в меня. Остался один шарик, который сиротливо трепетал, как от ветра. Я протянул виртуальную руку и взял его. Что интересно, в реальности действительно в моей руке появилось чувство… ну, не знаю, мужского яичка. Мне захотелось сжать пальцы и просто раздавить его.
Я поднял ее лицо, и вдруг на меня посмотрели абсолютно черные глаза женщины, которая теряет все… Губы прошептали:
— Я поняла, Хозяин. Простите…
Мой гнев мгновенно улетучился. Все так же, глядя ей в глаза, я полностью наполнил сбой ее мешок и щелчком отправил в него ее золотистое сокровище.
Я опустил ее на землю и оглядел поляну: красивые и мощные звери дрожали, как щенки перед веником, а один даже описался. Они скулили и не смели пошевелиться. Да, я что-то переборщил со своими эмоциями, наверное, еще трудно себя контролировать. Я подошел к ним и погладил каждого. Затем хлопнул в ладоши и сказал:
— Бегите к Лее, теперь вы ее звери. Защищайте ее больше собственной жизни. Охраняйте, кормите. Если с ней что-то произойдет, я спрошу с каждого из вас. И со всего вашего рода.
Мне показалось, или вдруг послышался тихий звон?
— Ну, бегом! — крикнул я им, и они умчались, радостно поскуливая.
А когда я обернулся, на меня смотрела обнаженная женщина в золотом сиянии.
Ну, нет, матушка. На меня эти фокусы не действуют.
— Иди сюда!
Она подошла.
— Проси!
Она опустилась передо мной на колени и сказала:
— Мой Господин, примите меня в дар. Всю. Я ваша…
И сказала она это так, что я ответил:
— Я принимаю твой дар, Золотая. Отныне ты моя.
И опять этот странный звон…
Ну, пафос пафосом, а яйца звенят…. Она медленно откидывается назад и широко разводит ноги. Я досадливо морщусь, замечая под ее животом курчавый кустик, и небрежным движением не оставляю на ее теле ни одного волоска. А затем медленно-медленно погружаюсь в нее. Попутно я увеличиваю и удлиняю ее влагалище на столько, чтобы не порвать ее. Когда я вошел в нее полностью, меня вдруг опять захлестывает неистовая ярость: Фальшивая сучка! Даму она играла, а сама суетиться начала, как бомж над огрызком. И я начинаю ее долбить. Совершенно неистово. Каждые пять-десять минут, уж не знаю, сама или с моей помощью, она получает сильнейший оргазм. Как-то я весь в это ушел настолько, что кончил только часа через два. Да еще в процессе вырастил на члене шипы, чтобы… да не знаю для чего. Захотел. Когда я кончил, то отклик с ее стороны был очень слабый. Пожалуй, я действительно выкачал из нее все до донышка.
То, что я увидел, когда встал с нее, лишь отдаленно напоминало ту сияющую даму, которая отдавалась мне два часа назад. Огромная дыра зияла на месте некогда аккуратной щелки, ставшие золотыми волосы были растрепаны и слиплись от пота, взгляд блуждал в полубезумии. Я небрежным движением закинул в ее аурный мешок изрядный шмат Серого и пошел в лес добыть себе что-нибудь пожрать. Уж честно и не помню, что я там съел. Кажется, я достал из норы барсука, разорвал его и сожрал прямо с костями.
Когда вернулся, передо мной опять сидела настоящая дама. Не знаю, как ей это удалось, но факт остается фактом. Она опустилась передо мной на одно колено и припала губами к моей руке. Затем эмпирически произнесла: «Спасибо за науку, Господин». Эхом ей ответила Зеленая. Отлично, спелись…
А потом она рассказывала мне об этом мире. Хотя я и скачал из нее много информации, но, во-первых, она была только в моей голове, а не в голове Леи, во-вторых она была не рассортирована, а в-третьих, у нее был очень красивый эмпатический голос. Итак, вот ее рассказ:
Оказывается, это достаточно старый мир. И издревле он был разрываем войнами между разными волшебными кланами. Всего есть семь школ: зеленая — повелители природы, желтые — огня, красные — боли, фиолетовые — разума, голубые — ветра, синие — воды, коричневые — земли. Есть еще черные и белые. Белый может получиться из мага любой школы, если он отказывается от земного бытия ради чистой науки. Белые практически не участвуют в общей жизни. Чем дольше такой маг находится в медитации, тем белее он становится. Периодически такие маги возвращаются и вещают новые истины из мира высокой магии, но, в конце концов, им надоедает возвращаться в этот грязный мир, тогда их тело здесь рассыпается пылью. А черные обычно профессиональные убийцы и, по слухам, имеют отношения с мертвыми. Все маги, кроме черных и красных являются женщинами. Черные только мужчины, красные бывают и те, и другие.
Но есть одна легенда. Раз в несколько тысяч лет в этот мир приходит некий Серый маг. Чтобы его разбудить, требуется девственная кровь волшебницы. Он, чаще всего, сильнее каждого из существующих магов, и если он сумеет покорить сильных представителей всех семи основных школ, то под его началом объединяются все школы. И тогда мир изменяется. Только вот никто никогда не знает, как — все зависит от того, каким человеком будет этот Серый.
— Волшебница, которая разбудит такого мага, становится самой главной. И она, обычно, умирает вместе со своим Господином.
Вот здесь наша Зеленая пустила теплую волну. Я просканировал и понял — ее порадовало не то, что она будет самой главной, а то, что уйдет вместе со мной. Бабы…
— Именно поэтому, — продолжила Милена, — многие волшебницы хранят свою девственность до самой смерти или до того момента, когда отчаются ждать. Волшебницы, покоренные Серым, становятся Сестрами высшего совета и правят этим миром каждая от имени своего клана. Они подчиняются только своему Господину, но подчиняются полностью, однако их кланах авторитет этих Сестер непререкаем. Правда, как обычно, есть одно «но»… Если Серый в течение года не покорит минимум шесть из семи волшебниц разных цветов, то он умирает в страшных мучениях.
Тогда я спросил:
— Почему же волшебницы не бегут к Серому, кто быстрее?
Ответ меня удивил:
— Во-первых, та или тот, кто его победит, становится практически бессмертным, а во-вторых, никто не знает, каким он будет, включая его самого. И, вполне возможно,
