уже не получилось бы.
— А почему вообще тянули? Я за эти два месяца все нервы себе измотал!
— Пока Зимник думал, что они вот-вот тебя сожрут, он другие подходы к Альберту искал не так активно, как мог бы. Ну и заодно мы пытались выяснить, какая именно по тебе информация в Оксон ушла.
— И выяснили? — заинтересовался я.
Георгий Иванович кивнул.
— Выяснили. — И тут же огорошил меня неожиданным заявлением: — Никакая не ушла.
— Но как же… — опешил я. — А в Ридзине…
Куратор развёл руками.
— Не знаю, — признался он и занялся солянкой, потом вздохнул. — И никто не знает, каким образом тот дезертир мог узнать о твоей причастности к изобличению Резника.
— Но как же… — повторил я. — Антону сказал об этом Маленский, а Маленский узнал от фон Винека!
Городец кивнул и отложил ложку.
— А сам фон Винек откуда это взял? Ты не упоминался ни в одном из отчётов — ни нами, ни аналитиками. Медаль тебе по совокупности заслуг дали, Альман и Скомороха провели как погибших при задержании Резника. Это, во-первых. Ну а во-вторых, нет ни малейших признаков того, что и в самом деле имела место утечка информации.
Я отодвинул от себя пустое блюдечко и покачал головой.
— Ерунда какая-то! Наверняка проболтался кто-то из посвящённых!
— Мы не нашли подтверждений этого. Правда, тут никаких гарантий быть не может. Случай наделал много шума, а шила в мешке не утаишь. Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал, кто-то что-то кому-то сказал. — Георгий Иванович пожал плечами. — Зато нам удалось прояснить причины интереса к тебе со стороны айлийской разведки.
— Дайте угадаю, — усмехнулся я, поскольку успел составить собственное мнение на этот счёт. — Аукнулась операция «Василиск»?
— Именно, — подтвердил куратор. — Из генштаба ушёл список исполнителей, вот тебя и попытались взять в оборот. Вы там знатно выступили, ты так и вовсе прихлопнул какого-то баронета с родословной, уходящей во времена короля Артура.
— Вот как? — хмыкнул я. — Забавно.
— Не сказал бы, — буркнул Георгий Иванович, посмотрел на часы и занялся картофельным пюре со свиной поджаркой.
Я допил чай и спросил:
— Как Альберт Павлович?
Городец неопределённо повертел ладонью.
— С переменным успехом. Отцом стал — слышал уже?
— Мальчик, девочка?
— Мальчик.
— А почему тогда с переменным успехом? — уточнил я.
Георгий Иванович усмехнулся в прокуренные усы.
— Комиссариат его покуда не сожрал. Это плюс. Мимо повышения он пролетел. Это минус.
Я озадаченно глянул на куратора.
— Подождите, он ведь заместителем заведующего кафедрой давно уже стал!
— Так это когда было! — добродушно рассмеялся Городец. — Альберт под себя должность проректора по кадрам пролоббировал, а на это место в самый последний момент кузину одного из функционеров комиссариата науки поставили. Тётенька звёзд с неба не хватает, но политическая целесообразность, ничего не попишешь.
Я покачал головой и какое-то время куратора от трапезы не отвлекал, а когда он уже расправился и со вторым, спросил:
— А чем мне в научном дивизионе заниматься придётся?
Георгий Иванович вновь взглянул на часы и поднялся из-за стола.
— А вот сейчас задачи и поставят. Поехали!
Он полез за бумажником, перехватил мой взгляд и вздохнул.
— Спрашивай уже! — разрешил после этого.
— Это вам ликвидация Гросса аукнулась? — уточнил я. — Или просто с новым начальником не сработались?
— Новая метла по-новому метёт, — усмехнулся в ответ Городец, ничего не ответив по существу. — Ещё вопросы?
— На черта Зимник ту девицу к участию в допросе привлёк?
— А сам не понял разве? Это ясновидящая была. Лёня в ногу со временем идёт, поэтому карьеру в комиссариате и сделал, — пояснил Георгий Иванович и поторопил меня: — Всё, идём! Опаздывать нельзя.
В штабе нас принял руководитель научного дивизиона подполковник Штык.
— Борис Евграфович! — коротким кивком поприветствовал начальника Городец.
— Георгий Иванович! Пётр Сергеевич! — Подполковник поднялся из кресла, подошёл и поздоровался за руку сначала с капитаном, а затем и со мной. — Как всё прошло?
— Без осложнений, — коротко доложил Гордец, а потом всё же счёл нужным добавить: — Но за пределы научной территории Петру пока что выбираться противопоказано.
— Надеюсь, такой необходимости и не возникнет, — улыбнулся Борис Евграфович и только принялся отпирать сейф, как в кабинет заглянул Герасим Сутолока.
— Не опоздал? — уточнил он.
— Как раз вовремя, — отозвался начальник научного дивизиона. — Заходи.
— Извини, что так и не сподобился тебя навестить, просто не было времени, — заявил Герасим, пожав мне руку. — Да и Георгий Иванович делать этого не рекомендовал.
— Скажи прямо: запретил! — усмехнулся в усы Городец, отодвинул стул от стола для совещаний и опустился на него. — Это было бы неуместно.
— Совершенно верно! — поддержал капитана Борис Евграфович, положил на стол папку с моим именем на обложке, вынул заполненный машинописным текстом листок и протянул вместе с автоматической ручкой. — Ознакомься с приказом о переводе и назначении на должность.
Перевели меня в научный дивизион, тут обошлось без неожиданностей, а вот назначение на должность начальника второй экспедиции зарубежного отдела удивило несказанно.
— Прям — начальником? — поразился я.
— Да у тебя всех подчинённых — четыре человека, — со смешком пояснил Георгий Иванович и перечислил: — Чешибок, Клич, Балаган и Кол.
Я кивнул и спросил:
— И чем будет заниматься вторая экспедиция?
— Источником-девять, — объявил подполковник. — Конкретные задачи поставит Герасим Матвеевич. Он возглавил зарубежный отдел.
— Весь отдел,
