на протянутую ладонь. – Меня зовут Ардо де Арн. «Танцующая лошадка» – это мой бордель.
– Знаю, – буркнул Эйден и, вытащив одну золотую монетку, вложил ее в руку хозяина. Глаза мужчины голодно блеснули и тут же погасли. Только самоубийца рискнул бы попытаться ограбить Белую маску. Ардо же безумцем никогда не был и очень этим гордился. – Принеси чистой воды и еды. Еще мне нужен знающий…
– Есть такой на примете, – почесал прыщавый нос Ардо. Он повернулся к уличной девке и зло улыбнулся. – Найди Гвоздя. Быстро!
– Хорошо, хозяин, – послушно кивнула девица и, смерив Рамину презрительным взглядом, исчезла в шумящей толпе.
– За лошадей ваших не беспокойтесь. Все в лучшем виде сделаем.
Рамина не успела доесть принесенный Ардо обед, как в дверь постучали. Эйден отошел от окна, у которого все это время стоял молча, и впустил в комнату хозяина борделя и согнутого невзрачного человечка, чья кожа отдавала неприятной желтизной.
– Это Гвоздь. Он знает всё и обо всех в Ларахе, – представил человечка Ардо. Эйден кивнул и указал рукой на стул. Гвоздь, действительно похожий на тонкий, ржавый гвоздь, вырванный и погнутый, послушно плюхнулся на стул и жеманно улыбнулся Рамине. Однако улыбка исчезла, когда человечек понял, что девушка слепа. Тогда он переключил все свое внимание на Эйдена, молча наблюдавшего за ним. Ардо виновато кашлянул и закрыл дверь, предоставив Гвоздю самостоятельно разбираться с Белой маской.
– Что потребно? – спросил Гвоздь. Голос у него был под стать внешности. Влажный и неприятный. К тому же он нервничал и постоянно косился на окно, словно гадая, успеет ли выпрыгнуть, если потребуется. Эйден это понял и ответил грубо, но честно.
– Ты умрешь мгновенно, не успев оторвать жопу от стула, – буркнул он, заставив Гвоздя побледнеть. – Но твоя смерть мне не нужна. Нужны профессиональные услуги.
– Что надо узнать? – вздохнул Гвоздь.
– Её зовут Бронвен, – тихо ответил Эйден, и человечек поежился, услышав в его голосе яд. – Бронвен Мордред. Высокая, черные волосы, эренка.
– Известно, чем занимается? – спросил Гвоздь, деловито выуживая из кармана грязный лист бумаги и самописное перо, заботливо уложенное в костяной футляр.
– Торговлей. Должна состоять в купеческой гильдии Лараха.
– Понял, господин. Что потребно узнать?
– Все, – жестко ответил Эйден. – Где живет, что ест, с кем спит, чего боится. Информация нужна к утру.
– Сложно, – поморщился человечек и вздрогнул, когда Эйден швырнул на стол золотую монету, припечатав её ладонью.
– К утру, – повторил он, убирая руку. Гвоздь нервно хихикнул, облизнул сухие, обветренные губы и схватил монету.
– Будет сделано, Тос мне свидетель.
– Ступай, – велел Эйден, отходя в сторону. Гвоздь убрал писчие принадлежности в карман, дерганно поклонился и выкатился из комнаты, оставив после себя мокрый стул и вонь немытого тела.
Вернулся он с первыми лучами солнца. Взмокший, но довольный. Эйден впустил его в комнату и привычно указал рукой на стул. Гвоздь снова жадно посмотрел на спящую Рамину, но, услышав гневное сопение Эйдена, побледнел и выдавил из себя улыбку.
– Красивая у вас рабыня, – подобострастно прошептал он. – Может…
– Она не рабыня. Говори, что узнал, – перебил его Эйден. Он подошел к окну и скрестил на груди руки.
– Я нашел её, – вздохнул Гвоздь, поняв, что мечты о красивой гастанке останутся одними мечтами. – Нашел эту вашу Бронвен. В Ларахе и других городах она известна под другим именем. Брона де Лаллен. У нее с десяток лавок в Ларахе и еще столько же в каждом крупном городе. Ювелирные изделия, пряности, ткани. Поставщик императорского двора и особа, приближенная к Его милости, да совьют мухи гнезда в черепе старого ублюдка.
– Не отвлекайся.
– Простите, господин. Но это и так всем известно. Я раскопал кое-что повеселее. Эта ваша Брона оказывается та еще дрянь.
– Поясни, – хмыкнул Эйден, повернувшись к Гвоздю.
– Калмас Ютони, что владеет «Рябой курицей» на въезде в Ублюдочную улицу, сбрехнул, что поставлял одному барону рабов для утех. Наверняка вы знаете его. Сдох недавно, вся империя на ушах стояла.
– Барон Одит, – кивнул Эйден. Краем глаза он заметил, как Рамина, лежащая в кровати, дернулась.
– Посредником выступала Брона, господин. И частенько сама отдыхала у барона, – довольно ответил Гвоздь, обнажая в улыбке коричневые зубы. – Калмас к её служанке в кроватку вхож, вот та и растрепала о своей госпоже все, что знала.
– Дальше, – приказал Эйден, беря со стола стакан с водой.
– Мужа у Броны де Лаллен нет, господин. Но есть фаворит. Говорят, к ней сам герцог Немур сватался, да она ему отказала. Только одного в свою кровать впустила. Он ей и двух детишек заделал. Да только не простой это человек, господин.
– Что о нем известно?
– Он из дома Адерним, – снова улыбнулся Гвоздь, увидев, что сказанное удивило Эйдена.
– Претендент на трон?
– Его брат, – поправил человечек. – Неудивительно, что дела госпожи де Лаллен идут в гору, да? Так, ладно. Что еще… А! Дом их в императорских садах находится. Охрана серьезная. Черные десятки на входе. Слуга, которого я упоил в сопли, сказал, что покои госпожи охраняет эмпейский евнух, которого она выкупила из гастанских ям Боли и он теперь предан ей, как верный пес. Еду госпоже готовит один повар и всегда наготове едок, чтобы проверить, нет ли яда. Так что охраняют Брону де Лаллен хорошо.
– Ты отработал уплаченное, – кивнул Эйден, когда Гвоздь закончил. Человечек поклонился и, чуть помявшись, спросил:
– Контракт?
– Тебя это не касается, – ответил Эйден. Гвоздь снова вздохнул и почесал грязный нос.
– В таком случае, мне бы затаиться на какое-то время. Черные десятки всех знающих трясти будут.
– Правильное решение. Но если ты вздумаешь сообщить эту информацию еще кому-нибудь…
– Дураком я уже побывал, – влажные глаза человечка увлажнились еще сильнее. Он приспустил штаны и Эйден увидел, что Гвоздь лишен мужественности. – И вновь испытывать судьбу не собираюсь.
– Ступай. Говорят, в Кагре в это время года тепло и вино дешевле воды. Да и знающий там тоже будет потребен, – задумчиво протянул Эйден. Гвоздь шмыгнул носом, снова поклонился и покинул комнату.
Не успела Ублюдочная улица проснуться, а человечек уже стоял в очереди у восточных ворот и проклинал тот день, когда Ларах посетил человек в белой маске.
Закрыв за Гвоздем дверь, Эйден вернулся к окну, но от размышлений его отвлек тихий кашель Рамины. Девушка, откинув одеяло, встала с кровати, наощупь добралась до стола и села на стул.
– Вы убьете её, господин? – спросила она.
– Да, – коротко ответил Эйден. Вздохнув, он поднял с пола свой заплечный мешок и положил его на стол. – Ты останешься здесь.
– От слепой вам мало помощи, – улыбнулась Рамина.
– От зрячего
