Она учится на параллельном курсе. Я влюблю её в себя, заставлю хинина страдать, а потом и вовсе доведу его до самоубийства, — произнес Хидики.
— До самоубийства? Вроде бы это планировал сделать ваш преподаватель по боевым искусствам Камавура? И куда он подевался после боя?
— Я не могу знать, — вздохнул Хидики. — В тот день он психанул и, когда я его видел в последний раз, он уезжал с каким-то мототаксистом. Больше господин Камавура в академии не появлялся.
Господин Тонг поднял тяван с чаем и отпил глоток. После чего церемонно поставил его обратно на красную ткань:
— Жаль, он бы мог помочь нам в нашем деле. Явно этот человек тоже что-то имеет против хинина. А враг хинина Такаги — наш друг. Если он вернется, то обязательно дай знать.
— Конечно, господин Тонг. Как только я увижу преподавателя Камавуру, сразу же передам ему ваши слова.
В створку двери кабинета негромко постучали. Господин Абэ отозвался:
— Кто там?
Дверь приоткрылась и на пороге возникла официантка:
— Прошу прощения, что прерываю вашу беседу. Вам ничего не нужно подать, обновить воду в бокалах или принести ещё саке?
Господин Абэ скользнул взглядом по ладной фигуре, длинным ногам, симпатичной мордашке девушки. Он посмотрел на друга, господина Тонга, а тот кивнул в ответ на невысказанный вопрос.
— Да, красавица, нам нужна жареная морская звезда.
Брови девушки чуть вздрогнули. Эту услугу она знала и не раз практиковала. Ресторан позволял производить сексуальные услуги, если клиенты хорошо платили и оставляли щедрые чаевые. Директор закрывал глаза на посторонний заработок официанток, если часть прибыли оседала в его карманах. Но в основном секс после обеда практиковали молодые люди, а вот чтобы пожилые и уважаемые аристократы...
— Конечно, я сейчас же распоряжусь приготовить, — поклонилась девушка.
— И лучше всего, чтобы нам подала её именно ты, — проговорил господин Тонг.
— Вам одну жареную морскую звезду на всех? — спросила девушка.
— Нет-нет, молодой человек покидает нас, — ответил господин Абэ. — Мы с другом воспользуемся этим десертом.
Эта фраза прозвучала настолько двояко, что её поняли бы даже маленькие осьминожки в имбирном соусе, если бы до сих пор были живы.
Официантка поклонилась и вышла. Сейчас она совершит необходимые приготовления, включит звуконепроницаемость кабинета, чтобы стоны и возгласы не могли потревожить обед иных посетителей, и начнет ублажать двух седовласых аристократов.
— Что же, Хидики-кун, тебе повезло. Мы находимся в хорошем расположении духа и хотим дать тебе ещё один шанс, — проговорил господин Абэ. — Однако, если на этот раз ты всё испортишь, или же втянешь нас в неприятности с родом Утида... Тогда тебе безопаснее будет вообще уехать из страны.
— Я всё понял, господин Абэ, — вскочил Хидики. — Позвольте мне попрощаться и отправиться выполнять ваше поручение?
— До свидания, Хидики, — махнул рукой господин Тонг.
— Пока-пока, — усмехнулся господин Абэ.
Хидики ещё раз поклонился и вышел. По пути он сжал ладонь на груди той самой официантки. Она ойкнула, а потом с застенчивой улыбкой посмотрела на него:
— Господин что-нибудь желает?
— Сделай так, чтобы у этих господ не ухудшилось их настроение, — проговорил Хидики, кивая на покинутый кабинет.
— Я приложу все силы, чтобы наши дорогие гости не ушли неудовлетворенными, — произнесла девушка.
Хидики ещё раз сжал руку и усмехнулся. Аристократов ждал хороший, упругий десерт.
После выхода из ресторана, Хидики вытащил телефон и набрал номер. Однако, он не успел нажать на вызов, когда на его плечо легла женская рука.
По возвращении на базу я вызвал всех обитателей, которые могли мне помочь в формировании группы. В ходе разговора с ректором я узнал подробности моей работы и то, что для плодотворной деятельности понадобится группа помощи от пяти до пятнадцати человек.
В кабинете вольготно развалились на креслах Норобу и Киоси. На диванчике же уселась Шакко, которую тут же с боков поджали Ленивый Тигр и Малыш Джо. Причем по началу каждый хотел подсесть поближе, но после небольшого объяснения о пределах зоны личного пространства, они тут же отдалились, поглаживая колени.
Скорее всего в юношеском возрасте с вами, дорогие читатели портала Автор Тудей, кто-то да проделывал глупую шутку в форме вопроса: «Знаешь, как лошадка кусается?» Сначала спрашивали, а потом со всей дури впивались в коленку, чтобы вы взвизгнули от боли. Вот точно такой же «лошадиный кусь» продемонстрировала и Шакко, когда отвоевывала пространство на диване. Причем одновременно на двух коленях влюбленных парней.
Плюшевый медвежонок, в чьем теле обитал дух бывшего преподавателя боевых искусств Казимото был усажен рядом с Норобу, но поближе ко мне. Вроде как знак уважения, который Норобу выказал умершему воину.
Когда все уселись и уставились на меня, то я начал свой рассказ. Я поведал о предложении ректора, рассказал о том, чем мне предстоит заниматься. В конце небольшого повествования спросил:
— Для успешной работы и адекватного функционирования мне необходима группа поддержки. Поэтому я вас здесь и собрал, чтобы выяснить — вы хотите присоединиться ко мне?
— А на хрена нам это упало? — по праву старшего задал первый вопрос Норобу. — Тебе надо, ты и рви жопу.
— В том-то и дело, что это нужно нам всем, — терпеливо ответил я. — Работающие с призраком тоже переходят на государственное обеспечение. Это ни много ни мало, но существенная подоплека. Неужели вам не нужны деньги?
— Ну, вообще-то не очень, — сказал Казимото. — Главное, чтобы хватало на прокорм и крышу над головой.
— Да, на прокорм и крышу нам хватает. Ресторанчик и мототакси приносит прибыль. Однако, если мы хотим расширения бизнеса, то нам не помешают знакомства в верхушках власти. Есть возможность дойти до самого императора, — возразил я.
— До императора? — выдохнула Шакко. — Ух, вот это здорово. Я бы сделала массаж его величеству...
— Ты бы сначала мне сделала, а я бы оценил — можно ли тебя допускать до тела августейшей особы, — фыркнул Малыш Джо.
— Да тебя гидравлическим прессом надо проминать, чтобы хоть что-нибудь почувствовал! — тут же блеснул остроумием Тигр.
— А вот тебя всё равно массировать бесполезно — кости особо не промнешь, — не остался в долгу Малыш.
— Я вас сейчас обоих в угол поставлю, — нахмурился я. — Чего тут опять пикировку устроили?
