фонтана, под фонарем. В коротеньком зеленом платье, с маленькой сумочкой и в миниатюрных туфельках. Заметив меня издалека, она напряглась.
И, присмотревшись, удивленно округлила глаза.
— Ты… Рэйджи⁈
— А кого ты ждала, Куроно?
Она густо покраснела.
Хоо, какая прелесть! Я подошел и, ощупав взглядом ее крепкие ножки, ухмыльнулся. Аманэ стиснула сумочку и, презрительно поджав подведенные губы, состроила сердитую физиономию.
— Вот и я, дорогая, — я нахально сел рядом и приобнял ее за плечо. — Какая ты сегодня красавица. Ммм… что это, духи? Ради меня?
— Прекрати, Рэйджи, — буркнула она, сбрасывая мою руку. — Какого черта? Что с тобой случилось? Ты выглядишь…
— Иначе, да. Ты тоже, кстати. Так вот какую красоту прятала наша ледяная королева Аманэ от остальных, мм…
Мой взгляд снова ощупал ее фигуру, вгоняя девушку в краску. Спорю, ей и так было неловко в непривычном для пацанки платье. И вдвойне неловко — показаться передо мной, боевым товарищем.
А третья причина неловкости еще себя не проявила. Чт ж, поможем.
Я приблизился к ней и, едва не касаясь губами порозовевшего уха, нарочито громко зашептал.
— Я скучал по тебе. Ещё на острове я заметил, как ты смотришь на меня.
Кусты позади скамейки качнулись, выдавая нетерпение свидетеля.
— И вот, наконец-то, ты решила отдаться своим чувствам. Только странно, зачем ты привела с собой того увальня?
Кусты замерли. Аманэ, за несколько секунд изменив с десяток выражений на лице, замерла — и, густо покраснев, гневно взметнула брови.
— Да выходи ты уже, он всё давно понял!
Кусты снова задрожали — и наружу, пыхтя от недовольства, вылез Куроно. Горе-ухажер, разодетый как на свидание, обошел скамейку и, буркнув что-то среднее между «привет» и «пошел к черту», уселся рядом с девушкой.
— Ну ты и засранец, Ямада… — вздохнула она.
Я подмигнул насупившемуся Куроно.
— Ты уж прости, что я прервал ваше милое свидание, но дело важное. Вспомни-ка, Аманэ, видела ли ты вот этого человека?
Я поднял руку — на открытой ладони задрожал воздух и сгустился в изображение, увиденное на экране телефона Котоно. В ту ночь, когда мы штурмовали особняк клана Мурано.
— Знакома?
Аманэ изменилась в лице. Удивление быстро сменилось тревогой.
— Что она опять натворила?
— Погоди, как ты это сделал? — всполошился Куроно. — Я же видел, ты и пальцем не шевельнул…
— Так значит, Котоно Айри тебе знакома, — кивнул я, сворачивая иллюзию. Но Аманэ уже завелась не на шутку.
— А ты-то её откуда знаешь?
— Да так, пару раз пересеклись на улице. Поцапались немного, она помогла спалить наш дом, а мы сожгли ей клуб, ну и потом…
— В смысле — спалить дом⁈ — едва не взвизгнул Куроно.
— Во имя магии, вы подрались? — взвилась Аманэ. — Ты сцепился с боевым архимагом Империи? Ты вообще в курсе, что она — магический снайпер и один из лучших бойцов армии?
Я присвистнул.
— Даже так. Неплохой прогресс, в её-то возрасте. Откуда ты её знаешь?
— Она… — Аманэ отвела взгляд, — моя предшественница. В смысле, она возглавляла «Ангелов» до меня. Айри взяла под свое крыло много девчонок с улиц, которым не повезло в жизни. Не каждому же дано стать архимагом, да и вообще — эспером. Она учила меня с детства, и в каком-то смысле стала мне как старшая сестра. Когда она ушла из «Ангелов» в армию, мы провожали ее всей бандой. Я не знаю более преданного и честного человека, Рэйджи. То, что ты сказал — полный бред, это не наша Айри.
— Тогда тебе лучше не знать, во что она вляпалась, — усмехнулся я. — Но, если хочешь увидеть её снова, скажи — где она живет.
— Сперва ты, — заупрямилась она. — Если у неё проблемы, я всю банду подниму. «Ангелы» своих не бросают.
— А вот этого не надо. Иначе рискуешь потерять вообще всех. Твоя наставница связалась с живодерами, которых прикрывает сам Император. Дай мне разобраться с этим. Ты же помнишь, что было на острове — такое не должно повториться с целым городом. Я знаю, что она скрывается, но ты должна знать, где сейчас Айри.
Мои зловещие слова заставили её побледнеть. Знала, я не шучу с такими вещами.
Она растерянно оглянулась на Куроно, ища поддержки.
— Аманэ, — я тронул её за руку. — Узнай, где она. Прямо сейчас, иначе будет поздно.
Куснув губу, девушка достала телефон и, набрав незнакомый номер, приложила к уху.
Её диалог с Айри был коротким и сухим, как армейские команды. Но за внешней скупостью чувствовалось бесконечное уважение Аманэ к старшей. Не каждый бог получал такое от своей паствы.
Закончив разговор, девушка быстро открыла карту, отметила точку на экране и показала мне.
— Она здесь.
— Прекрасно, — я поднялся и кивнул парочек. — Спасибо, Аманэ, до скорого.
Куроно облегченно выдохнул, но я повернулся и с ухмылкой окликнул его.
— Поласковее с ней, здоровяк! Если обидишь девчонку, я заберу её себе. Понял?
* * *
До дома оставалось минут пять пешком. Ходить девушке одной по темным улицам района, граничащего с Нижним Городом — рисковое занятие, но Айри, напротив, чувствовала себя свободно. Местные банды знали её и предусмотрительно не лезли к архимагу, а с чужаками она вполне могла справиться сама.
Впереди уже показались горящие светом окна обшарпанного домика, где её ждали больной отец и младший братишка. В руках у неё был пакет с лекарствами для отца и дынными лепешками из супермаркета — любимым лакомством брата. Обычно сдержанная и скупая на эмоции, она улыбнулась и прибавила шагу. Но тонкий слух уловил звук, моментально стерший улыбку с лица.
Она прибавила шаг и быстро сплела незавершенный узор, подвесив его на одном из пальцев — чтобы мгновенно ударить, если будет нужно.
Чужой голос — внутри дома.
Он рассмеялся, а следом раздался детский вскрик — её брат!
Пакет шлепнулся на землю, а Айри невесомой тенью метнулась к входной двери. Ключ в замок, дверь едва не слетела с петель, пропуская девушку. Она влетела в комнату, на ходу вскидывая руку завершить плетение — да так и застыла, не в силах двинуть пальцем.
Все трое сидели на диване в гостиной. Отец, позабыв про артрит и непрекращающуюся головную боль, показывал гостю старомодный альбом с фотографиями и улыбался. А брат с заливистым смехом повис у него на шее, словно тот был его отцом.
— Расскажи, что дальше было?
— А вот здесь она перед первой школьной поездкой, ей было семь лет…
В центре же сидел он. Чужак, — статный и плечистый, со светлыми, почти белыми волосами и хитро прищуренными голубыми глазами. Он поднял взгляд — и на красивом, неуловимо знакомом лице заиграла торжествующая
