— Лучше бы или, — буркнул Жучара. — Только я не верю.
— Слежение, конечно же, не сработало, — Кекс снова принялся пророчествовать. — И никто ни хрена не запомнил. Так?
— Так, — подтвердил Жучара безрадостно. — Я сам у вояк вчера сидел. Правда, ушел раньше, до Полоза. Но ребята остались, я потом переговорил с ними — ни рожна не помнят. Вояки всех свидетелей допросили — шиш с маслом, как и в прошлые разы. Но на этот раз есть одна случайная зацепочка.
Кекс поневоле напрягся.
— Давай не томи, выкладывай, — подогнал он Жучару, который именно в этот момент вознамерился отхлебнуть чаю.
Жучара подтянул рукав и оживил ПДА. Машинка у него была из модерновых, даже с экранным удвоителем (хотя за каким хреном это нужно в Зоне — не очень понятно). Но зато фотки или видеоролики рассматривать было не в пример удобнее, чем на компактных моноскринах. А Жучара хотел показать Кексу именно фотку.
Поелозив пальцем по экранному меню, Жучара быстро вызвал нужный файл и раскрыл его.
Кекс сразу узнал внутренность «Ать-два» — столик, за столиком теплая компания: Жучара, Басмач, Дунай, Мухомор и толстяк Феда; на заднем плане отчетливо просматривались выпивающие Полоз и ученый-контрактник, которого Кекс знал только по фамилии — Сиверцев.
— Он, что ли? — недоверчиво протянул Кекс, пытаясь вспомнить за Сиверцевым хоть один серьезный грешок.
— Не туда смотришь, — тихо сказал Жучара, увеличил масштаб и сдвинул фотку так, что на экране остался только правый верхний угол. Почти весь видимый фрагмент занимала барная стойка и все, что за ней находилось, включая верхнюю половину бармена, кусочек салаги-дневального с тряпкой в руках и полки с шеренгами бутылок.
Зато в левой части фрагмента запечатлелся некто, сидящий на высоком табурете у самого края стойки. Он был с ног до головы укутан во что-то вроде бесформенного балахона — не дать ни взять бедуин или средневековый монах. Кроме балахона и капюшона, Кекс сумел разглядеть только кончики пальцев на стакане. Изображение было темноватым и нечетким, не в пример центральной части кадра с теплой компанией, куда и наводился фокус камеры.
— Кто фоткал? — поинтересовался Кекс, быстро сообразив, что раз Жучара присутствует на снимке, то вряд ли в роли фотографа выступал он сам.
— Да хрен его знает, сидел какой-то лось военный за ближним столиком. Вообще сначала я пару раз ребят сфоткал, а потом уж этого лося попросил — хотелось быть в кадре со всеми. Но вот он, — Жучара опять ткнул пальцем в верхний правый угол снимка, — только на последнем снимке.
Кекс лихорадочно пытался сообразить, что же с неожиданно свалившейся информацией теперь делать. Но, оказывается, Жучара все уже обдумал.
— Для начала я хочу попросить тебя: сохрани это, — сказал он и положил на скатерть перед Кексом мини-флэшку размером с двухкопеечную монету. — Там говна всякого вагон, и среди него эта фотка. Так… на всякий случай.
— Боишься, что… с тобой может что-нибудь случиться из-за этой фотки? — деликатно уточнил Кекс.
— Боюсь, — не стал отпираться Жучара. — Любой бы испугался. Но отправиться вслед за Булатом, Розеном и Полозом тоже не больно охота. Вот и трепыхаюсь, как могу.
— И поэтому решил меня тоже подвести под удар? — Кекс без труда предсказал один из возможных вариантов развития событий.
— Мы давно уже все под ударом, Кекс, — мрачно процедил Жучара. — Две недели назад Розен. Вчера Полоз. Кто знает, может, ещё через две недели скажут: «Кекс пропал!». Или не Кекс, а Жук.
— О тебе скажут не «Жук», а «Жучара». Только ты сам себя Жуком называешь.
Жучара не ответил, лишь зло поиграл желваками на скулах.
— Ладно, — пробурчал Кекс примирительно. — Но хотелось бы знать — почему я? Почему эту гребаную фотку ты решил сдать на хранение именно мне?
— Во-первых, не одному тебе, — пояснил Жучара уже довольно спокойно. — Я несколько штук раздал, ты просто очередной. Только не спрашивай, кому именно раздал и сколько флэшек, все равно не скажу. Никому из вас, ни тебе, ни остальным. Поймешь почему, если подумаешь.
— Уже понял, — оценил замысел приятеля Кекс. — Только когда спросят по-настоящему… скажешь ведь, никуда не денешься.
— По-настоящему спросят — ясен перец, скажу, — не стал упираться Жучара. — Я ж не Че Гевара. И любой скажет, кто ещё не окончательно с катушек съехал. Но пока будут спрашивать — у каждого из наших останется в запасе немножечко времени. Не думаю, что так уж много, но сколько-то по-любому будет. А значит, сохранится шанс, что хоть кто-то сумеет лечь на дно или свалить достаточно далеко, что хотя бы одна фотка уцелеет, а значит, всех, кто убивает наших, можно будет попытаться вывести на чистую воду. И я тебя ещё об одном хотел попросить, Кекс. Ты вроде к Покатилову вхож. Как думаешь… Ему зачем-нибудь могли понадобиться эти смерти?
Кекс выпятил губу и пожал плечами: поди пойми этих воротил-толстосумов… Что Покатилову выгодно, а что нет — станет понятно, только когда он прикажет одно из двух: или премию тебе выдать, или без затей пристрелить в ближайшей подворотне.
— Не знаю, Жучара. Просто не знаю, — безрадостно, но честно признался Кекс.
— Я не спрашиваю тебя — знаешь ты или нет. Я спрашиваю — как ты думаешь?
Кекс скривился, словно лимон надкусил, но всё-таки поразмыслил и осторожно предположил:
— Мне кажется, что Покатилову нужнее живые сталкеры, чем мертвые. Мы ж ему хабар таскаем, а он с этого купоны стрижет.
— Хабар носят не только ему, — заметил Жучара. — Может, он так конкурентам насолить пытается?
— Да брось, насолишь так, ага, — фыркнул Кекс. — Зона большая, артефактов там прорва, и после каждого выброса становится ещё больше. Но у Покатилова и прочих воротил весь мир в клиентах, а весь мир сожрет без остатка хабар из десяти таких Зон, из ста — сожрет и не подавится. И добавки попросит. Нет, Жучара, я бы ещё понял подобную борьбу с конкурентами, если бы у Покатилова были проблемы со сбытом. Но со сбытом проблем у него нет, у него проблемы только с поставками, потому что хороших сталкеров мало, а мелюзга всякую муть копеечную из Зоны таскает, вроде «медуз» или «крови камня». На этом разве наваришься?
— А, может, Покатилов хотел тех же Розена с Полозом окончательно под себя подмять? Чтобы только на него работали? А они сдуру отказали?
— Полоз, считай, только на Покатилова и работал, — пожал плечами Кекс. — Какой смысл его убирать?
Жучара поморщился, словно услышал большую глупость.
— Нет, ты погоди, — Кекс принялся развивать мысль. — Если все так, как ты сказал, то Покатилов сначала должен вербовать чужих сталкеров, а потом уж, если откажутся, убирать. Верно?
