Рядом с ней бежала маленькая дворняжка, и Жан шарахнулся от нее в сторону, но собака как бежала рядом с хозяйкой, так и бежала, не обращая на него внимания.
Жан в растерянности остановился и оглянулся назад, на своих друзей, которые за ним наблюдали.
– Женщина, можно вас? – закричал Жан ей почти уже в спину.
Женщина остановилась, огляделась по сторонам, перекрестилась и поспешила скрыться за дверями крайней избы.
Жан сделал несколько шагов вперед и остановился.
Собака мирно заняла место в будке и уткнулась носом в лапы.
– Они что тут, совсем слепые и глухие? – спросил Жан подошедших ребят. – Вообще не реагируют. Собака – и та не лает на чужого.
– Постучи в двери, – сказала Ин, и Жан громко стал стучать кулаком в деревянную дверь избы.
Дверь открылась, и на пороге появилась перепуганная женщина.
– Здравствуйте, меня зовут Жан, я хотел узнать у вас, что это за место.
Женщина побледнела, глаза ее забегали по сторонам. Она что-то хотела сказать, но издала непонятный испуганный крик, бросилась в избу.
– Что-то я ничего не пойму, – сказал Ник. – Она нас что, не заметила? Мы же перед ней все стоим.
– Иди, постучи сама, спроси хозяев, – сказал Ник, и Ин подошла к окну, осторожно постучала в ставни.
На этот раз вышел мужик с косой в руках. Он подошел окну, в которое только что стучала Ин, прикрыл плотнее ставни, выматерился и направился обратно в избу.
– Ерунда какая-то. – Ник присел на крыльцо. – Такое впечатление, что они нас совсем не замечают.
– Староверы какие-нибудь, – ответил Жан. – Чужих не признают.
– Подождите, а может, что-то с нами случилось? – насторожился Ник. – На нас даже собака не реагирует.
– Это с тобой что-то случилось, а я весь здесь. – Жан ощупал руками свое тело и даже ущипнул себя за бок. – Больно, черт побери.
Ник позвал к себе собаку, но она только прижала уши, заскулила и спряталась поглубже в будке.
– Ин, ты меня видишь? – спросил Ник.
– Что за глупости, конечно. Ты хочешь сказать…
– Я ничего не хочу сказать, я думаю.
– Он думает, что бы поесть, – повеселел Жан.
– А Жана? Жана видишь?
– А ты – нет…
– Я вижу.
– И я вижу. Что с тобой, Ник? Вон он у дверей стоит.
– Так они нас не видят, вам это понятно? Они нас слышат, но не видят. Ну-ка вспоминайте, что с нами случилось?
Между домов появилось еще двое мужиков.
– К нам идут, – насторожилась Ин.
– Отойди в сторону, прижмись к стене, – скомандовал Ник и взглянул на Жана. – Иди сюда, – прошептал он.
Жан прижался к Нику и наблюдал за проходящими мимо мужиками, которые, разговаривая между собой, прошли рядом с ребятами, не обращая на них никакого внимания.
– Дяденька, можно вас? – крикнула Ин, когда они прошли немного вперед.
Мужики переглянулись, перекрестились и свернули во двор одной избы.
– Смотри, как они одеты, – заметил Жан. – У нас даже в самой заброшенной деревне так не ходят.
– Да тихо ты, – остановил его Ник и присел у стены. – Что-то я ничего не пойму. Жан, оставайся с Ин и ждите меня здесь, я попробую войти в дом.
– По башке захотел получить от хозяина? – спросил Жан.
– Уж как получится. Я не могу тебя туда отправить – ты сразу что-нибудь натворишь.
– Представляешь, у хозяйки волосы сейчас дыбом встанут, она с ума сойдет, – улыбнулся Жан.
– Вот поэтому стой здесь, я сам пойду.
Ник приоткрыл дверь и скользнул внутрь. Он тихо пробрался по темному коридору, стараясь не шуметь, и прислушался. В избе слышались голоса детей и взрослых.
– Опять дверь открылась, – сказал мужик, и женщина вышла в сени.
Ник в это время проник в избу и стал в углу. Трое ребятишек и мужик сидели за столом и готовились к обеду. На столе стоял большой казан с кашей и несколько лепешек, только что испеченных в русской печи, которая находилась тут же в комнате. Никто не обращал на Ника внимания. Он подошел к столу, подвинул табурет и присел. Теперь Ник заметил, как взгляды всех устремились на него.
– Кто болтает ногами? – спросил мужик. – Мать придет, вот вам врежет. – Он стал раскладывать кашу по мискам, строго посматривая на свое потомство.
У Ника потекли слюни от голода. Он протянул руку к лепешке и потянул ее к себе.
– Батя, смотри, лепешка поехала, – закричал в восторге мальчуган.
– Я сейчас тебе ложкой в лоб так заеду, что у тебя все остальное поедет, – строго сказал отец.
Мальчуган тут же замолк, наблюдая за лепешкой, а Ник медленно убрал руку, чтобы ребенок успокоился.
Вошла хозяйка.
– Ветер на улице, – сказала она и направилась к табурету, где сидел Ник.
Он немедленно вскочил и отошел в сторону. Хозяйка уселась на табурет и принялась есть кашу.
Ник еще раз огляделся, ощупал себя – все нормально…
«Что за странные люди, – подумал он. – Или мы такие после того, что с нами произошло?».
Он подошел к большой иконе, висящей в углу комнаты, в которой отражалось все семейство, сидящее за столом. Каково было его удивление, когда он в ней не увидел своего отражения. Ник поправил рукой упавшую на глаза челку и снова не увидел ничего, что могло подтвердить его присутствие. Он обернулся на сидящих за столом обитателей избы и, поднимая осторожно ноги, чтобы не скрипел пол, направился к выходу. На печи лежало еще несколько лепешек и он, пользуясь тем, что его никто не видит, прихватил с собой две штуки, сунул под куртку и вышел за дверь.
– Батя, смотри, наш хлеб ушел, – закричали дети.
– Цыц, малявки, что вы мелете? – рявкнул отец. – Иди, мать, закрой дверь, опять открылась.
– Я же ее на крючок закрыла, – ответила женщина.
– Значит, плохо закрыла. Иди закрой…
Исчезновения двух лепешек отец не заметил и продолжил обед.
Ник вышел на улицу.
– Ну, что тебе сказали хозяева? – спросила Ин.
– Вот ешьте. – Ник подал каждому по лепешке. – Дела вообще странные.
– А ты уже наелся? – спросил Жан. – Хоть что-нибудь узнал? – Он жевал с жадностью теплый еще хлеб.
Ин отломила половину Нику.
– Что там?
– Я вообще ничего не понимаю. Стоял рядом, сел за стол, а меня никто не замечает, будто меня вовсе и нет.
– Да ладно. Мы же тебя видим, – сказала Ин.
– Я вас тоже, а нас никто не видит.
– Как это?
– Вот так. Не видят – и все. Я даже своего отражения не увидел.
– Ты что, совсем? – сказал Жан. – Невидимка что ли?
– Да, такой же, как и ты, – ответил Ник. – Они нас не видят, но слышат.
– Не может быть. Они ведь такие же люди, как и мы?
– Они – да, а мы – нет, – вздохнул Ник.
