там родился. Поверь, лучше вечность в Предземье, чем срок на Земле. Спускайся — я всё расскажу.
Вот так новость. Землянин! Они к нам нечасто заглядывают. В смысле, к нам в Предземье. На Мун чтобы кто-то из них забирался, не слышал ни разу. У любого землянина в нашем поясе отмер тает в два раза быстрее. Только невероятно важное дело могло его завести так далеко от дома. Пока говорит, нужно слушать.
— С Земли? Да ты врёшь, дядя.
— Зачем мне врать, мальчик? Я понимаю, что тот рыжий — твой друг, но его судьба решена. Таких, как он, всё равно заберут. Если не я сейчас, то потом кто-то другой. Это деньги, ничего личного. Ты держал когда-нибудь в руке золотой? Хочешь дам?
— Фрону ты, помнится, пять давал подержать. Давай к делу, дядя. Чего предлагаешь?
Прикидываться дураком уже поздно. Убежать я не смог, значит, буду пытаться надуть. Покажу интерес, соглашусь, а, когда он расслабится, сдёрну. И про Тишу узнать бы. Раз не собирается меня убивать, попытаюсь судьбу сестры выведать.
— Вот малыш и пропал, — ухмыляется шут. — Теперь вижу перед собой… над собой взрослого неглупого человека. Раз перестал придуряться, давай по-серьёзному. Мне тебя прикончить — раз плюнуть. Если не договоримся, твоя жизнь закончена. Конкуренты мне не нужны. Ты знаешь, кто такие конкуренты, парень?
Плохо дело.
— Те, кто на одну добычу нацелились.
— Хорошо сказал. На одну добычу, да. Охотникам друг друга легко понять. Твой Патар, и такие, как он, зовутся источниками. Я тебе сейчас многое расскажу из того, что никому знать нельзя. Это с одной стороны и доверие, а с другой, чтобы ты осознал, что обратной дороги нет. Либо ты со мной, либо тебе конец. Тут всё просто.
Снова по коже мороз. Понимаю, о чём он. Знания, за которые убивают. Шут сам себе обрезает пути отхода. Можно не сомневаться, убьёт, если не соглашусь. Не соглашусь на что?
— А если, я заткну уши?
— Парень, не начинай снова. Ты же не дурак.
— Не дурак, дядя. А потому обман чую загодя. Что ты от меня хочешь?
— Учеником тебя своим хочу сделать. Будешь мне помогать.
— Помогать детей красть?
— Не обязательно детей. Среди взрослых тоже источники попадаются. Я же не всесилен — всех найти не могу, пропускаю многих. Тем более, что на Муне мир не сошёлся. Есть и другие острова, где никто не пасётся. Я бы тебя на Лок заслал. Сам такой объём не тяну, а там поле не паханное.
— И что делать надо? Просто находить?
— Сначала да. Находить и мне сообщать. На изъятие силы нужны, которых у тебя пока нет. Родителям скажешь, что в империю едешь — лучшей доли искать. Обучен грамоте? Записку написать сможешь?
— Сирота я. Скажи лучше, дядя, что платишь?
— Сирота? Тогда тебе ещё проще. Ничего не держит. И про империю врать не надо. Вольный ветер — лети, куда хочешь. За каждого найденного по пять золотых. И договор со мной — железо. Я слово всегда держу. Фрона вашего мог легко убить и не платить ему ничего. Но ты видел, что я заплатил. Таких денег ты охотой или торговлей на Муне не заработаешь. Я здесь раз в несколько лет появляюсь, и хватает на безбедную жизнь на Пороге. Ты же знаешь, что для нас, землян, время здесь, в Предземье, идёт по-другому?
И, дождавшись моего кивка:
— Также, наверное, знаешь, что найденные здесь, что в сердцах зверей, что в Бездне, семена жизни только Предземцам отмер увеличивают. Не знал? Теперь знаешь. Мне приходится на Земле покупать семена, добытые именно там. А цена на них на Пороге не два золотых, как здесь. Сильно дороже. И всё равно мне сюда плавать выгодно.
Шут пристально смотрит на меня. Я молчу.
— Понимаешь, какие перед тобой открываются возможности? — продолжает землянин. — Живи себе спокойно на Локе — в городе тебе дом прикупим — и раз в год-другой с тамошними торговцами остров объезжай. Уклад жизни у ваших соседей такой же, что и у вас здесь. Нехитрым фокусам, что скомороху знать нужно, легко научу. Ты местный, тебе туда-сюда между поясами мотаться не надо, как мне. В общем, работа прибыльная и уж точно менее опасная, чем охота на зверя. На такого зверя, где есть, что взять в сердце.
И вот тут бы ушлому пацану, которого буду из себя корчить, пора бы заинтересоваться. Если хочу, чтобы поверил, то самое время.
— А на Локе что, тоже Град есть? — прищуриваюсь я. — Это же надо как-то бумаги справить. И паром… Как мы с Муна-то уплывём, если ты, дядя, в розыске? Такой шрам, как у тебя на щеке не замажешь.
— Шрам — ерунда, — хмыкает шут. — Позже зельем сведу. Паром — это, если с грузом. Налегке мы с тобой по-другому переправимся. Способ есть. На Локе же город тоже всего один на весь остров, но у местных с фантазией капельку лучше вашего — он у них Локград называется. А документы вообще не проблема. Я всё устрою.
Наверное, пора соглашаться, но я ещё не всё узнал, что хотел.
— А этих, с клубком в отмере… Патар мне, кстати, вовсе не друг. Куда их?
— Не бойся, не на заклание их сдаю, — по-своему истолковывает мою неуверенность в голосе шут. — Ты хорошо сказал про клубок. Фокус в том, что тот клубок разматывать можно, а нить от одного человека к другому тянуть. Пополнять отмер за их счёт. Потому и зовутся источниками. Дойные коровы, чтобы тебе было понятнее. На Землю их отвожу. На Пороге особым людям сдаю.
— Как на Землю?
Тут я вдвойне удивился.
— А вот так, — снова ухмыляется шут. — С их отмером возраст посчитать невозможно, так что сквозь барьер они свободно проходят. Без меня тебе такое дело не провернуть. Видишь, мы оба друг другу нужны. Так что, скажешь?
Вот теперь тянуть дальше опасно. Задан прямой вопрос.
— Да, что тут сказать, дядя? Согласен, конечно. Тем более, что выбора у меня всё равно нет. Ты спускайся тогда, а я следом.
Глаза шута сузились.
— Хорошо. Спускаемся. Только смотри мне, без шуток. Решишь сдёрнуть, это будет твоё последнее неправильное решение в жизни. Как и любая попытка предать. У меня нет первых, вторых и десятых предупреждений. Все сразу последние. Поймать тебя не так сложно, как тебе кажется. А убить ещё проще.
— Да понял я, дядя, понял. Не дурак.
Возможно, желая продемонстрировать мне свою ловкость, шут в несколько быстрых прыжков слетел вниз. Да уж…
