вынул берушу из того уха, что было ближе к нему.
— Что это ты употребляешь, воин? — проговорил он и тут же скривился.
Нет, говорить он пока ещё был не способен, поэтому дальше жестами показал, чтобы я дал ему попробовать сей живительный отвар.
Я с сожалением посмотрел на остатки рассола, но понял, что Громорыгу сейчас гораздо хуже, чем мне, поэтому отдал ему бутыль. Он сделал несколько глотков и буквально преобразился. Расцвёл, начал улыбаться, и поднялся на подушках почти сидя.
Навес, под которым мы лежали защищал нас от солнца, но не от шума. Поэтому вождю орков пришлось перекрикивать толпу, орущую снизу.
— Это просто нектар, достойный уст богов! Скажи, откуда у тебя такая великолепная рецептура, поднимающая на ноги не хуже волшебного пинка? — он явно был доволен, хотя до сих пор и страдал. Всё-таки для него рассола было маловато. — И если можно, поделись, как это делать!
— То есть про самогон вы в курсе, а про рассол — нет? — спросил я, понимая, что некоторые слова ещё отдаются в голове, словно молотом бьют по колоколу. — Расскажу, конечно, — а затем я обернулся к Дезику. — Принеси ещё, пожалуйста, рассола.
Тот что-то обронил по поводу того, что в гонцы к алкоголикам не нанимался, но всё-таки исчез.
— Забавный пёс, — проговорил Громорыг. — Мне бы такого.
— Не думаю, что получится, — ответил я, пытаясь разговаривать нормально, но не получалось из-за шума орды. — А чего это твои разбушевались? Не скажешь им, чтобы заткнулись?
— Некоторые хоронят меня от досады, что я проиграл, — ответил он, широко улыбаясь. — Другие и правда считают, что моя тропа подошла к концу. Ну а третьи просто орут за компанию. Пока я считаюсь проигравшим, они меня всё равно не послушают. А чтобы снова стать полноценным вождём мне нужно будет победить представителя каждого из двадцати родов, из которых состоит орда.
Слишком длинная речь для этой зелёной горы мышц вымотала орка. Он откинулся на подушках и тяжело вздохнул.
— Неприятно, — согласился я и, слегка подумав, предположил: — Тогда получается, они должны слушаться меня? Я же победитель.
— Ты — победитель, — согласился Грозный Рык и рыгнул так, что я понял, откуда взялось его первое имя. — Орчанка по праву принадлежит тебе, и мир твой мы захватывать не будем, что подтвердим сегодня в полдень у Кровавого Алтаря. А вот слушаться они тебя всё равно не будут. Во-первых, ты — чужак. Во-вторых, тебе все бросят вызов, и так легко, как со мной, ты уже не отделаешься.
Он захохотал, но тут же схватился за голову, которую, судя по всему, пронзила острая боль.
В этот момент явился Дезик с новой бутылью рассола. А вслед за ним под навес вошёл Жданов с саквояжем в руке. Хотя я был уверен, что моему знакомому врачу подручные средства не потребуются.
Он принялся лечить меня от похмелья, а Громорыг присосался к новой бутыли с рассолом. Он громко чавкал и восторгался божественной амброзией, наполнявшей его рот.
— А можно мне ещё того пойла, которое меня практически убило? — спросил он, когда похмельное средство закончилось.
— А зачем? — поинтересовался я, не совсем понимая логику орка. — Ты же до сих пор от него страдаешь. Или с врагами собираешься бороться?
— Не, — Громорыг отставил бутылку и посмотрел на меня в упор. — Мы уважаем оружие, которое наносит нам значительный урон. Уважаем врагов, которые могут победить нас, и перенимаем их опыт. Так же и тут. Я увидел, что есть что-то гораздо сильнее нашего пойла, вот и хочу вызнать рецепт.
— Хорошо, — ответил я, косясь на беруши. — Постараюсь достать для тебя рецепт. Только прикажи своим заткнуться, а то у меня голова скоро лопнет.
— Да без проблем, — хохотнул тот и рявкнул так громко, что у меня совсем заложило уши. И в этот раз я действительно рисковал потерять слух. Зато всё вокруг нас замерло, а Грозный Рык удовлетворённо улёгся на подушках. — Надо же, слушаются, — заметил он. — Знают, что меня им не победить. Слабаки.
* * *
— Как ты выжил-то? — спросил меня Жданов, когда в меру своих сил привёл меня в порядок. — Обычно после такого не выживают.
— А после доярок и жены кузнеца я был лучше? — ухмыльнулся я, уже подозревая, какой будет ответ.
— Ну, знаешь ли, — он поднёс мне ещё рассола, предусмотрительно захваченного Дезиком, а затем дал закусить солёной помидоркой. — В тот раз тебя после алкоголя на дам тянуло, а в этот раз на тот свет. Гагарин сказал, что его вертолёт по сравнению с теми, что были у вас с Громорыгом, просто крылатка от клёна на ветру.
— Ого! — я с уважением посмотрел на орка. — Слышал, наши вертолёты лучшие на целых два мира!
— Громорыг всё делает качественно, — ответил тот, кивая моим словам. — Даже, если это его убивает.
— Самое главное, что все живы и здоровы, — заметил на это Жданов и начал собираться. — Здоровы, конечно, чисто условно. Но если больше не будете так пить в ближайшие дни, то восстановление организма весьма возможно.
— Так мы, конечно, пить не будем, — согласился с ним Грозный Рык, затем о чём-то подумал и добавил: — В полдень мы идём к Кровавому Алтарю, заключать союз. Затем скрепим его. А потом будет пир уже на всю орду, где будем это праздновать. Поэтому пить мы будем гораздо больше! Помоги нам Бухарыч!
«Ах, вот оно что, — подумал я, усмехаясь, — и этот мир под себя загрёб старый алкоголик».
Жданов стукнул себя по лбу ладонью, что-то хотел ответить орку, но затем просто махнул рукой, решив, что и без его умных мыслей обойдутся.
А я кое-что вспомнил.
Сегодня был третий день, отпущенный деду Озерову Смертью. Так что сегодня вечером он уснёт, и больше уже не проснётся. Не смогу я в такой момент сидеть тут и пьянствовать с зелёными чудовищами.
— Громорыг, — проговорил я вождю орков, пытаясь встать на ноги, что получалось не очень хорошо из-за головокружения. — Подписание союза — это то, ради чего я нахожусь тут, с вами. А вот вечерний пир, к сожалению, вынужден буду пропустить.
— Только в том случае, если у тебя
