Ознакомительная версия.
Я усмехнулась. Он чертовски прав!
– Кстати, знаешь, чья команда «Бавария»?
– Как чья? Баварская, конечно!
Блеснуть познаниями не удалось…
– Ну что? – спросил он. – Домой? Я смотрела на него. В темноте лица не видно, только контур головы.
– Леша… Я должна узнать, что находится в гробнице Эндельвара. Она здесь, рядом! Я знаю, как отыскать ее. Если не сделаю этого, потом буду мучиться до конца своих дней. Эти громилы… – Я указала на темные палатки, – …не ученые. Они возьмут то, что им нужно, и взорвут гробницу. Никаких исследований, никаких отчетов… Пара тротиловых шашек – и великое открытие не состоится! А есть люди, которые посвятили всю жизнь поискам этой гробницы…
Овчинников молчал.
– Ну, что скажешь? – спросила я.
– Потом поедем домой?
– Клянусь.
* * *
Я оставила Леху возле развалин, взяв с него честное слово, что он не двинется, пока я не вернусь, а сама отправилась к тропинке. Нужно забрать альпинистское снаряжение. Все, какое только унесу на себе.
Когда глаза привыкли к темноте, я обнаружила часового, сторожившего проход к селению. Темная фигура бродила взад-вперед. Я обернулась в другую сторону, приглядываясь. Путь к статуе контролировал другой охранник.
В принципе, никто и не сомневался, что Бейкер выставит сторожей. Не беда. Тому, кто умеет ходить по воде, мост не нужен.
Я полезла на скалу.
Вспомнилась первая ночь на побережье Эгейского моря, когда я медленно и расчетливо спускалась по темной отвесной стене, выверяя каждое движение…
И вот снова ночь, снова на скалах. Но страхи остались позади, потому что я преодолела смерть, на которую меня обрек Бейкер. И мне совсем не страшно порхать по камням, подобно ночному привидению.
Преодолев массивный гребень, который отделял луг от дороги, я спустилась к селению. Кустарник дикой малины нашла быстро.
Все на месте – сумки и мотороллер. Первым делом нащупала пластиковую бутылку с минералкой. Приложилась к ней и, запрокинув голову, принялась жадно хлебать живительную влагу.
Хватит! Нужно Лехе оставить, да и нельзя много пить перед работой.
При свете ручного фонаря вскрыла сумки.
Пуховая куртка, конечно, ни к чему. Сразу отбросила ее в сторону.
Вытащила поясную страховочную систему и сразу надела, крепко-накрепко застегнув ремни и лямки. Теперь чувствовала себя гораздо увереннее. Словно младенец, вернувшийся в уютную колыбель. Для Лехи ничего нет. Позже что-нибудь придумаю.
Поразмыслив, не стала вешать на пояс карабины, закладки и крючья, как делала обычно. Сложила все в рюкзак «Тибет» так, чтобы не гремело.
Скальные туфли – тоже в рюкзак. Уверена, что пригодятся. Туда же – два фонаря, бинокль, перчатки, лейкопластырь, нож, молоток и все-все-все остальное. В завершение прихватила пару мотков веревки и бегом понеслась обратно.
Скалу преодолела чуть медленнее, чем в первый раз. Неудивительно, ведь нагрузилась под завязку. Как беспилотный космический корабль, который доставляет на орбитальную станцию ящики с провизией, оборудованием и хомячками для экспериментов…
Лехи на развалинах не было.
Я обыскала все вокруг, тихо звала его, но безрезультатно.
В лагере вроде спокойно. Часовые на местах… Куда подевался мой беспутный «Одиссей»?
Поправив веревки, – уж слишком неудобно нести сразу два мотка – я, подобно японским шпионам, тайком стала пробираться к темным шатрам палаток.
Где-то на середине пути наткнулась на еще одного часового. Возле самого лагеря. Упала на землю, стараясь слиться с камнями.
Часовой попался какой-то странный. Вместо того чтобы охранять сон дружков, он, крадучись, перебегал от палатки к палатке.
Понаблюдав за ним, в конце концов сообразила.
– Овчинников! – позвала я. Фигура замерла и повернула в моем направлении голову.
Ну, точно, он!
Я осторожно приблизилась к Лехе.
– Ты чего тут делаешь? Я где велела ждать?
– Тебя только за смертью посылать, – отозвался он. – Так пить хочется, что с ума схожу.
– Вот, возьми… – Я протянула ему бутылку с минеральной водой. Он выхлебал все без остатка и вместо благодарности недовольно спросил:
– Это что, минералка?
– Ну, знаешь! – яростно зашептала я. – Не встретился мне по дороге пивной ларек!
– Весьма напрасно.
– Заткнись!
Я схватила его за руку и потащила к палатке с гербом университета Йорка. Мы присели на колени, я приоткрыла полог.
– Ты знаешь, – прошептал Овчинников, – что по нормам международного права совершаешь взлом?
– Леха, что тебе в рот запихнуть, чтобы ты заткнулся?
– Поллитру беленькой.
По-моему, он бравирует своими запоями!
– Тихо!
Я прислушалась к сопению, доносившемуся из палатки.
Внутри только один человек. Я уверена.
Вытащила из рюкзака нож – Овчинников демонстративно шарахнулся от меня.
– Алена, в самом деле! Напрасно ты это… Я много говорю лишь оттого, что сильно есть хочется.
– Да заткнешься ты наконец! Это для моего старого друга…
И я влезла в палатку. За мной последовал Леха.
Представьте себе, что видите сладкий сон. Вас ласкают молодые девушки, или муж пришел с работы трезвым и принес цветы… И вдруг – сильный тычок в ребра! Вы поднимаете веки, а в глаза бьет яркий свет. Пытаетесь вскочить, но не можете, потому что к горлу прижато холодное отточенное лезвие. Хотите крикнуть, да рот заклеен лейкопластырем… Какие будут ощущения? Будто на столе у Потрошителя, правда?
Когда я будила Гродина, надеялась именно на такую реакцию.
Майкл жмурился и что-то надрывно мычал через лейкопластырь.
– Доброе утро, профессор Гродин! – произнесла я. – Вы верите, что души умерших иногда возвращаются к живым и заклеивают рот лейкопластырем, а к горлу приставляют нож?
Леха рядом хмыкнул, продолжая опутывать белой клейкой лентой руки и тело профессора.
Гродин на секунду замолчал, а потом издал протяжный крик, больше напоминающий стон недоеной буренки.
– Нет-нет! – поспешила я заверить его. – Не нужно столько слов!
Леха работал стремительно, на совесть. Я стала помогать ему. Для хорошего человека лейкопластыря не жалко. А для Гродина – вдвойне!
– Ну как? – спросил Овчинников.
– Практически мумия! – заключила я, глядя на опутанного лейкопластырем, мычащего Гродина.
– Мумия – это хорошо, – согласился Леха и с громким хрустом куснул яблоко
– Где взял? – удивленно спросила я.
Через минуту мы уплетали фрукты за четыре щеки. Финики, персики, бананы… Пронырливый Леха где-то даже откопал бутылку французского коньяка, но под моим гневным взглядом отбросил ее в дальний угол.
Насытившись, я вернулась к Гродину.
– Сбросить бы вас со скалы, – с сожалением произнесла я. Археолог отчаянно замотал головой. – Но я сделаю еще хуже… До рассвета отыщу гробницу Эндельвара и возьму то, что вас так интересует. А вы до конца дней будете грызть свою трубку и жалеть, что продались шакалу Бейкеру.
Ознакомительная версия.
