Ознакомительная версия.
Гродин отчаянно замотал головой.
– Он хочет что-то сказать, – предположил Овчинников, с чавканьем пережевывая изюм.
– Ничего не хочу от него слышать.
– А мне интересно.,
Я приставила кончик ножа к морщинистому горлу Гродина, чтобы он не смел крикнуть, и сдернула пластырь со рта.
– Вы не представляете, с кем связались! – заговорил профессор. – Это Организация, могущественнее которой на свете нет. Вы напрасно встаете у нее на пути, Элен!
– Старые байки, – сказала я Лехе, возвращая лейкопластырь на место. – Нас не запугать.
Столик для археологических находок был завален фотографиями и ксерокопиями. Я узнала и финикийские пергаменты, и копию текста со скалы. Поверх всего лежал перстень Героса, гордо хранивший в себе тайну статуи. Рядом – сильное увеличительное стекло, которое концентрировало луч фонаря в маленький желтый круг на белых листках бумаги. Я взяла и перстень, и лупу, забрала и сотовый профессора, откопав его среди бумаг.
– Прощайте! – сказала я. – Если Господь существует, то, надеюсь, он накажет вас. А я не буду.
Подхватила один моток веревки, Овчинников – другой, и мы покинули палатку под разъяренное мычание Гродина.
* * *
Теперь наш с Лехой путь лежал через небольшой перевал к склону горы, на котором, как и три с половиной тысячи лет назад, покоилась «кровавая» статуя Героса. Я сомневалась, что Бейкер оставил возле нее охрану. Единственная тропка к статуе охранялась, этого достаточно. На склоне она в безопасности.
Но не от меня…
Без страховочной системы Овчинникову никак нельзя. Я смастерила ее из Лехиного брючного ремня и репшнуров. Получилось неплохо.
Забралась на отвесную стену, скинула вниз веревку для Лехи. Мой бывший муж оказался на скалах таким неуклюжим, что я даже растерялась. Ведь давая ему зажим, объяснила, как им пользоваться, но Овчинников только и делал, что соскальзывал вниз, оторвавшись на метр от земли. Пришлось мне подтягивать его обвязанные веревкой телеса.
Оказавшись наверху, Леха сел на камень и долго тряс головой.
– Ну что еще, Овчинников?
– Как я вымотался!
Как он вымотался? После того, как я втащила его наверх?
– Пойдем, нужно спешить…
Мы перевалили через вершину. Темный монолит горы возвышался над нами, закрывая звезды. Ни дать ни взять – колпак палача…
Убедившись, что мы достаточно далеко от лагеря, я достала сотовый телефон. Леха вопросительно посмотрел на меня, но не проронил ни слова.
Вспыхнувший зеленоватым светом дисплей ободрил меня. Я вытащила из кармана шорт мятую-перемятую визитную карточку и набрала номер.
Кларк взял трубку после небольшой паузы.
– Мистер Кларк, вы узнаете меня?
– Да, здравствуйте, Алена!
Мне показалось, что он обрадовался, услышав мой голос.
– Вам удалось разобраться с делами в Париже?
– Полностью. Операция прошла нормально. Как ваши успехи?
– Вероятно, через несколько часов окажусь в ситуации, когда потребуется ваша помощь. У вас имеется редкая возможность накрыть целую ветвь Организации, о которой мы говорили.
– А за что их можно прихватить?
– Убийство археолога Чарльза Фарингтона под Кушадасой, похищение и покушение на убийство двух туристов из России.
– Давайте попробуем. Где вы?
– На острове Крит.
Старина Кларк присвистнул.
– В окрестностях селения Малоко, – продолжила я. – Бандитов очень много, большинство – вооруженные турки. Руководит ими американский гражданин Джон Бейкер.
– Сколько вооруженных людей?
– Около тридцати. Вы мне поможете?
– Постараюсь.
– Не знаю, как все сложится, но я благодарна вам. Поторопитесь, пожалуйста.
– О'кей! – Кларк повесил трубку.
– С кем ты так резво болтала не по-русски? – спросил Овчинников.
– Один хороший человек. Он поможет нам выбраться отсюда.
– Надеюсь на это…
Как я и ожидала, рядом со статуей никого не было. Мы с Овчинниковым спустились на узкий карниз, ведущий к Геросу от тропинки. Леха преодолел спуск лучше, чем подъем, но все равно выглядел неуклюже, словно медведь на проволоке.
Было темно. Контуры статуи различались с трудом. Я боялась глядеть в лицо минойскому царю. Вдруг он, плотоядно улыбаясь, следит за нами?
Мы прошли карниз и попали на площадку. Неуклюжий Овчинников тут же за что-то запнулся, издав металлический грохот.
– Аккуратнее! Или хочешь свалиться вниз?
– А я виноват, что под ногами валяются всякие кабели?
Леха остался возле стены, ковыряясь в каких-то ящиках, а я приблизилась к статуе.
Луч фонаря «Бош» выхватывал отдельные элементы – фрагмент одеяния, могучее бедро, кинжал на поясе… Мне нужна рука, которая покоится на секире. Я скользнула лучом фонаря вверх по рукояти оружия, и в тот момент, когда должна была появиться багровая ладонь, статую озарил слепящий свет. Я даже зажмурилась.
– Так лучше? – спросил Леха.
Вокруг исполинской фигуры Героса сияли четыре софита, питающиеся от мощного аккумулятора. Пока я исследовала статую, Овчинников отыскал рубильник и включил их.
Я кашлянула.
– Спасибо!
Правая рука статуи указывала в темноту, словно повелевая идти туда, прямо в пропасть. Жутковатое зрелище. Я вернулась к левой длани Героса и достала лупу.
Запястье ее охватывал не браслет, а тонкие, едва различимые письмена.
– Что это? – поинтересовался подошедший Леха.
– Критский язык. Очень древний. Тут даже не слоговое, а иероглифическое письмо.
– Ты можешь прочитать?
– Попытаюсь… Встань в чашу… хм… преклони… преклони…
– Голову? – не вытерпел Леха.
– Нет – колени! Преклони колени пред… перед повелителем Эгеида и Микен… сыном великого Миноса… – мне понадобилось набрать в грудь воздуха, чтобы произнести последнюю фразу, –...царем Геросом.
– Ерунда какая-то, – пробормотал Овчинников. – Культовый обряд.
– Совсем не ерунда, – ответила я. – В тексте Гомера сказано, что статуя указывает место, где сокрыта пещера. Последнее пристанище юноши Эндельвара.
Я достала из кармана перстень и кальку с текстом легенды.
Зачем нужен перстень? В тексте сказано, что «перстень царя укажет». Но как?
Подняла взгляд на статую. Лицо «кровавого» повелителя Эгеида и Микен – жесткое и непреклонное. Мне показалось, что вот-вот шевельнется, жестом или взглядом укажет, что нужно сделать с кольцом.
Конечно, статуя не ожила.
Зато я увидела нечто.
На челе Героса имелось неприметное отверстие. Оно казалось элементом короны царя. Вроде бы ничего особенного…
– Леха, подай стремянку!
Овчинников подтащил лестницу, мы установили ее почти на самом краю пропасти. Соблюдая предельную осторожность, чтобы не упасть, я поднялась к лицу исполина.
Ознакомительная версия.
