– Странное здесь место, – сказала Инфинити. – Вроде и культурно все, а не ходят сюда люди. Сколько здесь ни бывала, всегда почти никого нет. С чего они живут?
– Да проклят он, конечно, – ухмыльнулся Пип. – Здесь же все пропитано духовностью. Столько лет здесь библиотека стояла, это ж не шутки. Наверное, по ночам здесь являются призраки литературных персонажей. Граф Монте-Кристо, там… Горлум. Ходят и стенают, что книжки никто не читает. – Уууу… – он сложил губы в трубочку. – Умрите, потребители…
– Скорее всего, люди левый трафик отмывают, – пожал плечами Казимир.
Они поднялись на третий этаж.
Там было электронное царство. Бытовая техника, компы, дивайсы, носители. Многие компьютерные экраны светились в витринах Пакманом, и сразу можно было понять, каким из них не повезло быть подключенным к Сети.
Неожиданно они услышали звуки. Где-то неподалеку играла музыка.
Пипетка прислушался, нацелившись левым ухом в направлении источника.
– «Радиохэд», – определил он – Точно, «Радиохэд».
Звуки исходили из отдела, где торговали хай-фаем.
Музыка играла в демо-руме, там горел свет. Они прошли мимо ряда невероятно серьезного вида ящиков различных акустических систем, которые своим суровым видом призваны были отмести всякие сомнения в адекватности многозначных ценников под ними. Они пересекли порог комнаты прослушивания.
На коричневом кожаном диване, склонившись над экраном ноутбука на коленях, сидел мужчина. Мужчина повернул голову и спокойно, ни один лицевой мускул не дрогнул, посмотрел на них. У него было какое-то малопримечательное, отвернешься, сразу забудешь, лицо. Он был в возрасте – все, что можно сказать, – лоб пропахали глубокие, как треснувшая от засухи земля, морщины, седые волосы, собранные в хвост на затылке, аккуратная, тоже седая бородка, очки в прямоугольной оправе. Он был очень бледен. Одет в новенький черный костюм, пиджак казался тесным для его широких плеч. Белая рубашка, лакированные черные туфли. Рядом с диваном стояло две корзинки, набитые продуктами, на полу валялась пачка журналов, на совершенно разные темы, журналы для мужчин, для женщин, что-то про компьютеры, аудио-видео, политику… Рядом с усилителем высилась стопка пластинок. В руке мужчина держал бокал, у его ног стояла открытая бутылка хорошего португальского портвейна. Губы крепко сжимали дымящуюся сигарету.
Слух Пипа не подвел – незнакомец действительно слушал Radiohead. Если конкретно, альбом Amnesiac.
– Здравствуйте, – сказал мужчина и сделал музыку тише.
Он посмотрел на Инфинити, и бокал в его руке дрогнул. Он торопливо поднес его к губам и сделал глоток.
– Привет, – сказал Зиро. – Музыку слушаешь?
– Да, – ответил мужчина.
– И давно?
– Почти всю ночь.
– Ты знаешь, что происходит в городе? Зомби видел?
– Вы этих, которые спят на ходу, имеете в виду?
– Их.
– Это очень странно, – сказал мужчина без признака каких-либо эмоций на лице.
Зиро хмыкнул.
– Мягко говоря.
– Это болезнь какая-то? – cпросил мужчина.
– Мы не знаем, – сказал Зиро. – Мы знаем, что они опасны.
– Да, – сказал мужчина. – Очень опасны.
Он потушил окурок в стаканчике из-под йогурта и, не глядя, вытащил новую пачку из магазинной корзинки. Зиро заметил несорванную этикетку, висевшую на его пиджаке.
Казимир обвел взглядом комнату.
– Ты тут, я смотрю, хорошо устроился, – сказал он. – Как тебя зовут?
Мужчина облизнул губы.
– Моя фамилия… Пауков.
– Чем занимаешься, Пауков? – спросил Казимир. Уперев руки в боки и распахнув плащ так, чтобы было видно кобуру, он демонстративно внимательно рассматривал Паукова.
– Коллекционным винилом, – ответил тот. – Покупка, продажа, обмен.
– На Тракторной, что ли? – спросил Пипетка.
– Да, – подтвердил Пауков. – На Тракторной.
– Как ты попал сюда? – продолжал допрос Казимир.
– Ну… – Пауков затянулся полной грудью, выдохнул и посмотрел на марку сигареты. – Тут мой товарищ работает. Мы собирались поаудировать. После работы пластиночки погонять на новых аппаратах. Но когда я пришел, здесь уже никого не было.
– И что, ты сел музыку слушать? – спросил Зиро.
– Да.
– Когда кругом зомби бродят?
– А что я должен был делать? – спросил Пауков.
Никто не нашелся, что ответить.
– I might be wrong… I might be wrong… – сквозь расхлябанный гитарный рифф приговаривал Том Йорк в высоких колонках фирмы JBL. Тонкие стрелки на лице усилителя подрагивали в такт.
– «Радиохэд» любишь? – Пипетка, присев на корточки, перебирал конверты пластинок.
– Из новых групп мне эта больше всего понравилась, – кивнул Пауков.
– Разве это новая группа? – удивился Пипетка, смотря на Паукова снизу вверх. – Мне уже кажется, что «Радиохэд» были всегда. И будут всегда.
Пауков слегка смутился – первая эмоция, которую Зиро смог явственно прочитать на его непроницаемом лице.
– Ну, понимаете… Я, конечно, слышал о них. Но я специализируюсь по другому временному периоду. Где-то от начала шестидесятых до середины восьмидесятых. Иногда знаете, как со специалистами бывает… Трудно заставить себя слушать что-то новое. А сегодня вот поставил… И очень понравилось. В общем, да, это мое упущение.
– Ладно, – снисходительно сказал Пип. – Лучше поздно, чем никогда. Я тебе даже немного завидую. Открыть «Радиохэд» с начала до конца… Это же счастье. Мне поздний больше нравится.
– А мне ранний, – сказала Инфинити.
– А мне весь, – сказал Зиро.
– Том Йорк гений, что тут скажешь, – подытожил Пипетка.
– Да, – кивнул Пауков. – Очень может быть. Поразительной красоты голос. «Radiohead» это из Дэвида Бирна цитата? – он произносил английские слова с советским акцентом.
– Точно.
Закончилась «I might be wrong», началась «Knives out».
– Эта композиция совершенно меня завораживает, – сказал Пауков, откинувшись на спинку дивана. – В ней просто… бездна какая-то.
– Да ты что! «Knives out» это референсный трек! Я по нему всегда систему калибрую, – сказал Пипетка.
– «Knives out» это «ножи наружу», да? – Пауков явно распознал в Пипетке родственную душу и заметно оттаял.
– Вроде того.
– Хорошая песня.
– Soooo kniiives oooout, сaaaaatch the moooouse… – надрывался Том Йорк, и было слышно, как в его уникальном горле дрожит каждая жилочка.
– И запись просто превосходная … – Пауков закинул ногу на ногу. – Хотя, конечно, все эти… – слегка сморщившись, он указал дымящейся сигаретой на стойку с аппаратурой фирмы «Марк Левинсон», – транзисторы… Слишком ими увлеклись, я считаю. Детальность, конечно, превосходная, все очень чистенько, но звук какой-то… – он пошевелил пальцами, подбирая определение, – холодный. Слишком сухой, на мой вкус.
