозяйкой, занялся делом. Вернее, анализом того, что мне сообщил майор Брайн. В принципе не верить ему у меня не было особых причин – четырнадцать клонов, имеющих доступ к материальным ресурсам и возможностям своих хозяев, могли натворить многое. И даже очень. Мало того, промотав запись своего разговора с Лией, я по-другому оценил ее монолог.
«А ты не задумывался о том, что мы – не люди? Или не так. Что люди – мы, а те, кто себя так называет – нелюди?
