Ознакомительная версия.
Доски скрипели под ногами, волны свечения катились через озеро. Они шли дальше. Наконец Василий Пророк ответил:
– На вере зиждется вселенная.
– Вселенная зиждется на физических законах, – возразил Химик. – На вере – только мозги фанатиков.
– Это лишь словесные фокусы, научник. Я знаю, что поступаю правильно. Достаточно и этого.
– Не знаешь, а веришь. Потому что свою веру ты ставишь выше вселенной. Даже выше Бога.
– Которого нет, – не смог удержаться Пригоршня.
Неожиданно ему возразил сам Химик:
– А может и есть.
– Да? Что-то ты, брат, до сих пор казался мне конченым атеистом.
– Законченным, а не конченым. Мы не знаем, был ли Большой взрыв, как очень условно называют момента зарождения вселенной, результатом волевого акта некоего сверхсущества, или нет. Но дело в том, что это неважно. Неважно для того, чтобы познавать мироздание.
– Опять игры словесные! – презрительно бросил Пророк. – Ты лжешь, научник, сам себе перечишь. Ведь знание того, стоял ли Бог у начала начал, есть часть нашего постижения мироздания. Ибо без понимания этого твое знание о вселенной уже будет неполным.
– Тут он тебя подъел, – кивнул Пригоршня.
Но Химика было не сбить:
– Вот именно, что знание, а не вера. Изучение. В свое время мы узнаем и это, конечно. Возможно, не скоро, но узнаем. Но это будущее знание не должно становиться частью теперешней веры. И еще, глупо думать, что сверхразумное сверхсущество, породившее вселенную, печется персонально о судьбе одной из форм органической материи, сложившейся на одной из рядовых планет рядовой звезды в рядовой галактики рядового кластера… Одной из миллиарда миллиардов разбросанных по бесконечному пространству-времени планет. А вы молитесь этому существу, причем сами толком не знаете, кому. Какому-то антропоморфному образу в своей голове, и ради него приносите в жертву живых людей. Толпы людей.
– Бацька себя в жертву приносит! – не выдержал Тоха. – Что же вы за эгоисты такие холодные?! Он ради других погибнуть готов!
– Ради своей веры, а не ради других, – отрубил Химик.
Пролом был уже совсем рядом, когда Красный Ворон, выпустив лодку, упал. Застонал, перевернулся на бок, неловко поджимая ноги и обхватив себя руками.
– Что такое?! – загремел Василий Пророк. – Встать!
– Да он совсем вырубается, – сказал Пригоршня, опуская свой конец Маяка и распрямляя ноющую спину. – Он же ранен, говорили вам, идиоты.
– Согнись! – крикнула Лита, толкая его стволом в позвоночник. – Не видно из-за тебя, загородил! Согнись!
В этот момент Химик прыгнул.
Пригоршня за секунду до того ощутил, что сейчас что-то такое начнется, почуял. Задним умом припомнил, что прямо перед тем, как Химик вступил с Пророком в научно-религиозную дискуссию, Красный Ворон вроде бы что-то прошептал гиперу, тихо совсем. Договорились они, стало быть, разыграть сцену…
И вот теперь Химик прыгнул. Вбок, через перила. Он двигался очень быстро, но и Пророк тоже – ствол ружья взлетел, описав дугу, хлопнул по подставленной ладони, и над головой Тохи, Литы и Пригоршни пролетела пуля.
Неясно было, нашла она цель или нет. Химик, перескакивая через перила, схватился за них и сильно дернул, направляя тело вниз. Стрелой воткнувшись в озеро прямо у понтона, мгновенно ушел с головой. Булькнуло, захлюпала о бочки розовая вода. Пригоршня осознал, что пока они двигались к пирамиде, стало светлее. Не потому, что очередная волна свечения накатила на мост, просто окутывающее котлован марево побелело.
– Что, что?!! – вопил Тоха. – Стоять! Стоять на месте, пристрелю! Руки над головой! Руки поднять!
– Я стою, стою, – пробормотал Пригоршня, опускаясь на колени и сцепляя пальцы на затылке.
– И ты там не шевелись! – тонким голоском выкрикнула Лита, тыча «Вихрем» ему за спину. Он рискнул кинуть взгляд через плечо – наемник сидел, подогнув ноги, и вроде как готовился вскочить, но не вскакивал, выжидал.
Василий Пророк выстрелил вниз. Винчестер рявкнул, будто пес, пуля пробила доски у его ног.
– Бацька!
– Тоха, на месте стойте! Он подо мной! – Пророк попятился и в третий раз вдавил спусковой крючок. Разлетелись щепки. Громче плеснулась вода, и в щели что-то сдвинулось. Пара взломанных выстрелами досок проломились под сильным ударом, выгнувшись кверху. В прореху просунулись волосатые руки, схватили Пророка за лодыжки, дернули. Взревев, бородач провалился по пояс, но уперся локтями, сумел остановить падение. Винчестер покатился в сторону и замер на краю моста. Пророк задергался, ревя во всю глотку, молотя ногами.
– Бацька!!! – Тоха не успел прыгнуть на помощь, Пригоршня вырвал у него пистолет-пулемет и вломил прикладом в затылок. Тут же локоть его заехал в живот Лите, другая рука схватилась за ствол ее оружие, приподняла.
Девчонка открыла огонь, и пули устремились в светлеющую дымку над головой. Тоха растянулся на понтоне. Пригоршня ударил Литу в челюсть, получив от этого куда больше морального удовлетворения, чем когда бил курносого. С протяжным всхлипом она уселась на зад и едва не кувыркнулась через край между стойками перил, но сумела уцепиться за одну из них.
Мимо Пригоршни сунулся Красный Ворон, подхватил «Вихрь», нацелил на Пророка, но тот уже провалился под доски с головой. В дыре завозились, захрипели, вверх плеснул фонтан воды, и на понтон выкарабкался Химик. Упираясь руками, согнул ноги и ударил ими вниз. Там громко хлюпнуло. Усевшись на краю пролома, Химик потянулся к винчестеру, едва не столкнув его с края, схватил. Вскочил и послал вниз две пули. Ружье глухо рявкало, эхо металось между склонами котлована, вязло в светлеющем мареве.
Оттолкнув гипера, Пригоршня нагнулся над проломом, направил вниз «Вихрь», но увидел, что стрелять больше не в кого. Под дырой в розовой воде расплывалось темное пятно, и больше ничего там не было.
– Ну все, канул наш Василий, – пробормотал он, повернулся и завопил испуганно: – Химик, с тебя штаны слазят полосами! Сам погляди! И шерсть твоя… да тебя разъедает на хрен!
– На берегу видел воду в цистерне! – гипер, бросив разряженный винчестер, метнулся по понтону прочь. – Стойте здесь!
Красный Ворон ногой спихнул ружье в воду, схватил Литу за шиворот и оттянул от края. У девчонки плавали зрачки, она бессмысленно поводила вокруг руками.
– Где он? Где бацька? – Тоха пополз, не поднимая головы, обдирая лицо о доски, цепляясь за щели между ними. – Убили его… душегубы… Бацька! Бацька!! Я за тобой!!
Он собрался броситься в дыру, и Пригоршне пришлось хватать его, утягивать назад, переворачивать, бить по щекам. Тоха вяло отмахивался, на лице его застыл ужас, он бормотал:
Ознакомительная версия.
