Ознакомительная версия.
— Думаю, да, отец, — ответил Хантаго, — Локаи произвел на меня впечатление очень умного, отзывчивого и весьма дальновидного человека. К тому же он веселый и доброжелательный. Я думаю, что между нами завяжется такая же крепкая дружба, как между тобой и Отой.
— Я буду очень рад этому, — сказал Тайрат.
— Локаи пригласил меня в гости и сказал, что я должен познакомиться с его отцом.
— Это очень хорошо. Ты обязательно должен посетить землю инаров, посмотреть, как живет этот народ.
— Я согласен с тобой, отец, но прежде я сказал, что мы были бы рады принять его в Таулосе. Локаи очень обрадовался, что сможет увидеть самого императора объединенных земель, и я настоял, чтобы он принял мое приглашение. Ты не возражаешь? — спросил Хантаго.
— Что ты! Конечно же, нет, — поспешил успокоить его Тайрат, — хорошие друзья достаются большим трудом и нельзя ими пренебрегать. Ты правильно сделал, что пригласил Локаи. Я буду очень рад увидеть сына Оты. Я уважаю отца, а значит, не могу не уважать сына. Когда же Локаи посетит нас? — спросил Тайрат.
— Я думаю, это произойдет в начале осени, — ответил Хантаго, — Он сказал, что не сможет раньше. У него есть очень важные дела дома. Но как только все решится, он обязательно приедет.
— Вот и хорошо, — император встал и подошел к окну.
На улице было темно и тихо. Тайрат вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. Постояв немного, он закрыл окно и шагнул вперед.
— Теперь, я хочу поговорить с тобой о том, что очень волнует меня в последние дни, — обратился Тайрат к сыну.
— Я слушаю тебя, — отозвался Хантаго, привстав с места.
Тайрат остановил его движением руки и продолжил:
— В последнее время мрачные мысли не покидают меня. Я чувствую приближение опасности. Какая-то беда ждет нас.
— Отец, может быть, все не так, как ты думаешь, — сказал Хантаго, — ты плохо спишь, мало ешь. Возможно, ты просто устал и отсюда и все твои волнения.
— Хорошо, если так, но не только меня тревожит будущее Таулоса. Господин Неохас так же взволнован, более того, его мучают мрачные видения. Мы говорили с ним об этом сегодня утром, и он поведал мне о том, что видел.
Хантаго едва заметно улыбнулся.
— Отец, при всем уважении к господину Неохасу я все же должен спросить: можем ли мы доверять его словам?
Тайрат хотел перебить Хантаго, но тот настойчиво продолжал:
— … понимаешь, Неохас уже очень стар. Во дворце о нем разное говорят, да и его поведение не располагает к доверию. Быть может, Неохас уже не в состоянии различить грань между фантазией и реальностью.
Хантаго внимательно посмотрел на отца.
Тайрат молчал.
— Видишь ли, отец, — продолжил Хантаго после короткой паузы, — предсказания Неохаса могут оказаться пустыми, а твои волнения — напрасными.
Тайрат сделал несколько шагов по комнате.
— Да, — произнес он задумчиво, — я слышал многое о странном поведении Неохаса, о его внезапных исчезновениях и неожиданных появлениях. Но дело сейчас не в этом, — Тайрат остановился и повернулся лицом к Хантаго. — Ты говоришь о доверии, спрашиваешь, можем ли мы доверять господину Неохасу. Но ведь не это главное!
— А что же? — спросил Хантаго.
— Главное в том, что мы не можем подвергнуть империю опасности лишь по той причине, что Неохас слишком стар. Имеем ли мы право не прислушиваться к словам старого странного предсказателя, рискуя тем самым пустить беду на порог нашего дома?
На этот вопрос Хантаго не мог ответить, стоя в полном замешательстве. А между тем Тайрат продолжал:
— Подумай, Хантаго, что для нас важнее: дворцовые сплетни о выжившем из ума старике или бесспорные многочисленные заслуги Неохаса перед империей, сомнения в его здравомыслии или безопасность и процветание Таулоса. Кто сможет дать ответы на эти вопросы? — Тайрат внимательно посмотрел на сына, пытаясь понять, о чем он думает, но Хантаго лишь растерянно качал головой.
— Я не стану спорить с тобой, отец, — сказал Хантаго, — я еще молод, а ты прожил много лет и у тебя огромный опыт. Я соглашусь с твоим решением.
Император тяжело вздохнул и сел рядом с сыном.
— Нет, мой мальчик, мое время подходит к концу. Пришла пора тебе принимать решения. Тебе всего двадцать пять, но именно от тебя будет зависеть наше будущее. Ты — надежда Таулоса, Хантаго смутился.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он, — ты и сам в состоянии…
— Нет, — перебил его Тайрат, — не в состоянии. Ни я, ни кто-либо другой. Я убедился в этом на сегодняшнем совете. Таулосу необходимо свежее дыхание, молодая кровь. Это ясно как белый день. И я, и генералы, и министры — все мы слишком стары и не способны на что-то новое, еще не виданное, а именно это необходимо, чтобы выжить в создавшейся ситуации. И когда придет время, не я, — Тайрат отрицательно покачал головой, — а ты возглавишь армию Таулоса и поведешь ее в бой. Я передам тебе власть и право вершить наши судьбы.
Тайрат замолчал, и в комнате воцарилась тишина. Хантаго сидел, опустив голову. Неожиданное решение отца застало его врасплох. Через несколько минут, собравшись с мыслями, он, наконец, спросил:
— Нас ждет война?
— Да, — ответил Тайрат, — и только ты сможешь ее выиграть. Ты должен быть готов к этому.
Император внимательно смотрел на сына. Хантаго поднял глаза. Тайрат ждал ответа. В его глазах Хантаго увидел веру императора в то, что его сын не дрогнет в трудную минуту и окажется достойным продолжателем дела своих предков.
И тогда Хантаго встал и твердым голосом будущего императора произнес:
— Я буду готов, отец.
Тайрат вздохнул с облегчением.
Стоя у начала семи дорог,
не стоит долго выбирать,
по которой идти.
Все они ведут в одно и то же место.
Весь день до позднего вечера Анайя провела в лесу за стенами Таштака — главного города инаров. Она бродила по узким тропинкам, которые, виляя среди высоких деревьев, скрывались где-то в самой чаще этого старого леса. Анайя, молча, шла вперед, не выбирая дороги и не ставя перед собой определенной цели. Иногда она останавливалась, чтобы сорвать цветок, и тогда несколько минут стояла, вдыхая тонкий аромат, будоражащий чувства и пробуждающий радость жизни. На самом же деле Анайя покинула Таштак не от скуки. В тени высоких деревьев она пыталась скрыться от самой себя, от мыслей, не дававших ей покоя. Она чувствовала себя одиноко, даже, несмотря на то, что в Таштаке, ставшим для нее вторым домом, была окружена заботой и любовью. Но не эта любовь была ей нужна. Анайя ждала возвращения своей настоящей любви, и у этой любви было имя — Сенгтай. При каждом воспоминании о нем сердце Анайи начинало биться чаще, и предательский румянец появлялся на ее щеках. Ах, как хотела она вновь увидеть его, увидеть хоть на миг — чтобы потом в смущении опустить глаза. Ощущения того, что он здесь, рядом, было бы для нее достаточно.
Ознакомительная версия.
