заставляли нежить вновь почувствовать жуткую боль. Боль и страх! И чувства эти никогда не притуплялись, сколько бы веков ни прошло! По сути не было участи в мире мёртвых хуже, чем быть съеденным ими замертво…
Вот почему дух нежизни, и без того не отличавшийся милосердием, выбрал именно их для упокоения армии мёртвых из иного мира. Это была его месть! Месть за то, что он вообще был призван сюда на столь нудную и опостылевшую работу. Работать с живыми ему нравилось гораздо больше!
Так что втянув в этот мир сквозь появившееся окно небольшую стаю костяных термитов, способных самостоятельно прыгать на несколько метров разом, он тотчас принял роль их пастуха, практически полностью устранившись от дел. И, как видно, не зря.
Стоило только сотне существ попасть на благодатное поле боя, как они тут же покрыли тонким ковром из своих тел ближайшие трупы, внутри которых в то же мгновение и исчезли. Трупы задёргались, затряслись, и вскоре изнутри потянулся тонкий ручеёк новых термитов, также перепрыгнувших на новые трупы. Процесс был запущен.
Вскоре этот процесс добрался до первого из немёртвых, что до сих пор сохранил подобие жизни. На его ногу запрыгнув почти невидимый жучок, впился в мёртвое бедро, пробурив гнилое мясо до кости, и принялся ЖРАТЬ!
- Ух-а-а-а-а-а! – полный боли и жуткой безысходности крик тотчас разразился над армией мёртвых, а оживлённый меж тем прямо на глазах начал рассыпаться на части, изъеденный всё плодящимися и плодящимися в его теле жучками. За счёт бурлившей магии смерти внутри мертвеца скорость роста и деления магических тварей возросло взрывообразно!
Не прошло и десятка ударов сердца, а вот уже пятеро тварей корчатся и верещат… ещё спустя два десятка секунд уже двадцать… восемьдесят… двести восемьдесят! Полтысячи!.. Огромная, всепоглощающая волна костяных термитов из мира мёртвых буквально за четверть часа поглотила почти десять тысяч мертвецов несокрушимой армии, превратив в филиал холодного ада эту часть подгорной долины!
Самые первые мертвецы, что послужили толчком к этому бедствию, уже полностью рассыпались в прах, усеяв всё вокруг серой пылью, а дух нежизни тем временем лишь ненавязчиво принялся подталкивать термитов ко входу в перекрёсток миров. Ему придётся найти источник этой мёртвой заразы и доставить свой подарок до конечного адресата – не дело губить жизнь во славу смерти. Смерть – лишь такая же слуга бесконечного цикла, как и Рождение. Вот почему равновесие должно соблюдаться!
Не прошло и часа с начала прихода чёрного духа, как последние мелкие твари скрылись по ту сторону стены мрака, оставив после себя лишь огромное поле серого праха, развалины деревни и чуть больше сотни раненных и покалеченных живых людей. Да ещё в небе всё это время парил Горыныч, не решаясь мешать своему создателю творить свой праведный суд, да Марана, что потерянным, полным благоговейного ужаса, взглядом провожала фигуру своего новоявленного хозяина.
Правильно ли она поступила, отдав себя ему в услужение? Определённо да! Потому как иначе он вряд ли решился бы встать на сторону её империи в этой жуткой войне. Принесёт ли ей это счастье? Скорей всего нет. Ибо рядом с таким человеком (человеком ли?) всегда и враги будут под стать!
- Я уже была мертва, когда он меня спас. Стоит ли жалеть о потерянном? – закрыв глаза и выдохнув остатки воздуха из сжавшихся от страха лёгких, девушка погладила шею трёхголового, шепнув формулу чар передачи эмоций и мыслей.
«Пожалуйста, вниз!» - с трудом передав образ одной из голов странного создания, она наконец заставила того приземлиться и в нерешительности застыла перед стеной мрака. Входить сейчас или подождать?
«Пожалуйста, пойдём» - новый образ улетел в сторону Горыныча, что нёс их короб с инструментами, и странная пара наконец нырнула в пучину перекрёстка миров.
«Мир Солерода. Мидгард (Планета Земля). Город Москва»
7 октября 2079 года, 02:22 местного времени
118 метров ниже уровня моря.
- Эгей, Колян, а ведь я говорил тебе, что здесь провал открылся! И кто теперь прав? – диггерство было весьма давним развлечением столичных экстремалов, за последние полвека излазивших практически все доступные и недоступные подземелья.
И пусть метро продолжало строиться, как и множество инфраструктурных сооружений, однако больше пяти тысяч московских диггеров моментально проникали на закрытые территории по целой сети подземных лабиринтов, канализаций и катакомб, изучая те вдоль и поперёк. И даже официальный запрет с немалыми штрафами не останавливал этих ушибленных на голову. Так что теперь только такие вот, стихийно открывшиеся локации, были зачастую доступны для действительно экстремального покорения.
- Ой, да усохни уже! Уел, уел. Ты не думай, что я говнюк этакий, другу не верил – тут же перелазили всё раз по сто!
- Так и я о чём? Никто и подумать не мог, что вода найдёт другой выход – лет пять тут никто не ходил. А хер там плавал – бетонка таки рухнула! Ты, кстати, Серого не потерял? Долго ещё вы лебёдку эту дрочить собираетесь? – Макс уже был перед провалом, ощетинившимся кривыми зубьями ржавой арматуры, куда с рёвом падал поток воды, отведённой дренажной системой от ближайшей станции метро. Благо они зашли с той стороны, куда вода текла изначально, так что передвигались посуху. Но дальше такой лафы не будет точно.
Глядя в свете мощного фонаря в пустую пасть пропасти, Макс уже минут пять от нетерпения сжимал карабин и постоянно теребил альпинистский канат, да друзей ждал, переговариваясь с ними по рациям. Те всё никак не могли перетащить лёгкую лебёдку на аккумуляторах, специально купленную для этого случая, ибо кто его знает, какая там высота, и смогут ли они подняться на одних мускулах назад? Да и время у них не резиновое, чтоб тратить его на тупую дрочильню! И пусть агрегат весил каких-то тридцать килограмм, последние сотни полторы метров извилистого пути тащить его приходилось практически ползком.
- Да засохни ты, Макс! – донесся ему из наушника сразу сдвоенный голос друзей, - Или лучше тащить помоги, утырок вафельный! – закончил за них обоих Колян. Отличный в целом малый, но резкий как понос и такой же неприятный в общении.
Вскоре лучи их налобных фонарей показались из-за пологого поворота, и сквозь журчание воды наконец прорезалось их размеренное пыхтение. Передвигаясь гуськом по низкому жёлобу, парни весьма резво дотащили агрегат, почти сразу водрузив его на плечи Макса, уже пристегнувшегося к ввинченным в бетон креплениям. Тот, как самый неуставший
