– Но кто же расправился со всесильной Рахилью Яковлевной Нищетой? – удивлялся Бараско.
Внезапно страшная догадка осенила его, и они стали рыскать по укреплениям.
Джангер в черной папахе умирал. Он почти вылез из «ведьминого студня», дополз до ступеней и начал палить, стараясь привлечь к себе внимание. За ним тянулся голубоватый фосфоресцирующий след. Они нашли его в туннеле с табличкой «Зона». В глубине голубыми сполохами горел «студень». Это был знаменитый ход в Дыру, о котором все говорили, но никто не знал, где он находится.
– Братцы… – стонал Джангер, – убейте ради Христа! У меня патроны кончились.
На груди у него все еще висел страшный талисман – гуттаперчевая кисть левой руки с большими желтыми ногтями. «Видно, от судьбы не уйдешь», – понял Бараско.
– А что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Мы пришли и убили людей Рахили Яковлевны Нищеты, и ее тоже убили.
– Кто вас послал?
– Мой хозяин.
– А кто у тебя хозяин?
– Сидорович. Слышал о таком?
– Слышал, дорогой, слышал. А потом что произошло?
– А потом Сидорович запустил в этот туннель «ведьмин студень», и нам некуда было бежать.
– От кого?
– Я умираю, я вам все скажу: пришла настоящая хозяйка этих мест – «Великая Тень». Она убивала всех без разбора. Она сказала, что не любит, когда людьми овладевает жадность.
– Она так и сказала? – удивился Бараско.
– Она так и сказала, – подтвердил Джангер. – Жаль, что я тебя тогда не убил! Жаль! А-ха-ха-ха!!! Ой, немеет душа. Ой, немеет! Пристрелите меня. Пристрелите!!!
Его нижняя часть тела стала мягкой, как сырая резина. Как только «ведьмин студень» добирался до сердца, человек умирал от паралича сердечной мышцы.
– Ладно, Джангер, я зла на тебя не держу, – сказал Бараско. – Ты хороший сталкер. Пусть меня Зона сожрет, если вру!
– А ты великий черный сталкер! А-ха-ха-ха!!! Вот и объяснились. Ой, ой… Душа моя устала терпеть. Убей меня быстрей!
– Прощай, Джангер! – с этими словами Бараско сунул ему в его единственную руку РГО с выдернутой чекой.
Они быстро покинули подвал. Березин от вида сталкера, попавшего в «ведьмин студень», почти протрезвел.
– Что у тебя с лицом? – спросил Бараско, когда они вышли на свежий воздух.
– А что у меня с лицом? – в свою очередь спросил Березин.
– А-а-а… – удивился Бараско. – Зубы. Вечные зубы Рахиль Яковлевны Нищеты.
Березин хотел похвастаться, что у него на банковском счету лежат несколько сотен тысяч долларов и что он может купить себе сколько угодно таких зубов, даже сделанных из самого первоклассного хабара, но удержался от бахвальства, подумав, что нехорошо хвалиться, когда рядом умирает человек.
В этот момент в подвале прозвучал взрыв. Бараско перекрестился:
– О покойниках плохо не говорят, но Джангер был хитрованом и авантюристом. Своей смертью такие не умирают. Рано или поздно он бы все равно погиб в какой-нибудь крысиной норе.
Дальше их путь лежал через стальную дверь. Часть черной стены была разрушена, и ее неровные края нависала над их головами, как Эверест. Костя попытался разглядеть ее вершину, но кроме угловатых выступов, ничего не увидел. Все терялось в мрачных тучах. Изнутри черная стена казалась сделанной из желтовато-черных кристаллов.
Навстречу задул ветер, и перед ними лежала равнина с ржавыми холмами.
Вдруг они услышали топот и спрятались за валуны, изготовив оружие к бою. Но оно им не понадобилось, потому что появился встрепанный Гайдабуров с ошалелыми глазами. Он выбежал из-за стены и стал кричать благим матом, как заблудившийся в пустыне:
– Ау-у-у! Братцы! Ау-у-у! Где вы?!
– Здесь мы, – сказал Бараско, появляясь из-за груды камней.
– А мы думали, ты помер! – больше всех удивился Березин.
– Я тоже думал, что помер, – радостно признался Гайдабуров. – Но, кажись, излечился. Вот, смотрите, – он подставил на всеобщее обозрение свою правую щеку. Видите, розовая?
– Розовая… – подтвердил Березин. – А левая еще серая.
– Зато уши теплые! – с восхищением сообщил Гайдабуров, потрясая хабаром-бутылкой.
– Дай потрогать! Точно! Теплые! – с видом знатока сообщил Березин. – И нос тоже. Дай я тебя обниму.
Они обнялись, и с Березиным ничего не случилось.
– Ну-у-у… – вздохнул Гайдабуров, – тогда я дальше не иду…
– Почему?! – удивились все.
– Не хочу искушать судьбу. Мое желание сбылось. Вернусь домой и займусь сельским хозяйством.
– Ты что?! Бросаешь нас в самый ответственный момент? – возмутился Березин.
– Я три года жену не видел, – объяснил Гайдабуров. – А кого мы встретим по пути к «шару», неизвестно. И что там произойдет, тоже неизвестно.
– А как же ты вернешься? – спросил Бараско. – До Большой земли вон сколько пилить.
– Через туннель, на двери которого написано «Зона». Там какой-то мертвец лежит без головы.
– А куда делся «ведьмин студень»? – удивился Бараско.
– Нет там ничего. Все чисто. Фонари горят. Я туннель немного прошел – в глубине дневной свет виден.
Они обнялись, и Гайдабуров ушел, прикладываясь к заветной бутылке с лекарством и распевая какую-то глупую песню. «А ведь спьяну дойдет, – подумал Бараско. – Точно дойдет. Ну и слава богу!»
* * *
Внутри Сердца Дыры «планшетник» не работал. Калита крутил его так и эдак. Ничего не получалось: открывались только отдельные куски местности, словно «планшетнику» не хватало энергии. В конце концов Калита плюнул и приказал собираться.
Жора Мамыра испуганно отозвался:
– Командир! Командир!
– Что еще?!
Жора угрюмо молчал.
Калита в сердцах сунул «планшетник» в карман, поднялся и вышел в горницу. Со стола, конечно, никто не убрал, и запах стоял не очень приятный.
Калита нацедил в рюмку помидорного рассола и, крякнув, выпил.
– Чего случилось-то?
Хотя по растерянному лицу Жоры и так было видно, что дела из рук вон плохи.
– Андрей… вот… – Жора протянул записку.
«Ухожу. Не верю я ни в какие шары. И вам не советую. Уходите, пока живы. Дай бог, свидимся. Дубасов».
– Тьфу ты, черт! – в сердцах выругался Калита.
– Но это еще не все, – сказал Жора.
– А что еще?
– Сергей тоже ушел, но записку не оставил.
– Час от часу не легче, – произнес Калита и на это раз, не закусив, выпил самогона.
Жора сел в углу, но ни к самогону, ни к еде не притронулся.
– Может, Серега до ветра пошел?
– Да я уже три раза все обыскал.
– Понятно… – вздохнул Калита.
– Связь тоже не работает.
– Ясно.
– Я еще кое-кого видел.
– Ну не тяни!
– Сидоровича…
– Сидоровича? Этот паук уже сюда добрался?
– Добрался, только его убили.
– Убили?!
– Да, километрах в пяти отсюда.
