ощущение, что некто быстрый и невидимый оказался за спиной и уже готовился нанести удар. Или вон та тварь, с хоботом вместо носа и пастью полной острейших зубов, затащит в картину.
Вроде бы ничего не происходило, и все давно являлось рабочим моментом, но пробирало. Точно, как в логове ксеноматки. Это результат постоянного пси-воздействия. Уверен, местные, не избалованные встречей с богами и кумирами, не испытывавшие на себе всю гамму ужаса, бежали отсюда сломя голову без всякой охраны. А Дангжан рассказывал, что с трудом, собрав всю силу воли в кулак удалось хоть как-то обследовать дом. И то, затем они всей бандой пили горькую два дня, снимая стресс.
Вот она нужная дверь и за ней очертания фигур четверых живых, находящихся в зоне поражения «Объятиями Ороса». И близко-близко друг к другу. Ага, оргия у них там. Это хорошо. Любви все возрасты покорны. Дверь открыта, магических линий нет или не видно, запирающие устройства отсутствовали, как класс.
Отлично.
Ятаган взял в правую руку, кандалы переложил еще на стадии подготовки в доме вдовы в большой подсумок на боку, откуда их извлечь дело нескольких секунд. «Проклятая Паутина» готова к использованию. Только скорость и стремительность мне поможет, если сон не сработает. Но главный козырь — невидимость.
Ну, полетели.
Активация амулета, плавно, чтобы не ударилась о стену толчок в створку двери, рывок… И оказался у опускающихся на ковер четырех обнаженных тел. Быстрый взгляд по сторонам, пока только «Взором», никого из живых, а затем, не обращая ни на что иное внимания, нацепил на жреца в несколько длинных секунд наручники и защелкнул браслеты на ногах, цепь пока не использовал.
Технично сорвал с его шеи толстую цепь с кулоном, освободил пальцы от всех колец, здесь готов был действовать радикально, даже используя острый кинжал, отрубая пальцы. От таких ран не сдох бы, тем паче ин Наорост слыл бессмертным в своих пенатах. Однако все восемь снялись довольно легко. Контрольный осмотр — ничего на теле ни в одном из доступных спектров.
Кинжал из какого-то кристалла или схожего с ним материла, красный, прозрачный, с иззубренным лезвием и рукояти, затейливо расписанной различными картинами из быта садистов. Валялся рядом со служителем культа. Он лег в ладонь как влитой, а клинок хотелось сразу опробовать, обагрить кровью, которой вокруг было столько — на скотобойне меньше. Да и сами фигуранты расписаны ею с ног до головы.
Оружие сразу отложил метров на пять от тела жреца, на грудь которого бросил «рабочую» часть «Проклятой Паутины» в виде паука. Тот, повинуясь мысленному приказу, мгновенно практически в кокон из тончайшей полупрозрачной нити укутал жертву. Откуда торчали скованные руки и ноги, какие дополнительно зафиксировал цепью, обмотанной тканью. В магическом зрении и в зрении Оринуса фигура мага пропала. Только в обычном ее можно было наблюдать.
Вот это хорошо!
Оттащил чуть в сторону ин Наороста, чтобы тот не изгваздался в крови и дерьме, мне предстояло его еще нести. Сразу пустил в ход кинжал, пробив виски помощникам, принялся отрезать им головы. Без них никто еще не «оживал», а вот с повреждениями мозга только в путь. Почему? Откуда я знаю? Мне в тылу враг в любой момент, который мог вернуться в сознание и обратиться к небесному куратору, не нужен.
Только, когда их бездыханные тела остались остывать на ковре, как губка впитавшим всю влагу, внимательно осмотрелся, прислушиваясь. Тихо. Никто не орал, никто не бежал спасать сектантов.
Впрочем, могла быть и шумоизоляция, поэтому я не слышал звука тревоги.
Комната, к которой подходило определение «зал», площадью около сотни квадратных метров, без окон, освещалась чадящими масляными светильниками и огромным количеством разнокалиберных свечей.
В центре неправильной гексаграммы, намалеванной возле противоположной от входа стены, возвышалась ромбическая призма багряного цвета, испещренная черными рунами. На расстоянии около трех метров от каждого из углов явного алтаря находились каменные столы с цепями и кандалами, позволявшие растягивать на них пленников в форме звезд, жестко фиксируя головы. И они не пустовали.
Трупы девушек, явно испытавших при жизни столько мучений, что непроизвольно зародилась ненависть, как на ксеноматок, чьи жертвы-инкубаторы испытывали все муки ада при жизни. Молили их убить, и приходилось. Затем сжигать все. Помочь им не смог бы никто, будь даже лучшие клиники в шаговой доступности, а профессиональные врачи со всем оборудованием рядом.
А тот ужас, ту безнадегу и ту боль в глазах еще живых, но уже давно мертвых, женщин и девушек не передать словами. И ужас там липкий, и страх вязкий. И волосы шевелились на затылке. Больше двух десятков раз мы уничтожали гнезда, и каждый раз, почти как в первый. Еще и разумная инопланетная тварь часто погружала в такие пучины собственного сознания, что… Повторялся, но всего лишь наведенный ужас вокруг — это так по-детски, после тех испытаний. В душе после зачистки всегда рождалась или возрождалась с новой силой ненависть. Ненависть настоящая, лютая, безумная, которую едва-едва контролируешь — так хотелось убивать.
Здесь она усугублялась тем, что творили зло, выходящее за все рамки разумного, и неразумного тоже, такие же люди, а не твари, для которых мы мало чем отличались от насекомых.
Все произошедшее, учитывая характер ран жертв дорисовывал разум. И несмотря на умение отрешаться, не пропускать через себя окружающее дерьмо, хотелось оживить и вновь убить пока пособников жреца. С ним самим будет еще разговор.
Описать все увиденное можно было, как проявление всех видов извращений, помноженных на дикий садизм, некрофилию и каннибализм. О чем свидетельствовали характерные раны на вырванных печенках, а также сердцах. Умерли жертвы около четырех часов назад, а семя живых явно недавнее. Впрочем, изучать подробно такие детали счел нецелесообразным. Выводы я сделал.
Чуть в стороне стоял постамент, на котором находилась толстая раскрытая книга, рядом лежал костяной жезл с навершием в виде черной пирамиды. Забрал их, задумался.
Требовалось все выполнить «на отлично».
Мой аурный след скрывал «Любимец Найта», а для прислуги, знавшей о пристрастиях жреца, станет все очевидно. Он, проводя некий ритуал, решил до кучи отправить к своему господину или забрать сам жизненную энергию прихвостней. Из расспросов Дангжана я сделал очевидный вывод — порой исчезающие без всякого следа послушники или ученики сами, скорее всего, отравлялись в царство Мары. Впрочем, и главарь шайки тоже склонялся к такому же мнению.
Почему я подозревал, что Оринус не имел именно к вот этой черной кровавой мессе отношения? Так не наблюдалось ни одного предмета с его энергией или давящей аурой. Везде
