Большой круг перевернулся, и челнок оказался в обширном отсеке, заполненном готовыми к старту спасательными шлюпками, похожими на остроконечные пули. Тусклый красный свет освещал отсек также, как и взлётно-посадочную палубу.
Комментариев ни со стороны пилотов, ни с космодока не последовало, как будто именно такого отношения стоило ожидать от пустого корабля. Значит, промелькнула мысль, защита от космического вакуума на корабле работает.
— Включаем защиту от внешней среды, — сказал Уорик и, подавая пример, включил еле заметный прибор на поясе.
По одежде и шлему хаотично пробежались быстрые короткие молнии. Всё, защита включена. Недавнее изобретение ученых мужей из метрополии, недорогая, но весьма полезная штука. Используеся, в основном, военными и спасателями. Вокруг человека образуется тончайшее силовое поле, способное остановить разве что молекулу. Что-то крупнее проходит насквозь. Парням в разных ситуациях приходится работать, иногда в настолько враждебной среде, что контакт с кожей, даже прикрытой одеждой и экипировкой, приводит к неприятностям.
Воздухом организм обеспечивает маска. Система фильтров и немного «умной» электроники пропускает воздух в нужной пропорции, чтоб не задохнуться или получить кислородное отравление, и задерживает всё остальное. Со скафандром не сравнить, ведь прибор рассчитан для работы в атмосфере. Скажем, если бы не сработал механизм посадочной площадки, нам пришлось бы воспользоваться скафандрами, обязательно присутствующими в челноке, и пробираться в основные отсеки корабля хитрыми путями. К счастью, повезло. Или наоборот, как посмотреть.
Пилоты не торопились открывать люк, нам пришлось подождать пару минут. Уорик оттеснил нас с Марго в тыл, так что я сверлил больше спины спецназовцев, чем вот-вот готовый открыться люк.
Наконец, приборы определили, что за бортом пригодная атмосфера и люк открылся. Спецназовцы высыпали из челнока, рассредоточились вокруг трапа, беря на прицел все возможные подозрительные места. Мы с Марго покинули челнок последними, люк закрылся сразу за нами, оставляя нас один на один с неизвестным.
— База, — сказала Марго, осматриваясь вокруг, — мы на месте. Начинаем выдвигаться к мостику.
Сверившись с маршрутом на планшете, Марго немного огляделась и направилась к ближайшему выходу из ангара.
— Не спешите, капитан, — остановил её Уорик. — Первыми пойдут мои ребята. Гравз! Шмалик! Вот им маршрут покажите.
Марго выполнила просьбу. Спецназовцы едва взглянули на схему.
— По ближайшей лестнице добираемся до третьего этажа, — Шмалик пожал плечами, — Ничего сложного.
— На кораблях это называют палубами, умник, — пихнул его в бок второй боец.
— Пусть будут палубы. В общем, дальше идём по коридору до мостика.
— Учтите, — сказала Марго, — палуба, где нам придётися идти, предназначена для развлечений.
— Другие маршруты? — спросил лейтенант.
— Этот самый короткий.
— К тому же, — добавил я, — нужно будет подниматься или спускаться по аварийным лестницам. Не хотелось бы.
— Невесёлое путешествие получилось, — пробормотал Гравз.
— Мы наверняка пойдем по трупам, солдат, — голос Марго приобрёл стальной оттенок.
— Или не увидим ни одного, — пробормотал я. — Всё ж «Летучий голландец». Ладно, пора в путь, нечего топтаться на месте.
Мы пошли, сразу рассредоточившись в боевой порядок. Впереди авангард разведчиков, сразу за ними цепочкой растянулся оставшийся отряд. Мы с Марго и лейтенантом в центре. Небольшое пространство между челноком и выходом из ангара преодолели быстро. Вышли в широкий коридор, служащий служебным целям. В случае чего, через него пассажиры могли добежать до шлюпок. Когда на «Одине» произошла неведомая пока беда, ни одного постороннего в этом коридоре не было. Впрочем, могу ошибаться, похоже, здесь не было вообще никого.
По борту, противоположному выходу в ангар, несколько дверей. За ними находятся обслуживающие отсеки — кухня, прачечная и так далее. Чуть ближе к хвосту — двигательный отсек. Поэтому слишком неожиданным показался металлический лязг, раздавшийся рядом с нами, с той стороны стальной стены. Я вздрогнул.
— Чёрт побери, — выругался лейтенант, — что это было? Продолжаем движение, чего встали?
Как в фильмах ужасов — вокруг никого, только звуки, от которых в жилах стынет кровь, душа прячется в левой пятке, мозги сковывает чем-то холодным и неприятным. Тёмный коридор, освещения никакого, спасались встроенными в пэпээс фонариками. В этих условиях стук железки выглядел зловещим. Корабль, полный ужасов. Впрочем, ничего нельзя исключать. Если подобного не было раньше, это не значит, что такого не произойдет никогда. Чем Олимпик хуже богатых на неразрешимые загадки приграничных планет?
Лязг повторился тоном пониже.
— Железка какая-то по борту бьёт? — предположила Марго.
Развить мысль не дал вызов подполковника с космодока. Перед выходом с челнока Марго выдала нам с лейтенантом устройства связи, близнецы того, что, словно украшение, сверкает в её ухе.
— Да, подполковник.
— Лайнер оживает, господа разведчики, — доложил подполковник. — Включились бортовые огни.
— Значит, вот что это за лязг, — сказал я.
— Что у вас происходит, капитан?
— Мы пока…
— Что-то включается…
Начали мы одновременно и посмотрели друг на друга. Марго среагировала первой, жестом показав, мол, продолжай ты.
— Мы в коридоре у посадочной площадки, — начал докладывать. — Пока темно, из технических отсеков слышим технический шум. Предположительно включаются системы корабля.
Словно в подтверждение, в длинном коридоре зажглись лампы. Где-то вдали одна не выдержала напряжения, стала часто моргать.
— Господа разведчики, — после небольшой паузы сказал подполковник, — на яхте включились бортовые системы, видим иллюминацию.
— Какого типа бортовая система здесь установлена, не выяснили? — спросил я у Марго.
— Обычный, что интересно, — Марго пожала плечами.
— Управляется, конечно же, с мостика?
— С мостика можно управлять чем угодно. Появилась идея?
— Да какая идея?
— Напомню, господа, — снова встрял в разговор Сергеев. — сканеры до сих пор не обнаружили на корабле живых. Вас мы видим, если что.
— Это хорошо, подполковник, — ответил я. — Но ведь сигналы можно экранировать?
— Думаешь, на корабле кто-то живой остался? — спросила Марго.
Вместо ответа я пожал плечами.
— Отряд! — оживился лейтенант. — Не стоим! Вперёд! Шмалик, Гравз!
Добрались до широкой лестницы, или как принято на флоте, трапу. Хотя какой это трап? Десятиметровой ширины, к следующей палубе разветвляется на три рукава. Два из них выводят в коридор второй палубы. Третий же отвод, самый широкий, винтовым образом идёт выше. Каменные ступени, ближе к палубе постеленный коврик, на стенах встроенные гибкие лампы, поручни. Не хуже, чем в гостиницах межпланетного класса. Впрочем, это яхта, и этим всё сказано.
