- Да, - кивнул тот и немного отодвинулся, почувствовав неловкость. - Впрочем, как и вы.
- Хм. Давай на «ты», - предложил Кэр, улыбнувшись. - Мы с тобой во многом похожи.
- В чём же? Ты темноглазый, я светлоглазый…
- Но мы оба хотим свободы. Я – от болезни. Ты – от закона.
Кэр сидел совсем близко, поглаживая Гэйба по свежим рубцам. Тонкая кожа, едва затянувшая раны, была необычайно чувствительна. От осторожных прикосновений Кэра по телу бегали мурашки. И вдоль позвоночника прокатывались тёплые волны. Гэйб шумно сопел носом.
- Ты что, «чёрно-белый»? – хрипловато проговорил, наконец, раб. Кэр усмехнулся, прикрыв глаза ресницами. И вместо ответа поцеловал Гэйба в губы.
Тот отшатнулся.
- Вот чёрт!
- В чём дело? – спокойно и доброжелательно спросил Кэр. - Разве это так неприятно?
- Слушай, если тебе нужна лимфа, на, бери, - быстро заговорил Гэйб, закатав рукав куртки и показав истыканную вену. Кэр осторожно опустил рукав обратно и погладил Гэйба по щеке.
- Спасибо. Но мне пока хватает Штэфа. Просто… Просто ты красивый. Разве это плохо – когда…
- Да что вы все не можете просто брать лимфу, - прошипел Гэйб, обхватив себя руками за плечи и насупившись. - Обязательно надо…
Он вспомнил, как Хозяин Эйм любил лежать с ним в обнимку, когда перекачивал при помощи специальной капельницы-фильтра иммунные клетки Гэйба себе. Хозяин Эйм был маленьким, изящным, деликатным и сдержанным. Гэйб лежал рядом с ним, поглаживая его по плечу и шее. И боролся с желанием тронуть его красиво очерченные маленькие губы своими губами. Как только иглу вынимали из вены, наваждении проходило. Вероятно, это единение организмов, трогательная уязвимость и хрупкость одного из самых могущественных людей в полисе заставляли Гэйба чувствовать себя покровителем. Кэр был немного похож на Хозяина Эйма – такие же мягкие черты лица, такая же красивая линия губ. Но жалеть его почему-то не хотелось. Он казался ничуть не слабее «покровителя». Даже сильнее. Хотя, Гэйб был уверен, одного его удара хватит, чтобы надолго лишить Кэра сознания. И ещё в одном Гэйб был уверен - стоит ударить, как «спящий» Штэф немедленно бросится в атаку. И вопьётся в горло врагу своими острыми зубами.
Поэтому молодой раб прикрыл глаза и ответил на поцелуй. Пусть Кэр получит, что хочет. К тому же, он может оказаться полезен со всеми своими знаниями. Да и… Это действительно не так уж неприятно…Успокаивает. Убаюкивает…
Свобода от закона.
Что же, Гэйб действительно шёл против закона. Светлоглазым запрещалось спать с темноглазыми, чтобы не исчезали рецессивные гены, способные противостоять болезни. Постепенно правило перенеслось даже на однополые связи, от которых, ясное дело, не могло быть потомства. Это стало традицией, правилом, законом. Некоторые Хозяева нарушали это правило. Точнее, находили лазейку – они делали своих любимых светлоглазых «чёрно-белыми». Но в элитную касту не могли попасть те, у кого уже был опыт с представителем противоположного пола. У Гэйба был. И Хозяин Эйм не мог преступить закон, переспав с ним, не-«чёрно-белым». А теперь, с Кэром в подземном отшельничьем логове посреди смертоносной прерии Гэйбу было можно. Можно всё то, чего нельзя было с маленьким, трогательным и обманчиво-беззащитным Эймом.
Ладони Кэра чуть надавили на грудь, и Гэйб лёг на спину. Кэр склонился над ним и стал целовать его шею, скулы, губы. Гэйб растерялся, он не знал, что нужно делать, потому просто лежал пластом и позволял Кэру целовать его. Но потом приоткрыл глаза, упершись ладонями в плечи лекаря-отшельника, и прошептал:
- Подожди… Я же грязный…
Он имел в виду долгое пребывание на открытом воздухе. Жители стерильного полиса редко выходили за его пределы. И даже в этом случае процедура дезинфекции стала такой же привычной, как пробуждение по утрам, и такой же обязательной, как всё, что было связано с личной гигиеной. Каждый раз, приходя к Хозяину Эйму, Гэйб был обязан пройти дезинфекцию. Иногда Хозяин Эйм сам, лично, протирал его тело раствором. И позволял Гэйбу протирать его. Может быть, это всё было перестраховкой панически боящихся заразы людей. Но это было бесспорно приятно и даже превратилось в маленькую прелюдию. Поведение Кэра немного смущало – неужели он, темноглазый, так беспечен? Гэйба притащили из прерии, он весь в пыли и грязи, в неизвестных микробах… Хотя, если уж темноглазый не брезгует брать иммунные клетки от мутанта и перенёс гангрену, то что ему какая-то пыль?
- Грязный? – усмехнулся Кэр. - Тебя приучили чиститься каждые пять минут в этом полисе? Ну что ж…
Он встал, исчезнув за ширмой. Гэйб приподнялся на локтях и сел, поглядывая на спящего в углу мутанта. Неприятно будет при нём…А вдруг он не спит?...
Гэйб волновался и нервничал. У него был очень маленький опыт с представителями своего пола. Только один раз. Мальчик-раб сам попросил его. Он хотел в будущем стать «чёрно-белым», как Эрнст, и точно так же, как он, быть потом с Хозяином Эймом. Гэйб не отказал, хотя плохо относился к подобной идее. И плохо относился к Эрнсту. Точнее, просто недолюбливал в ответ на негативное отношение с его стороны. Эрнст был намного старше, порода его была чище, но так получилось, что оттенок глаз оказался не таким редким. Красивым, но не светло-голубым. Эрнста подарили семье Хозяина Эйма в раннем детстве. Хозяин Эйм, в отличие от большинства темноглазых, рано ощутил на себе тяжкое бремя болезни, и ему понадобился донор почти с самого рождения. Они выросли вместе с Эрнстом, стали то ли братьями, то ли чем-то гораздо большим, чем братья. Это было Единение на клеточном уровне. Они также стали первыми мужчинами друг для друга, и об этом скандале до сих пор шушукаются и в высшем обществе, и в бараках рабов. Эрнст, «чёрно-белый» со светлыми глазами, стал идеалом и кумиром для огромного количества юных рабов. Они хотели его судьбы. И Гэйб этого не понимал. Он хорошо знал Эрнста, и все трудности, которые тот испытывал из-за своего положения в обществе. Раб, принадлежащий к элите. Не раб и не элита. Никто.
Кэр, тем временем, вернулся с бутыльком раствора и двумя губками. Уже без меховой безрукавки, только в длинном чёрном одеянии. Гэйб заставил себя успокоиться. Что тут такого ужасного? Наоборот, даже интересно и необычно. Переспать с мужиком, да ещё с темноглазым – ха! Будет что вспомнить в старости!
Кэр открыл бутылёк и улыбнулся Гэйбу. Тот поспешно скинул с себя куртку и пропахшую потом майку. Кэр придвинулся к нему ближе и прикоснулся мокрой губкой к его груди. Гэйб взял вторую губку. Осторожно принялся расстёгивать пуговицы одеяния лекаря. Прикоснулся к его губам приоткрытым ртом.
