нерасторопных горожан добавили сил, но все равно движение было слишком медленным. Некромант знал, что у толпы свой разум. Решил попробовать использовать законы социума себе во благо. Четверо убиенных встали по его приказу спинами к толпе, чтобы было меньше видно раны. Многие мечущиеся жители были измазаны в крови, так что, могут сойти и за живых, так что он пустил кадавров в людской поток, подстраивая движения, маскируя под перепуганных горожан. Навряд ли кто-то станет вглядываться. Жрец набрал в грудь побольше воздуха и выкрикнул:
– На колени, глупцы! И молите небеса о милосердии! Неужели не осознали, что истинная справедливость вершится при свете дня, а не во мраке ночи? Казнь свершилась, освещаемая лучами солнца. Молитесь же небесам простить ваш грех и сохранить жизнь!
После этих слов, засланные кадавры поочередно, кто где был, попадали на колени, глядя в небо, затем склонили головы, чтобы было сложнее разглядеть мертвые глаза, стали попеременно креститься, складывать руки в молитвенном жесте и совершать редкие поклоны, делая вид, что шепчут молитву.
Подействовало. Мертвые провокаторы запустили цепную реакцию в толпе людей, ищущих подсказку, как бы выжить. Люди падали на колени одни за другим, и молились. Кто тихо, кто-то, срывая горло в крике и плаче, у кого-то не было сил выдавить из себя ни слова, и они лишь совершали привычные движения, вторя оказавшейся на земле горстке людей, молящих небеса о милосердии. Вскоре волна коленопреклонения прошла по всей площади и зацепила даже тех, кто успел спрятаться в стенах замка, изредка поглядывая в бойницы и окна за происходящим. Но Жрец на них не обращал внимание. Когда люди попадали на землю и замерли каждый в своих точках, он наконец смог продолжить движение, не боясь, что кадавр споткнется и выронит его, а то и придавит своим телом. Вскоре он добрался достаточно близко к помосту, чтобы успеть ухватить душу Вартана и удерживать ее в теле.
– Эх, самовлюбленный ты дурак… Что же такого пообещала тебе пресвятая церковь, что ты решил совершить величайший грех – убийство своего родного брата и сюзерена? – уничижающе произнес Жрец, веля одному из кадавров протереть себе глаза и переходя на свое собственное зрение. Это хоть немного уменьшало расход энергии – на поддержание жизни его требовалось много, особенно когда совсем рядом вьется жнец.
Брат герцога, лишь рассмеялся и сплюнул, не удостоив слугу ада ответом. Это следовало ожидать. Гордыня была весьма яркой общей чертой всей фамилии.
– Сними цепь и передай право владения моему господину. Тогда я дарую тебе легкую смерть, – с назиданием и нотками покровительства в голосе произнес Жрец после недолгого молчания.
– Падаль! Какая же ты падаль! – выкрикнул в бессильной злобе упрямый смертник. Силы его стремительно покидали, – Святые Отцы не ошиблись насчет вас обоих! Исчадия ада! Небеса не допустят ваших козней. Ты сгниешь скованный цепью! Я знаю, что сил удерживать меня на белом свете тебе хватит ненадолго. Я все вытерплю, лишь бы ты получил по заслугам!
– Не ада, а тьмы, раз уж на то пошло. Мы разной веры… – устало произнес Жрец и вздохнул. Брат герцога был абсолютно прав. Физически Жрец был истощен весьма сильно, и потоки удерживал с трудом. Даже несмотря на подпитку от боли корчащегося Вартана и ужаса молящейся толпы, некромант был слишком стар для подобных игрищ. Вполне мог потерять сознание просто от перенапряжения. «Может, господин сможет вразумить брата?» – с надеждой подумал Жрец, переводя взгляд на переключившегося в своей мести на мирных жителей Аллара. Герцог уже обзавелся двумя клинками. То, что господин продолжает кромсать безоружных, неприятно царапнуло душу старого жреца. Все же он надеялся, что господин сможет остудить свой пыл и направить свою месть в нужное русло. Прокашлявшись, тщательно подбирая слова, он выкрикнул, обращаясь к Аллару.
◦ ☽✯ ☾◦
В какой-то момент, расправляясь с остатками лучников и чудом уцелевшей до этого стражей, Аллар услышал возглас некроманта, обращающийся к толпе и, немного развеселившись, хмыкнул. Милосердия следовало по его разумению просить ни разу не у небес в данный момент, и его ярость сейчас была слишком велика, чтобы он пожелал проявить милость к оставшимся предателям. Тем не менее он отметил, что люди один за другим падают на колени на землю, взывая к небу. Обуянный жаждой мщения разум отказывался подчиняться гласу разума и памяти, предсказывающих, что следует остановиться. Изменённое пребыванием в Долине Теней сознание было категорически против прервания казни. Бойня продолжилась.
Вершащего свой суд герцога вновь отвлек оклик некроманта, в этот раз обращённый к нему. Он привык за годы его слушать и слышать. В этот раз отвлекся от кровавой расправы.
– Господин, с прискорбием докладываю, что ваш возлюбленный брат вот-вот уйдет в Долину Теней. Его душа уже пытается вырваться из моих пальцев. Простите нерадивого слугу, но удерживать долее я его не смогу.
Аллар с досадой чертыхнулся, добивая селянина, над которым уже был занесён клинок, и полетел к постаменту, ругая себя за то, что совсем забыл о зачарованных цепях, опутавших тело слуги.
– Можешь меня разорвать на кусочки, но этот иссушенный гриф останется связанным вечно! – собрав последние силы прохрипел Вартан. Шевелиться он уже не мог, и лишь надеялся, что энергия у старика закончатся быстрее, чем герцог перейдет к исполнению его же предложения.
– Вечность… – произнес Аллар слово, смакуя. К превеликому сожалению, он совершенно не помнил, о чем он беседовал с Владычицей Долины Теней. Помнил лишь женский нежный вкрадчивый голос, в какой-то момент ставший грозным. Вероятно, он вновь был несдержан в речах, но в чем именно память отказывалась подсказать. Тем не менее, когда он ещё был человеком, подвергаясь действию яда, думал о том, что желает абсолютной власти над своими подчинёнными. Интуиция подсказывала, что это может быть достижимо. Только для этого необходимо провести некий обряд.
Аллар начал ощущать азарт, переводя взгляд с умирающего брата на явно нервничающего Жреца и обратно. Затем присел на пол рядом с головой Вартана, и задумчиво посмотрел на солнце, сильно сощурившись.
– А знаешь, наше противостояние могло бы продолжиться. Мои раны стали затягиваться, когда я висел в петле, так что… Может, желаешь ещё побороться со мной? – заглянув брату в глаза, произнес герцог.
Вартан стиснул зубы так, что надулись желваки. Отыграться хотелось. Боль вымотала до предела. Смерть супруги вызвала опустошение, и желание отомстить. Разумные мысли почти отсутствовали. Желание поквитаться превалировало над страхом перед сделкой с адом. Грехи-то уже были отпущены. А сделка ради благих целей – чем не жертва во имя справедливости и во славу небес? Решившись, он конвульсивно кивнул.
– Славно… Нестор, что нужно, чтобы я его превратил?
Жрец совершенно не оживавший такого вопроса, а
