вместо того, чтобы стать воином, как и его предки, наши праотцы! Каждый Парадайс живёт на этом свете, чтобы защищать страну от недругов, а не проповедовать любовь к врагам своим, якобы все мы дети богов! Чушь!
– Это не чушь, а смирение перед волей всевышних. Вера Трёх богов не запрещает человеку быть воином и защищать свой дом, но призывает к смирению, если тот сделать этого не может. Лишь бы не пенял, якобы ему боги чего-то не позволяют…
– Львам боги дозволяют всё, инквизитор… – усмехнулся Ванкред. – поэтому их и считают царями зверей.
– Орден инквизиции как раз и создавался для того, чтобы показывать львам в зоопарке их клетку, милорд, – улыбнулся Реммет.
– Да в клетку нужно тебя посадить, гнида! Вместе с моим ёбаным братом! – возмутился Корвин.
Ванкред резко поднял руку вверх, чтобы вновь заткнуть своего старшего сына. Сам продолжил:
– Короче, инквизитор. Мы проезжаем и забираем с собой нашего сына. Если хочешь жить, то пропускаешь нас. Если посмеешь встать у меня на пути, то я обещаю показать на практике, с кем ты связался. И поверь: если это случится, твой труп уже никогда не найдут, так что церковь меня не тронет…
– Я принимаю вызов, лорд Парадайс. Готовьтесь к бою.
– О, боги… – вздохнул Нистрам, ибо знал, против кого выступил Реммет. Взглянув на отца, обратился к нему, – отец, прошу тебя ради богов. Позволь мне поговорить с инквизитором. Я попробую уговорить его отступить…
– Хм… – задумался Ванкред, – хорошо! Только давай быстрее, пока я надеваю доспехи! – потом посмотрел на оруженосца, – быстрее сюда! Помоги мне с бронёй!
Нистрам тут же подбежал к Реммету, также готовившемуся к схватке.
– Ради богов, остановись!!!
– В каком смысле остановись? – поморщился инквизитор, недоумевая.
– В прямом. Реммет, если ты знаешь, кто мой отец…
– Я знаю.
– Тогда дай нам уйти. Я сейчас благодарен за то, что ты готов меня спасти, но, боюсь, что даже исправившийся Нистрам заслужил смерти. Отец сказал, что из-за меня погиб Винсаф, а семье пришлось заложить замок, чтобы расплатиться с долгами. Альма перед тем, как меня спасти, украла у отца деньги, предназначенные в уплату долга. Я так их подставил… Предал фактически! Им нелегко пришлось… Так что я… – отшельник всхлипнул, – я заслужил наказание и отвечу за свои грехи.
– Нистрам… – вздохнул Реммет.
– Что не так? Я, между прочим, пытаюсь тебя спасти, отплатить тебе той же монетой за спасение от наёмников Велеона Пантри!
– Нистрам, ты осёл!
– Почему?
– Упрямый осёл к тому же! Тебе на каком наречии нужно объяснять, что твоя жизнь теперь изменилась?! Про всё, что было до, забудь. Ты теперь монах и служишь ордену. Тебе должно забыть о том, что было до того, как прошёл через ворота Каэрдена, но ты с упорством настоящего осла продолжаешь цепляться за старую жизнь! У тебя перед отцом или семьёй нет никаких долгов, потому что теперь у тебя новая семья – это я и другие монахи! Всё, о чём мы говорили, мимо твоих ушей пролетело! Я поражаюсь тобою, Нистрам! Ты сам знаешь, если не спал на лекциях, что закон церкви – есть закон! Если ты совершал противные богам деяния уже после принятия сана, то только тогда тебя имеют право судить. И то только в Дарвунде на совете кардиналов! Забудь про отца, ты ему ничего не должен! И ради богов отпусти призраков прошлого! Теперь ты служишь Артусу, Ривидину и Лаэну! И никому больше!
– Да понимаю я о чём речь, – всхлипнул Нистрам, – но и ты пойми, я столько зла натворил, столько людей обманул, прикрываясь отцом, столько боли причинил… Мне совесть не позволит сейчас просто стоять и смотреть, как отец убьёт тебя! А твоя смерть… Она опять будет из-за меня!
– Из-за Ванкреда Нистрам, потому что он сейчас нарушает закон!
– Даже если и так, ты не сможешь его победить!
– Если бы ты не строил из себя упрямого осла, мы бы уже давно под шумок сели на лошадь и ускакали… – Реммет кивнул на своего скакуна.
– Совсем с ума сошёл?! У отца связи! Он нас из-под земли достанет, в Дарвунде дело сфабрикует!
Реммет подошёл к Нистраму и положил руку ему на плечо.
– Я вижу, что ты изменился и стал лучше. В тебе проснулась совесть, и это прекрасно. Вспомнив о том, как много зла натворил ранее, какую боль причинил семье, ты взошёл на путь исправления и раскаяния. Это твоя большая победа над самим собой Нистрам. Но ты так и не понял, что служба богам… Искренняя и беззаветная… Она теперь важнее всего, что было до, и хочешь, не хочешь, я всё равно напомню тебе, что призраков прошлого пора отпустить. У тебя теперь новая семья – это я и другие монахи. Я твой брат. А грех на твоей душе появится, если будешь и дальше мешать мне готовиться. Так что отойди в сторону и дай мне закончить дело. Хорошо?
– А если ты погибнешь? А это неизбежно… Реммет! Что тогда? Я теперь буду ещё больше жалеть о том, что наделал!
– Нистрам, вспомни войну мурайшитов и трёхлистников за гроб Идвенса. Вспомни, как с верой в богов храбрый воин Эмайта одолел великана Мерч`шараха. Вера и молитва помогли ему. Так помолись за меня и верь!
Идвенс опустил взгляд, тяжело вздохнул и, кивая головой, отвечал:
– Я буду молиться за тебя Реммет.
– Это придаёт мне уверенности и сил. Спасибо брат.
– Эй! – окликнул Нистрама Ванкред, – время вышло.
– Я пошёл… – отшельник крепко обнял Реммета напоследок. Они тепло похлопали друг друга по плечам.
– Верь, и ты увидишь чудо.
– Да! – Нистрам кивнул и чуть улыбнулся. Долго не мог оторвать глаз от Реммета, понимая, что, возможно, видит его живым в последний раз. Ещё больше его тревожило то, что инквизитор за него заступался уже во второй раз в жизни. «Интересно, и чем же я заслужил такое везение по жизни, раз он снова пытается меня спасти, при этом осознавая, что, вероятнее всего, погибнет? Явно это какая-то ошибка… Боги, возможно, немного захворали, потому принимали решение о моей судьбе, будучи слишком усталыми… Ну не может мне так везти!»
Потом сразу же пошёл к Ванкреду.
– Ну что? – спросил сына лорд Парадайс, – инквизитор отступит?
– Нет…
Тот в ответ надменно усмехнулся.
– Всегда знал, что ты ничтожество Нистрам. Всегда…
***
Род Парадайсов происходил из бесфамильных крестьян Неймедена. В своё время в эпоху серии крупных войн с хаяффитами, когда все королевства континента собрались общими усилиями
