бурым, как кора дерева. В осеннюю палую листву упадёт — пожелтеет. Сейчас пятнами пошёл. Где коричневый, где зелёный, где серый, где темнее, где светлее оттенок. Только морда вся красная, но то кровь. Проводил взглядом угольно-чёрных глазищ, угрожающе рыкнул, словно обещая добраться до меня позже, и, отвернувшись, припустил обратно.
Фух… Пронесло. Только, что теперь делать? Дать петлю по болоту и на берег выбраться в другом месте, подальше отсюда? Так ведь это подальше, и от посёлка, и от места сбора бригады получится. Своих предупредить не успею. Раньше зверь себя сам выдаст, если ещё на кого нападёт. Жаль девчонок…
Впрочем, у сборщиков первое правило — самим потерявшихся не искать — как раз под такие случаи и придумано. Не объявился кто в срок — бригада поспешно уходит. А после на поиски уже отправляются охотники из посёлка. В лесу как-никак живём. Опасные хищники даже днём объявляются подле людского жилья время от времени. С этим ничего не поделаешь.
Что-то не хочется мне обратно на берег. Лучше уж пока не стемнело вернусь к Вепрю с охотниками. Вот кто запросто молодого шестилапа прикончит. Точно! Плыву за подмогой. Всё равно им до завтра бездельничать.
Мысль придала сил. Словно и не конец тяжёлого дня, а бодрое утро, погрёб что есть мочи. И сразу напрямую к Дикой земле, к тому месту, где оставил богатырей, минуя Журавлиные островки, чтобы не тратить время. Ориентиров в тумане немного, но направление я умею держать. Уставший донельзя, но, что радует, даже после такого изнурительного перехода не выдохнувшийся в конец, я подплыл к поднявшемуся из белёсого марева берегу всего через полчаса. Расту. Раньше этот путь у меня занимал больше времени.
— Дядя Вепрь, — негромко позвал я, подплывая.
Тишина. Может, место не то? Приподнялся на локтях, обежал взглядом берег. Да нет, то. Следы наши вон. Неужели, решили-таки идти за кабаном на ночь глядя? А если…
А выбрался на берег. Метнулся туда-сюда. Так и есть — ползанок нигде нет. Вот я дурень. Они же моего совета послушались. В смысле, не из-за того, что я посоветовал, а потому, что оно очевидно. Скорее назад!
К журавлиным островкам уже подгребал на последних остатках сил. Начинало темнеть. Туман сделался плотнее. У берега я вспомнил, что всё это время плыву без дуделки. Каким чудом на меня никто не напал одному Единому известно.
Дым? Я принюхался. Точно дым. Тянет не с того островка, где валяется туша вскрытого панцирника, а с соседнего, где у меня схрон. Повернул на запах, сделал пару гребков.
— А я думаю, кто там булькает. Ты чего вернулся?
Андер с берега заметил меня раньше, чем я его. Стиснув зубы, я преодолел последние несколько саженей и кое-как выполз из лодки.
— Шестилап! — с трудом выдохнул я. — Еле спасся.
— Ого!
Бочка подхватил меня, словно пушинку, и, ведя под руку, потащил вглубь островка.
— Глядите, кого нашёл.
— Не глухие. Привет, Китар. Что там про шестилапа?
Вепрь, Чопарь и Клещ сидели вокруг маленького костерка, убранного от чужих взглядов в отрытую ямку. Над огнём шкворчало нанизанное на прутики мясо. Опустившись рядом с ними на землю, я принялся торопливо рассказывать про случившееся.
— Ты жуть какой везучий парнишка, Китар, — потрепал меня по голове Вепрь. — Один шёл бы, и всё — поминай как звали. С шестилапом, даже с молодым, тебе не тягаться.
— Вот, как важно, помогать бабам, когда те попросят, — невесело улыбнулся Клещ. — Отказал бы девчонкам, и кирдык тебе — первым бы до той полянки дошёл.
— Повезло, — поддержал друзей Бочка.
— Ага, — не стал спорить и я.
Про то, как толкнул Люму на зверя, я само собой не рассказывал. Как и про беса естественно. Узнают, что я одержимый — и можно забыть про все планы. Либо свяжут и отволокут в Град, либо, что скорее, убьют и выкинут тело в болото.
— Минуту переведу дух — и я готов.
— К чему готов? — приподнял одну бровь Вепрь.
— Обратно плыть.
— Зачем?
— Ну… Как… Шестилап же.
— И что? — прищурился Вепрь. — Ваши сами там разберутся. Утром уж точно.
— Но…
— Пока доберёмся, стемнеет совсем, — откусил Клещ на пробу кусочек мяса с прута. — Смысла нет.
— Ваши же тёмное время суток проводят за частоколом? — подсел ко мне ближе Чопарь. — Все, до кого шестилап мог добраться, уже мертвы. Кто успеет укрыться за стенами, выживут. Охотников у вас много. Они знают, что делать. Не терзайся, малыш. Помочь ты не мог.
И только слушая спокойный голос Чопаря, я, наконец, осознал правоту Клеща с Вепрем. Куда уже плыть? Время упущено. Ничего не изменишь. И отдельно ещё одна мысль в голове кружит вороном. Помочь не мог… Повезло… Ничего бы не сделал…
Так что же это? Выходит, бес меня спас? Сделал то единственное, что могло дать мне шанс? Сделал то, чего бы я сам ни за что бы не сделал? Не вмешайся бес, хрустели бы мои косточки на зубах шестилапа вместе с костями девчонок. Бес — не Единый. Он не всесилен, он просто силён. И я ему нужен. Так нужен, что он от меня не отстанет. Он же так до сих пор и не высосал мою душу. Или уже высосал?
Я выжил, я в безопасности, рядом с сильнейшими воинами Муна. Здесь мне уже ничего не угрожает. Я спасся.
Тогда почему мне так страшно?
В этот раз меня выкинуло даже быстрее, чем в прошлый. Всего несколько секунд — и я снова лишился контроля над телом. Это плохо. Я думал, что интервалы моей власти над оболочкой будут, наоборот, увеличиваться. В чём причина? Мне нужно понять, что служит толчком к переходу контроля. Всего по двум случаям сложно вывести закономерность, но очень похоже, что я выхожу на сцену в миг смертельной опасности. И наличие у противника дара здесь ни при чём. Как будто бы сам организм понимает на клеточном уровне, что в этот момент я нужнее Китара. Или…
Нет, в то, что меня сейчас призвал сам мальчишка я не верю. Слишком уж он в прошлый раз был напуган произошедшим. А вот то, что именно его воля вытолкнула меня обратно весьма вероятно. Для организма Китар — пока ещё главный пилот. Вот и причина
